Чародей (СИ) - Маханенко Василий Михайлович

— Мы дошли, — устало произнесла Фара и рухнула на землю без чувств. Десятикилометровая прогулка окончательно вымотала женщину, которой пришлось тащить на себе трех ребятишек.

— Нужна еда. Много еды, — пробормотал Хад и перевёл взгляд на меня. — Лег, у тебя с энергией как? Можешь помочь с лечением? Врача я сейчас нигде не найду.

— Почему западники их отпустили? Почему сами ушли? — Геодар не понимал сути происходящего и нервничал. Что, если это хитрая стратегия противника, решившего занести заразу в город? В какой-то мере я был с ним согласен — многие люди выглядели ужасно. Но связывал я это, в первую очередь, с ядом в теле — пленников никто не очищал от заразы. Организовав некое подобие пункта помощи, я принялся выжигать из людей скверну — стихийный шар переходил от одного человека к другому, вытаскивая из тел снопы искр. Энергия текла в меня полноводной рекой и после того, как я заполнил все имеющиеся кристаллы, принялся работать с кристаллом Богуша, постоянно морщась от негативных ощущений. Фигурка без лишних вопросов принимала в себя излишки, словно была бездонной, но то, как я теперь воспринимал этот кристалл, вызывало во мне противоречивые чувства. Камень казался теперь чем-то чужеродным, неправильным, грязным, что ли. Хотелось отбросить его от себя подальше, словно протухшую еду. Причём такое неприятное чувство возникало не только по отношению к фигуркам Богуша. В какой-то момент ко мне подошла пришедшая в сознание Тень, так мне на полном серьёзе захотелось от неё сбежать. Для меня ангел источал настолько противный запах, каким не могло похвастаться ни одно устройство по созданию зловония. Как я не сдерживался, находится ближе двух метров от поглотителя мифрила мне было тяжело, и я попросил её убраться от меня как можно подальше.

На то, чтобы пройтись сферой по каждому спасённому, мне потребовалось пять часов — солнце уже клонилось к закату, когда я устало уселся на землю и отключил магию. Двенадцать с лишним тысяч человек, большая часть из которых женщины и дети — западникам удалось создать огромную тюрьму. Понять бы ещё, для чего им понадобилась такая толпа?

Пока я работал, Хад умудрился наладить процесс питания — запасов в городе оставалось много, кланы готовились к долгой осаде. Единственная проблема, с которой столкнулись бывшие пленники — наличие внятных поваров, но здесь помогла Фара. Женщина нашла в себе силы и не только поднялась, но ещё и принялась заботиться о своих людях. Действительно — настоящий вождь!

— Я проверил — они действительно ушли, — с разведки вернулся Геодар. — Лагерь, где держали пленников, убрали. В нашей части провинции не осталось западников.

— Думаешь, из-за Фарга? — я посмотрел на Хад. Он уже знал, что маг убит.

— Вряд ли. Управлял нападением другой маг, — задумался князь. — Полагаю, виновата Лиара. Как только в нашем мире появился чародей, те, кто работал с Башоргом, резко забегали. Не удивлюсь, если провинцию Лестар оставят в составе Северной империи. Проклятье, как же невовремя всё! Скоро сюда вернуться беженцы, а у нас силовых камней нет, чтобы прибрать пустые земли себе. Двадцать тонн гранита… Где я их возьму?

Хад понимал — решение локальных проблем с пленниками никак не отменяет необходимость решения вопроса с провинцией целиком. И тогда я решил помочь.

— Не говори за всех — у меня есть что тебе предложить. Шаманов, как я понимаю, у тебя нет? Значит, придётся топать в вотчину Кабана самим.

Новый дар, всученный мне неведомой силой, заставлял принять окончательное решение относительно кристаллов Богуша. Как бы я их не экранировал, они продолжали вызывать тошноту одним своим присутствием. О том, чтобы тянуть из них энергию и речи не шло. Стало понятно, что мне придётся расстаться с ними и я не видел иного варианта, кроме как скормить камни тотемам. Пусть в них энергии не на двадцать тонн гранита, но на тонн шесть все имеющиеся у меня фигурки точно могут потянуть.

— Лег, тебе дальше нельзя, — Хад остановил меня возле небольшой дыры в земле. Вотчина Кабана находилась в двух километрах от Фасорга, так что нам с князем пришлось пробежаться. Я не спорил — прав на эти земли у меня действительно не было. И то, что я являюсь сыном вождя Медведей, якобы управляющего Кабаном, никоим образом не влияло на допуск в святая святых духа-хранителя.

