В лабиринте секретных служб - Йоханнес Зиммель

— То, что вы делаете, месье, просто идиотизм. Что за этим последует? У вас отберут фабрики. Ваши поступки с позиции француза я понимаю, поэтому хочу дать частный совет, прежде чем это случится. Пригласите немецкого компаньона, и никто не будет интересоваться вашими фабриками, ну, а как обвести вокруг пальца такого компаньона, не мне вас учить.

Ферро повернулся, кивнул, дважды проглотил слюну, после чего проговорил:

— Спасибо.

— Не за что. А теперь вернемся к нашим делам, но предупреждаю, если информация окажется неинтересной, я предоставлю событиям развиваться своим ходом.

— Я все понимаю. То, что я сейчас расскажу, поможет вам прикрыть сеть черных рынков, которых не знала вся история, организацию, которая наносит вред не талько моей стране, но и вашей. В последнее время во Франции появилось такое количество немецких оккупационных марок, какое никогда ранее не наблюдалось. Вы знаете, что такое оккупационные марки?

Томас знал. Они имели обращение во всех оккупированных странах с целью сократить вывоз за пределы Германии немецких рейхсмарок. Ферро продолжал:

— Оккупационные марки имеют на банкноте номер серии. Две цифры — они всегда стоят в определенном месте, специалистам известно где, — показывают, для какой страны предназначены эти деньги. За последние месяцы начерном рынке были проданы товары на сумму в два миллиарда оккупационных марок, из них полмиллиарда имеют румынскую серию. Румынскую? — переспросил Томас. — Как в таком огромном количестве они могли попасть во Францию?

— Этого я не знаю. — Ферро подошел к письменному столу и достал из него две огромные пачки банкнот, каждая достоинством в 10 тысяч марок.

— Вот, посмотрите, на них румынская серия. И заметьте, месье, я не думаю, что французы могли эти деньги, предназначенные для Румынии, ввозить в собственную страну…

Ферро не знает, как эти марки попадают во Францию, — докладывал Томас спустя два часа Верте в его кабинете. Он говорил быстро, его охватила охотничья лихорадка. Томас замечал, что оберет и майор Бреннер обмениваются взглядами. — Но Ферро точно установил, — продолжал он, — что эти деньги могут быть доставлены во Францию только немцами. Итак, немцы стоят во главе всей организации.

— Ферро в этом убежден? — переспросил оберет, поглядывая на Бреннера.

— Объясните, что все это должно означать, ваши переглядывания, — спросил Томас, наконец, заметив что-то неладное.

Оберет пожал плечами.

— Объясните ему! — приказал он майору. Бреннер покусывал губы.

— Вашего друга Ферро ожидают крупные неприятности. Уже 30 минут у него на вилле находятся эсэсовцы. Если бы вы еще немного там задержались, у вас была бы возможность пожелать доброго вечера вашим друзьям — штурмбаннфюреру Айхлеру и его адъютанту Винтеру.

Томасу стало не по себе.

— Что случилось?

— Два дня назад в Тулузе был убит некий унтерштурмфюрер Эрих Петерзен в отеле «Виктория». Убийца скрылся. Для СД ясно, что это политическая акция. Фюрер приказал похоронить убитого с большими почестями. Гиммлер требует строжайшего расследования, — добавил оберст. — Гестапо обратилось за помощью к полиции Тулузы и потребовало списки 50 коммунистов и 200 евреев, из числа которых будут выбраны и расстреляны заложники.

— Очень любезно со стороны французской полиции оказывать такие услуги, не так ли, герр Ливен? — спросил Верте с горькой усмешкой. — А если бы это были наши соотечественники?

— Минуточку, минуточку, — перебил его Томас, — я несовсем понимаю, почему разыгрывается такой спектакль вокруг герр Петерзена?

Бреннер ответил:

— Потому, что он кавалер «Ордена крови». Поэтому в главной квартире гестапо все сошли с ума, Борман лично обратился к Гиммлеру с требованием кровавого возмездия.

— Ясно, — сказал Томас. — Теперь второй вопрос: что общего имеет мой банкир Ферро с убийством в Тулузе?

— СД Тулузы допросила ряд свидетелей, в том числе агента гестапо, мелкого ростовщика Виктора Робинзона. Он предъявил доказательства того, что Жан-Поль Ферро является вдохновителем убийства унтерштурмфюрера.

Мозг Томаса работал, как ЭВМ. «Кавалер „Ордена крови“ убит, Ферро под подозрением. Я многое знаю о нем, он многое знает обо мне. Выдаст ли он меня? Скажет ли он правду? Что будет с ним, со мной? С коммунистами и евреями?» Томас быстро заговорил:

— Герр оберет, Ферро убежден, что во главе организации по спекуляции с оккупационными марками стоят немцы. Не удивительно ли, что СД хватает Ферро в тот самый момент, когда он стал представлять интерес для нас? Я ничего сейчас не могу доказать, но у меня такое чувство, что мы не должны отказываться от Ферро. В этом деле Абвер — должен играть первую скрипку.

