АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Идёмте, я вам покажу имение, — предложил Джонатан. — А потом пообедаем.

— Согласен, — кивнул Бурлаков. — Мне уже рассказывали, как вы на пустом месте из ничего сделали что-то.

— Ну, место было не совсем пустое, — честно ответил Джонатан, гордо улыбаясь. — Кое-что было.

— Например, развалины Большого Дома, — улыбнулся Старцев.

— Развалины тоже могут пригодиться, — рассмеялся Джонатан, увлекая гостей к выходу.

Когда они вышли, Фредди быстро убрал в баре и на столе, принёс из кладовки облюбованные ими банки. Так, первый раунд они выиграли, но только первый. У профессора что-то заготовлено. И второй раунд будет за обедом. Ну-ну, посмотрим. Но зоркий старик, с ним надо внимательно. Ну вот, теперь на кухню, предупредить Мамми. Джонни их наверняка к Монти повёл, а оттуда по всем службам.

У Мамми было уже всё готово. Отлично. Теперь присоединимся к экскурсии.

Джонатана и гостей Фредди нашёл в Большом Доме. Джонатан показывал место, где был тайник, а в окне торчали мордашки Тома и Джерри. Фредди незаметно подошёл сбоку к Джонатану. И опять быстрый внимательный взгляд профессора.

Когда пришли обратно в домик, обед был уже накрыт на столе. Старцев улыбнулся, увидев уже знакомый набор простых блюд и деликатесных консервов. Джонатан заметил эту улыбку и комично развёл руками.

Сели за стол. Все проголодались и первое время занимались только едой. Но постепенно завязался общий разговор.

— Значит, Мамми готовит для всех?

— Разумеется, профессор. Держать двух кухарок мне не по средствам, — улыбнулся Джонатан. — Да и незачем.

— Что ж, это разумно, — кивнул Бурлаков. — Я, правда, не специалист в этих проблемах, так что прошу прощения за дилетантские вопросы.

— На вопросы дилетанта очень приятно отвечать, — улыбнулся Старцев. — Ощущаешь себя этаким мудрым знатоком, не так ли?

— И это, — охотно засмеялся Джонатан.

Обед проходил в лёгкой необременительной болтовне. Фредди чувствовал, что готовится серьёзный разговор, но не понимал, почему профессор тянет с началом. Хотя… нужно ему, значит, пускай он и думает.

Бурлаков медлил. Начало должно быть беспроигрышным. Чтобы разговор не оборвался на первой же фразе. С этим тандемом можно играть в открытую. А нужно? Нужно. Похоже, другого варианта нет. Подходы и переходы не годятся. Что ж, на столе уже кофе. Пора.

— Скажите, Джонатан, могу я вас попросить об одной услуге?

— Разумеется, профессор. Всё, что в моих силах. И что вам нужно?

— Информация.

Фредди при этом слове мгновенно и довольно заметно напрягся. Бурлаков, бросив на него короткий взгляд, продолжал, глядя на Джонатана.

— Я понимаю, что информация важна, важнее и дороже всего, но иного источника у меня нет.

— И что же вас интересует? — внешне безмятежно спросил Джонатан.

— Ну что ж. Давайте так. Сначала что, а затем почему. Согласны? — улыбнулся Бурлаков.

— Согласен, — кивнул Джонатан. — Я вас внимательно слушаю.

— Летом у вас работали два пастуха. Белый и индеец, не так ли? — Фредди настороженно кивнул, у Джонатана еле заметно напряглись глаза. — Они получили расчёт и уехали. Вернее, вы их отвезли. Я хотел бы знать, куда.

— Сожалею, профессор, но у нас нет этой информации, — спокойно ответил Джонатан. — Мы не знаем, где они.

— Это вполне вероятно, — согласился Бурлаков. — Но я прошу вас назвать город, куда вы их отвезли, или где вы их наняли. А где они сейчас… я попробую найти их самостоятельно.

Фредди прикусил изнутри губу. Здорово их поймали. Они не могут не знать, куда отвезли и откуда привезли парней. Все в имении подтвердят: привезли и увезли. Назвать другой город? А если парни говорили об этом на кухне, и всплывёт на опросе… Чёрт, этого они с Джонни не предусмотрели.

Бурлакова их спокойные лица не обманули. Знают. Но говорить не хотят. Нужно объяснять.

— Я ищу их по двум причинам. Вернее, одного из них. Белого. По некоторым данным можно предположить, что он лагерник, вернее, был в лагере и каким-то образом сумел спастись во время массовых расстрелов.

— Это только предположение, — разжал губы Фредди.

— Да, разумеется. Но, — Бурлаков смотрел теперь на него, — я считаю это предположение обоснованным. "За" много, а "против" только два.

— Если можно, подробнее, — мягко попросил Джонатан.

— Пожалуйста.

Внешне все, включая Бурлакова, сохраняли полное спокойствие, но Старцев чувствовал общее напряжение и сам заражался им.

— Лагерные песни — начал перечислять Бурлаков. — Сигнальные свисты, ругань, сформированное долгим заключением поведение, седина у двадцатилетнего парня…

— Доказательством лагерного прошлого может быть только номер, — перебил его Фредди.

Джонатан чуть не выругался вслух от досады: Фредди изменила выдержка! Он же заведётся сейчас. И…

— Вы правы, — кивнул Бурлаков. — Но нежелание ни при каких обстоятельствах снять рубашку или закатать рукава, я думаю, можно отнести к косвенным доказательствам. Далее. Он, белый, был постоянно вместе с цветными. Приговорённые к лагерю теряли расу. Ещё одно доказательство, не так ли?

Фредди заставил себя промолчать.

— А что же против? — пришёл ему на помощь Джонатан, переключая внимание на себя.

— Против два обстоятельства. Первое. Это нормальная психика. Все отмечают адекватность поведения. А другие выжившие не сохранили этого. Второе. Дружба со спальником. Спальники и лагерники — смертельные враги. И вражда эта, как они сами утверждают, сохраняется при любых обстоятельствах. Бывший лагерник и бывший спальник остаются, должны оставаться врагами, — Бурлаков сделал паузу, но Джонатан и Фредди молчали, и он продолжил: — Я считаю оба контраргумента несостоятельными. Дружба и вражда — это эмоциональные личностные связи, где социальные и прочие предрассудки уже не важны. А сохранённая в нечеловеческих условиях психика… У каждого человека свой запас прочности. Как и свой болевой порог.

— Хорошо. Допустим, — Джонатан улыбнулся в ответ на бешеный взгляд Фредди и продолжил: — Но это только допущение. Продолжим. Допустим, повторяю, это так. Но зачем он вам?

— Хорошо. Примем как допущение и продолжим. Причин две. Первая. Существует Комитет, объединяющий бывших политических узников и участников Сопротивления. Мы называем себя Комитетом защиты узников и жертв Империи.

— Понятно, — Джонатан кивнул с улыбкой. — Союз ветеранов. Взаимопомощь и так далее.

— Если хотите, так, — Бурлаков не сорвался, как ожидал Старцев, а может, и хотел Джонатан. — Это достаточно точно отражает суть нашей деятельности. Но не исчерпывающе. Я вхожу в руководство Комитета, и этим объясняется мой интерес к уцелевшему лагернику.