Бизнес в стиле шоу. Маркетинг в культуре впечатлений - Бернд Шмитт

Общество, любящее путешествия и новизну, сложно впечатлить традициями ради традиций, зато оно жадно стремится к настоящим впечатлениям в волнующих декорациях и местах. 37 миллионов людей в год, приезжающих в Лас-Вегас, – это большой вызов и большая возможность для Гуггенхейма. Превращение бренда Гуггенхейма в достопримечательность для туристов было логичным шагом к следующему "деянию" Гуггенхейма: использованию бренда для создания художественной достопримечательности международного уровня – Гуггенхейм Бильбао.

Музейный бизнес в стиле шоу и возрождение города: эффект Бильбао

Отныне бизнес в стиле шоу не только разворачивается внутри музеев, он преобразует также их облик и архитектуру.

Наиболее значительным и самобытным достижением бизнеса в стиле шоу в сфере художественных музеев за минувшее десятилетие, вероятно, стал Гуггенхейм Бильбао, детище Томаса Кренза, спроектированное архитектором Фрэнком Гэри. Этот музей, открытый в 1997 году, превзошел (по неслыханной дерзости и популярности) любую другую из достопримечательностей мира нового искусства. К тому же с ним связывают оживление прозябавшего испанского города Бильбао.

В 1990-е годы Бильбао ассоциировался, прежде всего, с упадком промышленности, безработицей, террором баскских сепаратистов и загрязнением окружающей среды. Теперь в нем едва ли не самый высокий уровень жизни в Испании, и остальная часть страны стремится повторить так называемый эффект Бильбао. А Кренз постоянно получает обращения мэров и глав государств, желающих сделать свою вотчину следующим Бильбао. (Лос-Анджелес запланировал открыть свой трофей Гэри – Концертный зал имени Уолта Диснея стоимостью 274 млн. долл. – осенью 2003 года[92].)

РИС. 16.1. Эффект Бильбао – музеи, преобразивший город. Фото Дэвид Хилд © Фонд Соломона Р. Гуггенхейма, Нью Йорк.

Гуггенхейм Бильбао – это архитектурная фантазия чистой воды. Коллекция художественных произведений внутри тоже довольно привлекательна, но настоящий центр притяжения – это само здание (рис 16.1 и 16.2). Покрытые титаном мерцающие кривые устремляются вниз, охватывая ржавый промышленный мост. Из города в музей вливается эффектная входная лестница, а вестибюль-атриум по спирали подымается в небо.

РИС. 16.2. Своими витками, стремительностью и мерцанием, архитектура в стиле шоу новых музеев затмевает выставленные в них произведения искусства. Фото Дэвид Хилд© Фонд Соломона Р. Гуггенхейма, Нью-Йорк.

За первые пять лет существования музей посетили около пяти миллионов туристов (вдвое больше, чем ожидалось). Экономическая активность повысилась на 760 млн. долл, а вызванная притоком туристов торговля принесла, по оценкам, свыше 100 млн. в виде налогов. Расходы же на строительство музея, оплаченные городом Бильбао, составили лишь 100 млн. долл. Город также оплатил текущие расходы, согласился создать фонд для приобретения экспонатов в 50 млн. долл. и внес разовую плату Гуггенхейму в размере 20 млн. долл.[93] Неплохое вложение.

Конечно, бизнес в стиле шоу – это не только деньги, но и трансформация восприятия людей. Эффект Бильбао дал целому городу возможность переосмыслить и открыть себя заново, почувствовать гражданскую гордость и воодушевление, завоевать международную славу.

Тем не менее, это нельзя назвать внезапной удачей. Шоу Бильбао было интегрировано в общее возрождение города. Кренз выбрал не первый попавшийся, а определенный город, который был готов к привлечению множества туристов, развивая новейшую транспортную инфраструктуру и доступ к значительным транспортным потокам в Европейском Союзе. Он искал место, где воздействие дерзкой архитектуры усиливалось бы контрастом упадка города и городским возрождением. У этого города не было другого пути, кроме как в будущее. Об этом нужно помнить, подыскивая место для своего шоу.

Одновременно с Гуггенхейм Бильбао в Лос-Анджелесе открылся Центр Гетти (построенный за 1,2 млрд. долл.). Вместе они положили начало архитектуре музеев как средоточий развлечения. С этих пор музеи и города по всему миру принялись разрабатывать и воплощать амбициозные градостроительные проекты, чтобы поднять свой статус и свою экономику. Международное соревнование в архитектуре развлечений можно считать открытым.

