Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи - Л. Переверзев

Каждый новый шериф клялся, что изловит Черного Билла, но обещания его уплывали, как воды реки Алабамы.

Но вот стражем закона избрали Эда Макмиллана, и он тоже дал зарок, что схватит этого разбойника.

— Билл работал у меня на перегонке скипидара, — сказал шериф Эд своим родным братьям. — Уж я‑то знаю все его повадки и привычки. Я буду не я, если не представлю его перед лицом закона.

— Берегись, Эд! — предупредили его братья. — Билл самый отчаянный из всех разбойников, каких знала Алабама, Берегись его, Эд!

Но разве можно было остановить Эда, если он что задумал? Храбрости у него хватило бы на целую армию. Страх прятался в кусты, когда Эд выходил на дорогу.

Черному Биллу передали эти слова шерифа, когда он сидел у себя в лесной хижине с дружками.

— Ты слышал, Билл, Эд Макмиллан пустился за тобой в погоню? У него твердая рука и верный глаз. Он силач и кремень. Лучше бы тебе спрятаться на время или уйти во Флориду.

— Эду Макмиллану не поймать меня! Никому не поймать меня. Стоит мне обратиться в овцу или собаку, и никто не поймает меня. Но я люблю Эда. Я работал у него на перегонке скипидара, он славный малый. Лучше бы он не гонялся за мной, не то придется мне взяться за ружье. Я напишу ему письмо.

И Билл достал клочок бумаги, огрызок карандаша и печатными буквами вывел:

«Не ищите меня, мистер Эд. С любовью. Билл».

— Отнесите ему поскорей мое письмо, — сказал Билл своим дружкам, — пока он не пошел меня искать.

Шериф Эд Макмиллан получил письмо Билла и прочитал его вслух своим родным братьям. Те молча выслушали, потом сказали:

— Эд, а не лучше ли оставить Билла в покое?

— Меня выбрали шерифом, — сказал Эд, — и я должен охранять закон. Я поймаю Билла. Как сказал, так и сделаю. Графство Искэмби уже устало от его проделок.

В один прекрасный день шерифу передали, что видели Черного Билла неподалеку от Блафф–Спринга.

— Час пробил, — сказал Эд.

И, прихватив двух помощников, пошел ловить разбойника Билла.

Они пробирались лесом, шли осторожно, крепко сжимая ружья, озираясь по сторонам и прислушиваясь.

По дороге им повстречался старый негр. Шериф Эд остановил его.

— Ты, черномазый, — сказал он, — где Железнодорожник Билл? Отвечай мне, не то сядешь в тюрьму!

Негр долго молчал, а белые долго говорили. Под конец они вскинули ружья, и негр, заикаясь от страха, сказал:

— Он там, как пройдете Блафф–Спринг, в пустой хижине возле развилки дорог.

Шериф и двое помощников пустились по следу. Ружье в руке, никто ни слова. Сквозь деревья мелькнула хижина. Прячась за толстые стволы деревьев, они с разных сторон подкрались к хижине.

И вдруг их окликнули громко:

— Кто идет?

Вместо ответа раздался выстрел. Но пуля не нашла мишени. Тогда шериф Эд выступил из‑за зеленого укрытия и снова вскинул ружье.

Раздался ответный выстрел. Шериф упал на листья. Его помощники дали залп по хижине, но без толку. Хижина уже опустела, из нее выскочила пышнохвостая рыжая лиса.

Помощники бросились к умирающему шерифу, а на лису даже не взглянули.

А напрасно! Сказать вам секрет? Рыжая лиса и была Железнодорожником Биллом. Он не зря учился колдовать и вот обернулся зверем и ушел от охотников.

Шерифу Эду Макмиллану устроили пышные похороны. К нему, собственно, все относились неплохо. Помощники шерифа и его родные братья поклялись отомстить Черному Биллу. Они подняли против него всех белых мужчин в графстве Искэмби.

И началась охота за колдуном и разбойником.

Спустя какое‑то время после похорон шерифа Черный Билл зашел в лавку Тилмора, что по дороге в город Этмор, прикупить для себя продуктов.

Белые «охотники» крались за ним по пятам, хоронясь за деревьями, словно злые духи.

В лавке за прилавком сидел сам хозяин. Заряженное ружье лежало рядом. Черный Билл повернулся к нему спиной, и тогда грянул выстрел! Потом второй, третий…

Черный Билл лежал на полу, истекая кровью. Не успел он на этот раз обернуться лисой или волком. Не хватило у него ни сил, ни времени.

