Весенней гулкой ранью... - С. Кошечкин

проводите, проводите! Видите, человек с костылем!

Он пел, надо полагать, уже в третьем вагоне, а в нашем еще говорили о

сыновьях и дочерях, их нелегких судьбах, о долгожданных встречах с ними -

уставшими, опаленными войной, но, как и прежде, ласковыми, красивыми, самыми

любимыми...

Часа через два от дальней двери кое-как пробралась к моей соседке,

видать, ее знакомая - худенькая, востроносая старушка и, пристроившись на

уголок скамьи, быстро проговорила:

- Песню-то про мать слышала? Так вот у самого-то, то есть инвалида

войны, говорят, матери нет: фашисты в одночасье порешили, за помощь-де

партизанам в колодец живьем бросили... Вот ведь страхи-то какие, страхи-то!

Ученица-восьмиклассница говорит: "В стихах Есенина меня привлекает

большая лиричность, задушевность тона, неподдельная искренность. Одно из

самых моих любимых стихотворений - "Письмо к матери". Здесь раскрывается

жизнь поэта, его чувства и настроения. Возвращение к матери - это

возвращение к Родине, которую Есенин любил больше всего на свете. "Я

вернусь, когда раскинет ветви по-весеннему наш белый сад..." Наверное, образ

этого весеннего сада - сада надежды и нового рождения - спасал поэта в его

горькие минуты".

Ты одна мне несказанный свет...

Воочию видишь ее, старенькую, согбенную годами и тревогой за нелегкую

судьбу сына, выношенного под сердцем... Ее, что стоит в старомодном шушуне и

смотрит с ожиданием и надеждой на пустынную, убегающую вдаль дорогу. .

И невольно приходит на память образ другой матери, такой же волнующий и

бесконечно близкий...

"Ильинична долго смотрела в сумеречную степную синь, а потом негромко,

как будто он стоял тут же возле нее, позвала:

- Гришенька! Родненький мой! - Помолчала и уже другим, низким и глухим

голосом сказала: - Кровинушка моя!.."

Сердце матери... Они знают его затаенные движения, Есенин и Шолохов...

Ничего, родная. Успокойся...

Слова утешения и надежды звучат все увереннее, и вот уже поэт как бы

видит себя вернувшимся в низенький родительский дом. И белый сад,

по-весеннему раскинувший ветви, будет сродни душевному настрою поэта,

пережившего тоску и усталость.

Так забудь же про свою тревогу. .

Но тревога не унималась.

Она дала себя знать в "Письме от матери".

Беспокойство, что сын "сдружился с славою плохою", боль за его неуютную

судьбу, сожаление о несбывшихся надеждах, печаль одинокой старости, лишенной

сыновней заботы и ласки, горечь от жизненных невзгод - все вылилось в

бесхитростных строках "материнского" письма. Кажется, если бы мать и в самом

деле обратилась к сыну с письмом, она бы только так и написала:

"Стара я стала

И совсем плоха,

Но если б дома

Был ты изначала,

То у меня

Была б теперь сноха

И на ноге

Внучонка я качала".

Из обыденных, незамысловатых слов складывается строфа; они "текут"

легко и спокойно, каждое - на своем месте, каждое - "осердечено". Любовь с

печалью пополам. Чего стоит трогательная подробность: "И на ноге внучонка я

качала..."

Когда в 1927 году Адриан Митрофанович Топоров прочитал это

стихотворение крестьянам из коммуны "Майское утро", одна из слушательниц

заметила: "Мать зазнобно написала..."

"Зазнобно..." Лучше не скажешь.

"Ответ" на материнское письмо чистосердечен и прям, поэт говорит как на

духу. Его волнуют разноречивые чувства. "Сволочь-вьюга" рождает ощущение

одиночества, тоски. Скорбь о весне - "революции великой", всепланетной -

переходит в уверенность, что скоро "она придет, желанная пора!". И поэт

тогда откликнется на зов матери, вернется домой...

Так мотивы личные переплетаются с мотивами общественными, гражданскими.

"Тебе куплю платок..." и "Когда пальнуть придется по планете..." - разные

струи единого душевного потока.

И нельзя не согласиться с Николаем Рыленковым, сказавшим, что "Письмо к

матери" и "Ответ" стоят в одном ряду с лучшими образцами гражданской лирики.

Как-то в один из его приездов в Москву мы заговорили о стихах Ярослава

Смелякова. Николай Иванович оживился:

- Помните, как он написал о матери:

Я не знаю, отличья какие,

не умею я вас разделять:

ты одна у меня, как Россия,

милосердная русская мать.

Это слово протяжно и кратко

произносят на весях родных

и младенцы в некрепких кроватках,

и солдаты в могилах своих. -

Хорошо ведь, верно? Чутье на слово-то какое: "милосердная", "протяжно и

кратко", "в некрепких кроватках"... Это - непридуманное...

- У вас тоже о матери - непридуманное: "Я рук не знал нежнее и добрей,

чем жесткие мозолистые руки".

- Ну, что у меня, - он махнул рукой и добавил, улыбаясь: - "И погромче

нас были витии..." - Помолчав, продолжал: --Некрасов да Есенин - вот великие

певцы Матери. Бывало, дойду в "Рыцаре на час" до строчек: "Я кручину мою

многолетнюю на родимую грудь изолью...", подкатит к горлу комок - не

продохнуть... А Есенин! Он ведь перед матерью, как перед родиной, на колени

вставал: "Ты одна мне помощь и отрада..." Она для него - воплощение совести, чистоты душевной. Говорим о гуманизме Есенина... В стихах о матери - вот он

где сильнее всего проявился...

Потом, в разговоре, снова вернулся к Есенину и, прочитав строфу из

"Письма от матери", сказал:

- Ведь изнутри все высвечивает, изнутри... Надо ж так в материнскую

душу влезть...

И долго протирал стекла очков большим цветастым платком, лежавшим до

того на столе, рядом с книгой и распечатанной пачкой "Беломора"...

3

Видели ли вы,

Как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрей храпя,

На лапах чугунных поезд?

А за ним

По большой траве,

Как на празднике отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет красногривый жеребенок?

Это - из "Сорокоуста", написанного в 1920 году, в один из самых

драматических периодов в жизни Есенина. Железная, бездушная сила и живое,

родное, милое, что, как тогда поэту казалось, обречено на неминуемую гибель.

Образы незабываемые. Откуда они пришли в стихотворение?

В письме Есенина, помеченном тем же годом, можно прочитать: "Ехали мы