Антропогенез. Звезды созданы не нами - Виктор Бурый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он прятался в трубе, сканеры не смогли его засечь. Возьми это!
Поднявшаяся Камико в уважительном жесте двумя руками приняла блестящий предмет, который сложился на ее руках в браслет. Камико церемонно поклонилась и надела браслет на левую руку. Браслет был настолько легким, что она перестала чувствовать его, словно внеземной металл стал зрительным обманом-галлюцинацией.
Голиаф демонстративно вытянул руку перед собой, и тонкое лезвие толщиной с волос, подсвеченное голубоватым светом, выскочило из серебристого браслета, рассекая воздух. Все знали, что подобным оружием обладали фантомы, и оно с легкостью могло разрубать и камни. Радостная Камико, переходя на визг, произнесла:
– Мико, успеть засисять, Гуся. Награда будет храниться в семья, Камико!
Все хмыкнули и продолжили движение более аккуратно. Следующий десяток этажей был усыпаны трупами, но живых мутантов не было, как и звуков боя. На Шрама все больше накатывало волнение и страх. Он гнал всех вперед, переходя на бег. Он видел странности во всем окружающем, но не мог их выразить! На ходу он бросил Голиафу:
– Замечаешь, как будто некоторые мутанты убили сами себя?
– Вижу! Что тут скажешь…
На тринадцатом этаже почти возле оружейной комнаты они столкнулись с непонятной кашей из трупов мутантов. Капало… с потолка кровавыми каплями. В этом холле вообще невероятно влажно, душно и туманно. Гора тел, словно прожженных термическим зарядом, окружена серо-желтым вонючим туманом, свозь который были видны сгоревшие тела. Туман оседал на стенах и потолке, конденсировался, и эта желтоватая жидкость струйками изливалась на головы и пол.
Лицо Голиафа и мускулы напряглись, а фантомы быстрыми шагами слились с телом хозяина. На лице появилась маска Анубиса, и два лезвия засветились на его запястьях. На плече появилось устройство, отдаленно напоминающее оружие со стволом.
– Занять оборону! Стрелять по всем подозрительным объектам, – скомандовал Голиаф.
Команда ощетинилась во все стороны стволами, повисло тягучее молчание. Голиаф выстрелил плазменным зарядом в кучу, разметав тела, потом хаотично начал стрелять в подозрительные трупы. Смещаясь и двигаясь на ускорении, он расстреливал трупы, всаживая не менее одного заряда в каждый. Было немного странно и пугающе смотреть на сбрендившего Голиафа. Он словно блуждал сквозь кошмары собственного безумия, в которых не было ни связи, ни последовательности. Он стрелял и стрелял, пока явно не исчерпал заряд, а потом рывком залетел в оружейную комнату. Комната состояла из трех помещений, первое закрывала простая металлическая дверь, второе помещение было закрыто на цифровой замок. Третье помещение вело к раздаточным окнам. Вооружения было немного, все было новое, но морально устаревшее. Комната размерами шесть на десять метров была снабжена встроенными стеллажами, на которых красовались готовые к бою автоматы.
Арес не спешил покидать свою позицию, и Голиаф рывком его втащил в дверь. закрывая ее на массивную щеколду. Маска с его лица сползла, и он заговорил громче обычного:
– Драмер! Мы разминулись со смертью. Драмер всех убил!
– Убьём его, и дело с концом. Мико, Арес пошли. Голиаф, кажется, перегрелся или надышался испражнениями!
– Все вы непостоянные глупые существа с суицидальными наклонностями!
– Ты меня пугаешь, объясни!
– Он крайне опасен, его носитель непредсказуем и имеющимся вооружением мы сможем его только временно остановить. Отходим к броневику!
– Нет. Хочешь, иди! Мы идем вниз! – проорал Шрам, – Там моя семья, сука! Дайте мне пару секунд, и я выжгу ему мозг.
Шрам уже расстегнул нагрудный карман и вытащил мутаген. Голиаф жестко взял Шрама за плечо и произнес:
– Драмер экранирован от твоих атак. Я чувствую его уже, он близко!
– Мне насрать, я его не боюсь. Он тут выполнил нашу работу, так что он вряд ли нам враг.
– Нет, Шрам. Он враг всему живому, он напуганный ребенок, что осознал себя в чуждом агрессивном ему мире. Пройдет много времени, прежде чем он научится контролировать себя.
– Успокойся! Если бы там были твои, ты бы все сделал, да?
Рация ожила голосом Пастыря: «Не пугайтесь, если будут перебои с электричеством. Мы запускаем вентиляцию, будем попеременно разгружать генераторы.»
Голиаф сжал плечо Шрама так, что послышался хруст в наплечной броне.
– Голиаф, ты совсем охренел, учитель долбаный! – выругался Шрам.
– Ты сейчас не можешь ясно мыслить. Вколите ему успокоительное.
– Нахрен иди переросток, успокоительное тебе надо вколоть, – сказал Арес.
– Я уже вколол, но у нас более сильный метаболизм, и оно медленно действует! Если вы продолжите активное продвижение вниз, вы умрете, я вам не разрешаю.
– Да пошел ты! Наркоман хренов!
– Уймитесь. – буркнула Камико. – Я защишать вас против воли! Надо слушать!
– Лучше отпусти меня, Голиаф, ты ведешь себя странно!
– Семье хочешь помочь или сдохнуть хочешь, еще и остальных угробить?
– Ведешь себя как психопат, Голиаф.
– Знаю, все отпускает.
– Напугал нас! Нельзя так людей пугать! Сходи к мозгоправу, попей колесики, а то твое напускное спокойствие с перепадами настроения нехорошие ассоциации вызывает!
– Хватит издеваться, вы просто не такие чувствительные, но ваше время придет.
– Да, говори уже! Не дури так больше. Мне страшно за семью свою, ты это понял?
– Понял, Шрам. Включи рацию, я переговорю с Пастырем.
Шрам нажал на клавишу передачи, и Голиаф сказал:
– Пастырь, заведи своих людей в броневик и закройте все двери.
– Голиаф, слышу тебя. Повторите количество и тип противника, не расслышал?
– Обнаружен Драмер, одна единица. Стрелять в него бесполезно. Может панические атаки устраивать, так что собери оружие по крайней мере в начале!
– Приняли. Какие дальнейшие действия?
– Радиомолчание на ближайший час. Мы сами выйдем на связь.
Арес, злобно хмыкнув, сказал:
– А Пастырь не удивился заметь, наверное, видел эту хрень!
– И что это было? – возмущенно спросил Шрам.
– Выслушайте и не перебивайте. Я вам жизни продлил! Неизвестно, как мы отсюда выберемся.
Камико села поудобней на один из оружейных ящиков, Арес стал задумчиво разглядывать стеллажи с устаревшими калашами, разгрузками и бронниками. Шрам высвободился из захвата Голиафа, устало сел на стул, откинулся на нем и сказал:
– Хорошо, говори!
Все вокруг нервно ждали объяснений. Голиаф раскрыл ладонь, и оттуда вырвался яркий луч. Перед Шрамом с яркой радужной вспышкой возникла светящаяся фигура. Голограмма. Шрам уставился в морщинистое лицо Кварка в серебряных доспехах и с огромным стволом за плечами. Его фигура рябила, временами пропадала и постоянно дрожала. Оно и понятно – свет предательски начал мигать, все, как и предупреждал Пастырь. Но фигура Кварка внушила уважение. Броня была украшена красным блеском и дополнительными вставками, говоря о статусе Кварка.
Голограмма замерла, Шраму