Так рассказывают про Черного Билла белые люди. А черные алабамцы усмехаются и говорят, что все было иначе. Они говорят, что Железнодорожник Билл и по сей день бродит где‑то между Бай–Майнеттом, Фломейтоном и Блафф–Спрингом, только когда в облике овцы, а когда собаки, иногда кабана, а то и кролика, и потешается над сказками белых.

Пересказы Н. Шерешевской

В ПОНЕДЕЛЬНИК МЕНЯ СХВАТИЛИ

В понедельник меня схватили…Хо!Во вторник меня судили…Хо!В среду вынесли приговор…Хо!В четверг в кандалы заковали…Хо!В пятницу выгнали на работу…Хо!В субботу до вечера камни дробил…Хо!И так десять лет.Хо!И так десять лет.Хо!И так десять лет ждать до воскресенья…

ПРОКЛАДЫВАЕМ ПУТЬ

Если б только я мог,Я уж дал бы зарокПостоять на скале, где стоял наш пророк.О! Друзья! Ранним утром,Хай, хай! Целый день,Хай! Друзья, и весь вечер,Я стоял бы на ней всю жизнь.

О! У ангелов есть работа,Там, вдали, на полях света,У колес небесной кареты.О! Друзья, проложим же путь,О! Друзья, проложим же путь,О! Друзья, проложим же путь,Посмотрите, как я кладу путь…Был бы наш кэптен слепой,Не вставали б так рано с тобой,Только наш кэптен совсем не слеп,Он не даром ест свой хлеб.Время он точно знает,У него часы «Уотербюри»,Хай! Хай! Кто там из вас засыпает?!

Переводы Л. Переверзева

DARK AS A DUNGEON

1 Come all you young fellows, so young and so fine,And seek not your fortune in a dark dreary mine.It will form as a habit and seep in your soul,’ Till the stream of your blood runs as black as the coal.CHORUS:Where it’s dark as a dungeon and damp as the dew,Where the danger is double and the pleasures are few,Where the rain never falls and the sun never shines,It’s dark as a dungeon way down in the mines.

2 It’s many a man I have seen in my day,Who lived just to labour his whole life away,Like a fiend with his dope and a drunkard his wine,A man will have lust for the lure of the mine. (CHO.)

3 I hope when I’m dead and the ages shall rollMy body will blacken and turn into coal,Then I'll look from the door of my heavenly home,And pity the miner а–digging my bones. (CHO.)

НЕ ХОЧУ МИЛЬОНОВ, МИСТЕР

Не хочу мильонов, мистер,На брильянты мне плевать!Я хочу работать, мистер,Я хочу существовать!

Ни к чему «роллс–ройс» мне, мистер,Да и яхта ни к чему.Дайте место — надо, мистер,Есть семейству моему.

Чтоб вам дать богатство, мистер,Как любой из нас корпел!Вы же все забрали, мистер,Голод, холод — наш удел.

Оскорбите меня, мистер,Мне одно всего важней,Об одном пекусь я, мистер:Надо мне кормить детей.

Перевод В. Рогова

ПЕСНЯ ЗАКЛЮЧЕННОГО НЕГРА

Лепешка, вода —Вот и вся еда…Лучше, лучше,Чем у меня дома.Намного лучше,Чем дома.Полосатый халат,Носки из заплат…Теплей, теплей,Чем у меня дома.Намного теплей,Чем дома.Железный каркас,Из соломы матрас…Мягче, мягче,Чем у меня дома.Намного мягче,Чем дома.На ногах тугиКандалов замки…Туже, туже,Чем у меня дома.Намного туже,Чем дома.

Перевод Ю. Хазанова

ДЖОН ГЕНРИ

Джон Генри еще под стол пешком ходил, а молоток уже крепко в руках держал; он вечно болтался под ногами у взрослых, которые работали молотком и гвоздями, и стоило ему найти гвоздь, хоть ржавый, хоть целый, он тут же вколачивал его в стену своей хижины. Можно даже сказать — Джон рос с молотком в руках.

Отец и мать Джона были рабами, как и все прочие негры в Америке. Но, когда кончилась гражданская война и президент Эб Линкольн подписал освобождение негров из рабства, Джон Генри оставил плантацию и занялся металлоломом. Он бил и крошил на куски старое железо, оставшееся после гражданской войны, чтобы его могли пустить в дело в кузнечных цехах. Его железо шло на новые отбойные молотки и стальные буры, а также на рельсы для железной дороги.