Выговор Крензу

Можем ли мы рекомендовать подход Кренза как модель бизнеса в стиле шоу? Кренза, прославленного сверхтранжиры, которого порицали за распродажу экспонатов, за растрату пожертвований (в традиционной музейной практике их обращают только на пополнение коллекций), за то, что он слишком вольно распоряжался счетами Гуггенхайма?

Мы согласны, он действовал безрассудно – как и многие другие сторонники безудержного расширения в мире – до 11 сентября 2001 года. Резкий спад туризма вынудил Кренза уменьшить свои операции на Манхэттене, уволить служащих, закрыть отделение Гуггенхайма в нью-йоркском Сохо и большее из двух представительств в Лас-Вегасе, отказаться от своего Web-сайта стоимостью 20 млн. долл. и от строительства отделения Гуггенхейма (по проекту Гэри) на набережной Нижнего Манхэттена. В 2002 году совет директоров[94] потребовал от Кренза отчета о чрезмерных тратах, и председатель правления Питер Льюис настоял на резком сокращении расходов, прежде чем внес пожертвование на 12 млн. долл., большая часть которого пошла на оплату долгов. (Неплохая компенсация за оплеуху.)

Противники Кренза были правы: когда искусство уступает архитектуре развлечений, это уже крупные инвестиции, рискованная стратегия, далекая от традиционных задач музеев. Другие разрастающиеся музеи пострадали от последствий террористических актов 11 сентября, и, несомненно, ощутили серьезные трудности из-за спада на фондовом рынке после краха Enron. Как и многим шоу начала XXI века, громадинам новых музеев, наверное, придется затянуть пояса в трудные времена, но пугаться не стоит: шоу продолжается.

В отличие от экономики, строительство музеев – постоянно расширяющийся бизнес. По нашим подсчетам, на 2003 и 2004 годы запланировано завершение, по крайней мере, пятнадцати многомиллионных (в долл.) музейных проектов, которые предусматривают участие знаменитых архитекторов. На самом деле, в большинстве случаев архитектура здания превосходит коллекции художественных произведений внутри музея и часто низводит произведения изобразительного искусства до второстепенной роли – как в Бильбао. Будут ли эти музеи иметь успех как великолепные, добротные развлечения? Множество городов, корпораций и фондов уверены, что будут – и рассчитывают, что архитектура в стиле шоу сделает это возможным.

Архитектура в стиле шоу в искусстве и бизнесе

Архитектура в стиле шоу стала самой влиятельной силой в нашей культуре, воздействуя не только на бюджеты музеев, но и на стремление корпораций строить бренды, и даже на проектирование городской застройки.

Давайте посмотрим на эстетику архитектуры в стиле шоу. У большинства новых "витрин" (иногда стоимостью в несколько миллионов долларов) нет стен: сплошное стекло призвано стереть границы между внутренним и внешним миром, титан и блестящие металлы используются, чтобы возникали слепящие рефлексы,[95] а со всех сторон выступают, вьются, ниспадают громадные проекционные экраны, гигантские порталы, влекущие динамичные формы. Одно впечатление от такого здания уже становится развлечением. Все это пьеса действия и взаимодействия. Эта новая архитектура словно переносит внутрь стоящих снаружи и делает их частью своего шоу.

К примеру, план расширения Центра наук Карнеги (стоимостью 90 млн. долл.) французского архитектора Жана Нувеля включает нависающие этажи, выступающие почти на 25 м. над рекой. В стенах планируется установить экраны между слоями стекла, так что ночью изображения на них будут видны изнутри и снаружи. Здание станет бесконечно меняющимся зрелищем, разрешая проблему непрерывности в культуре бизнеса в стиле шоу.

Смешно это или возвышенно? Представьте себе стеклянный театр "Эспланада" стоимостью 620 млн. долл. в сингапурском комплексе Бэй, покрытый остроконечными щитами, которые отражают солнечные лучи. Он похож на гигантский дуриан – колючий малайский плод. Новая пристройка к Музею искусств Милуоки выглядит как громадная белая алюминиевая стрекоза со стеклянными крыльями. Это и вправду гигантское художественное пространство с солнцезащитными экранами, открывающимися как крылья. Этот спектакль архитектуры, обошедшийся в 100 млн. долл., поставил испанский супер-архитектор Сантьяго Калатрава. Проект был отмечен журналом Time как лучший новый замысел 2001 года, а посещаемость милуокского музея в этом году возросла более чем вдвое – до 420 тысяч человек.