После падения - Анна Тодд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он мотает головой. Он игрив, но в то же время очень серьезен, и это опьяняет. Он меня опьяняет.
– Нет. Злить меня. Тебе нравится меня злить, – отвечает он сухо.
– Нет. Ты просто слишком легко заводишься.
– Ты танцевала на стойке перед толпой народа. – Его лицо в нескольких сантиметрах от моего, и в его дыхании ощущаются мята и виски, мое любимое сочетание. – Очевидно, чтобы разозлить меня, Тесса. Тебе повезло, что я не стащил тебя вниз, не положил на плечо и не унес отсюда.
– На плечо или на колени? – уточняю я, храбро глядя ему в глаза.
– Ч-что? – заикается он.
Я смеюсь и поворачиваюсь к Райли.
– Не дай ему себя обмануть. Ему охрененно понравилось, – шепчет она, и я киваю.
В животе у меня сладко тянет при мысли, что Хардин смотрел на меня, но я пытаюсь отбросить неприличные мысли. Я должна злиться, обижаться или кричать, потому что он пытался сорвать мой переезд в Сиэтл, или из-за обидных слов, которые наговорил мне в ресторане, но я почти не способна злиться, когда пьяна.
Я позволю себе сделать вид, будто ничего не случилось, по крайней мере сейчас, и представлю, что мы с Хардином – нормальная пара, которая выбралась в бар выпить с нашей подругой. И никакой лжи, никаких драм – только веселье и танцы на столах.
– До сих пор не могу поверить, что я и вправду это сделала! – сообщаю им обоим.
– Я тоже, – бурчит Хардин.
– Но я этого точно не смогу повторить.
Провожу рукой по лбу, я горячая и потная. В маленьком баре душно, и мне трудно дышать.
– Что случилось? – спрашивает он.
– Ничего, просто жарко. – Я наклоняюсь к нему, и он кивает.
– Пойдем, а то упадешь в обморок.
– Нет, я хочу остаться! Мне так весело. Я имею в виду, что весело провожу время.
– У тебя уже язык заплетается.
– Ну и что? Может, я так хочу. Либо ты расслабишься, либо уходи.
– Ты… – начинает он, но я закрываю ему рот ладонью.
– Тсс!.. Тише… Давай веселиться! – Другой рукой я касаюсь его ягодицы, сжимая ее.
– Ну ладно, – бубнит он из-под моей ладони.
Я отодвигаю ладонь на сантиметр, чтобы при необходимости снова закрыть ему рот.
– Но больше никаких танцев на стойках и столах! – мягко говорит он.
– Отлично. А ты больше не хмуришься и не дуешься, – парирую я, и он улыбается.
– Ладно.
– Хватит говорить «ладно»! – усмехаюсь я.
Он кивает:
– Ладно.
– Ты раздражающ.
– Раздражающ? Что бы сказал твой профессор литературы, услышав от тебя такое слово? – В изумрудных глазах Хардина, слегка замутненных алкоголем, вспыхивает веселье.
– А ты иногда бываешь забавный.
Я наклоняюсь к нему, он обнимает меня за талию и обхватывает ногами.
– Иногда? – Он целует мои волосы, и я расслабляюсь в его объятиях.
– Да, только иногда.
Он смеется, удерживая меня, и я не думаю, что хочу, чтобы он меня отпускал. Знаю, что должна хотеть, но не хочу. Он пьян и так мил, алкоголь заставляет меня терять здравый смысл… Как всегда.
– Кажется, вы поладили. – Райли складывает пальцы, делая вид, что нас фотографирует.
– Она меня бесит, – фыркает Хардин.
– Вы близнецы! – смеюсь я, и он мотает головой.
– Бар закрывается!
Моя новая знакомая за стойкой звонит в колокольчик. За последний час я узнала, что ее зовут Кэми, что ей почти пятьдесят и что в декабре у нее появилась первая внучка. Она сунула мне под нос напечатанные фотографии, как это делают все бабушки, и я похвалила их: «Какой красивый ребенок». Хардин едва глянул на фото. Вместо этого он принялся бормотать что-то о спиногрызах, поэтому я быстро забрала у него фотографии, пока Кэми не услышала.
Я шатаюсь из стороны в сторону.
– Еще по одной, и мне хватит!
– Не знаю, как ты еще сознание не потеряла! – с явным восхищением восклицает Райли.
Я бы потеряла, но Хардин забирал мою выпивку и пил сам.
– Ты пьешь больше, чем кто-либо, воз-змож-жно, даже больше н-него, – еле выговариваю я, указывая на человека за стойкой, который отключился и уронил голову на стол. – Жаль, что Лилиан не пошла с нами, – замечаю я, и Хардин морщит нос.
– Я думал, что ты ее ненавидишь, – отвечает он.
Райли оборачивается ко мне.
– Я ее не ненавижу, – поправляю я. – Мне она не нравилась, когда ты пытался заставить меня ревновать, обнимая ее.
Райли напрягается, глядя на Хардина.
– ЧТО?
Блин.
– Теперь не отопрешься, дорогая, – с нажимом произносит она.
Я в западне, пьяная и не имею ни малейшего представления, что мне, черт возьми, сказать, но я точно не хочу ее злить.
– Ничего. – Хардин успокаивающе поднимает руку. – Я был козлом и не сказал Тессе, что она лесбиянка. Ты это уже знаешь.
Райли расслабляется.
– А, ну тогда ладно.
Боже, как она на него похожа!
– Видишь, ничего же не произошло, так что успокойся, – говорит ей Хардин.
– Я спокойна, поверь, – ворчит она, слегка подвигаясь ближе ко мне. – Никогда не помешает немножко поревновать, верно? – Райли смотрит на меня со странным блеском в пьяном взгляде. – Ты когда-нибудь целовалась с девушкой, Тесса?
Шевелятся волосы на голове, и перехватывает дыхание.
– Что?
– Райли, что за… – начинает Хардин, но она перебивает:
– Я просто спросила. Так ты когда-нибудь целовалась?
– Нет.
– А думала когда-нибудь об этом?
Несмотря на опьянение, чувствую, как щеки заливает румянец.
– Я…
– С девушкой это намного круче, честно. Они нежные. – Ее ладонь скользит по моей руке. – Они знают, чего именно ты хочешь… и где.
Хардин тянется и сдергивает ее руку с моей.
– Хватит! – рычит он, и я убираю руку.
Райли взрывается хохотом:
– Извини! Извини! Я не могла устоять, он первый начал. – Она кивает на Хардина, продолжая хохотать, затем останавливается и с улыбкой на него смотрит. – Я тебя уже предупреждала: не шути со мной.
Я выдыхаю, успокоенная тем, что она всего лишь пыталась подколоть Хардина. Я хихикаю, а Хардин выглядит смущенным, злым и… может, даже немного возбужденным.
– Ты платишь по счету, раз уж тебе вздумалось шутить, – говорит он, протягивая длинный чек мимо меня, к Райли.
Она закатывает глаза и тянется к заднему карману, достает карточку и кладет поверх чека. Кэми быстро пробивает ее и возвращается к отключившемуся парню за стойкой.
Когда мы добираемся до дверей, Райли объявляет:
– Кажется, мы перегнули палку. Лил будет злиться.
Хардин открывает передо мной дверь. Он закрывает ее прямо перед носом Райли, но я останавливаю его строгим взглядом. Хардин смеется и пожимает плечами, как будто не сделал ничего плохого, и я не могу не улыбнуться. Он, конечно, придурок, но это мой придурок.