— Понимаю, — кивнул я и вручил Хаду пять фигурок. Облегчение, которое накатило на меня, тяжело описать. Казалось, что целая гора ушла с плеч. — Используй их. Этого должно хватить, чтобы сделать наш клан великим.

Хад кивнул и, забрав кристаллы, скрылся в яме. Не было моего друга целых полчаса — мне даже пришлось активировать световой камень. Ночь в здешних краях быстро вступала в свои права.

— Вот и всё! — довольный Хад вылез из ямы и хлопнул меня по плечу. — Лег, дружище, провинция Лестар теперь наша! Целиком!

Вместо эпилога

Возвращение в столицу нельзя было назвать триумфальным — город оказался наполовину разрушен. Огромная армия гоблинов прошлась по империи с огнём и мечом, выжигая на своём пути всё, что имело отношение к людям. Не щадили никого — ни тех, кто имел в себе мифрил, ни тех, кто даже никогда его не видел. Император принял решение вывести людей из столицы и позволить гоблинам закончить свой рейд. Жертвовать войсками, пытаясь остановить коричневую лавину, повелитель империи не стал.

До Миракса нелюди не добрались, что позволило мне вернуться в Академию и продолжить учёбу. Курсовую удалось сдать с третьей попытки — магистр Вирано, принимавшая работу, оказалась дотошной и въедчивой к каждой мелочи, но в целом с учёбой проблем не возникло и первый курс я закончил в числе лучших.

С Тенью пришлось расстаться. Я не мог выносить запах ангела — он буквально меня выворачивал. Для того, чтобы сделать это без последствий, мне пришлось договориться с отцом и шаманом о том, что в течение двух лет они каждый месяц будут выдавать ангелу двадцать килограмм мифрила и тридцать рубинов. Вначале родственники упёрлись, но после рассказа о том, что сотворили с «кровью Зверя» гоблины, сомнения отпали. Тень приносит себя в жертву, поглощая мифрил. Значит, нужно принять эту жертву.

От Лиары вестей не было. Я надеялся, что за одиннадцать месяцев ей удастся передать о себе хоть какую-то весточку, но тщетно. Надеюсь, она всё ещё жива.

***

— Время пришло, Лег Одно! Ты не стал чародеем! — едва мне стукнуло семнадцать лет, как пространство вокруг замерцало, превратившись в вотчину Медведя. На этот раз тотем был один — без красного тумана.

— Не стал, — подтвердил я. — Ты не хуже меня знаешь, что это невозможно. Прежний алтарь разрушен, новый ещё не созрел.

— Алтарь — не единственный способ стать чародеем, Лег Ондо! — пророкотал Медведь. — Ты уже знаешь, что тот, кто станет чародеем, после смерти превратится в тотем. Станет духом-хранителем. Закон гласит, что в мире может существовать не более пяти тысяч тотемов. Когда-то нас было так много, но прошли тысячелетия, и половина тотемов либо уничтожена, либо утратила свои кланы. Когда чародей использует алтарь, он впитывает в себя силу одного из уничтоженных тотемов. Так он получает силу мира, становясь его защитником. Но это не единственный способ.

— Хочешь сказать, я мог попросить какой-то тотем умереть, чтобы занять в будущем его место? — не удержался я от сарказма.

— Не какой-то, Лег Ондо. Только один — меня. И кто знает, отказал бы я тебе, или нет, приди ты ко мне. Два чародея всегда лучше, чем один.

— Что же тебя остановило? Ты мог предложить мне это сам.

— В тебе много чужого. Каждый раз, когда ты уничтожаешь чёрный кристалл, что-то в тебе меняется. Мне не нравится это, но нравится то, что ты делаешь. Поэтому я дал тебе возможность качаться, улучшаться, подарил год жизни, а ты потратил его на то, чтобы просидеть в застенках Академии. То, что ты решил стать героем, полностью твой выбор, Лег Ондо. Не мне его осуждать или радоваться ему, но в моей воле лишить тебя доступа к активным способностям, источнику и мане. Выполнить то, о чём я предупреждал тебя год назад, предлагая стать чародеем. Сегодня ты будешь рождён в третий раз! Отныне и навек, Лег Одно, ты становишься героем! Неси это бремя с честью! Слово произнесено!