— Как вы это себе представляете?

— Герр оберст, вы знаете, я жил в Марселе. В то время я познакомился с двумя гангстерами из Тулузы — с Паулемде ла Роком и Фредом Майером. Я поеду в — Тулузу. Нет ни одного преступления в городе, о котором бы они не знали. И мне они расскажут все, что им известно.

— А СД?

— Вам следует пойти к Айхлеру, герр оберет, и разъяснить ему, что в настоящий момент Ферро очень нужен нам. Вы можете предложить им помощь Абвера в расследовании убийства Петерзена.

Маленький майор снял свои очки и начал тщательно их протирать. Он думал, покусывая губы: «В истории с борьбой против партизан я был против Ливена и мешал ему. Я мог бы многое потерять, если бы зондерфюрер не настоял на своем». Майор посмотрел на свои витые майорские погоны. «Надо поддержать Ливена, мы не должны выходить изигры, дело с валютой очень важно». Оберет Верте недовольно заметил:

— Я должен идти опять к этим свиньям и изображать придурка.

— Совсем не придурка, герр оберет, — крикнул Бреннер, — используем старый трюк! В парадной форме и с секретным досье!

— Вы оба сошли с ума, — возразил Верте, — этот Айхлер наливается злобой только при одном моем виде.

— Герр оберет, Ливена мы вырвали у них с помощью сфабрикованного досье, а уж с помощью настоящего мы не должны самоустраняться от дела Петерзена.

Грубый, коренастый штурмбаннфюрер Айхлер с лицом, налитым кровью, находился в своем кабинете, переделанном из библиотеки в доме 84 на авеню Фош. Перед ним сидели его адъютант Фриц Винтер и оберштурмфюрер Эрнст Редекер, белокурый эстет, почитатель Ницше и Стефана Георга. Это происходило в 19 часов 23 сентября 1943 года. Айхлер окончил свой рабочий день. Обычно он охотно проводил несколько часов со своим адъютантом за рюмкой после дневных забот. Он ничего не имел протиз того, чтобы Редекер составлял им компанию. Это имело даже положительную сторону, так как оберштурмфюрер являлся зятем самого рейхсфюрера СС и шефа немецкой полиции Генриха Гиммлера. Время от времени Редекер получал от него личные письма, которые бережно хранил и с понятной гордостью показывал коллегам. С таким человеком надо быть поближе, считал Айхлер. Однако болтовне перед камином на этот раз не хватало непринужденности. Штурмбаннфюрер брюзжал:

— Каждый день — новые заботы. Только что у менябыл оберет Верте из Абвера. Опять этот трижды проклятый богом паршивец Ливен.

— Тот, которого мы держали? — спросил адъютант.

— К сожалению, мы его упустили, извините, оберштурмфюрер, у меня нет привычки разговаривать в таком тоне, но с этим негодяем у нас одни заботы.

— Что же на этот раз? — спросил адъютант.

— Убийство Петерзена.

Зять рейхсфюрера с шумом поставил свою рюмку на стол. На его лице подрагивали мышцы, оно меняло цвет. Всем было известно, что Редекер дружил с убитым в Тулузе Эрихом Петерзеном. Поэтому было понятно его состояние. Айхлер объяснил. Оберет Верте посетил его, чтобы сообщить, что Абвер имеет большой оперативный интерес к находящемуся под подозрением банкиру Ферро, который является ключевой фигурой в организации, спекулирующей валютой, к которой принадлежат и немцы. Редекер пил коньяк. Он до того вдруг разволновался, что не мог сделать глоток.

— Ну и что? — глухо прозвучал его вопрос. — Что общего имел Петерзен с валютной контрабандой?

— Разумеется, ничего. Верте предложил вести совместное расследование убийства нашего камерада.

Редекер взволнованно спросил:

— Вы, естественно, отклонили эту просьбу, штурмбаннфюрер?

— Я, конечно, отклонил вначале. Тогда он показал мне секретное досье и прямо из моего кабинета позвонил Канарису. Тот, очевидно, переговорил с вашим тестем. Тридцать минут назад пришла шифровка из центра — «расследование вести совместно с Абвером».

Лицо Редекера вдруг покрылось крупными каплями пота. Он встал, отвернулся от собеседников и вытер его. Айхлер продолжал раздраженно говорить:

— Верте уже по пути в Тулузу. Его сопровождает герр Ливен — проклятый агент-двойник, свинья, обведшая вокруг пальца наших лучших людей. Человек, по которому давно уже плачет противотанковый ров.