Под прикрытием - Александр Афанасьев

У японцев с вертолетами имелись проблемы – мощное, едва ли не мощнее русского, вооружение и слабое бронирование. Штурмовой вертолет не выдерживал обстрела даже из пулемета калибра 12,7 – что говорить о русских тридцатимиллиметровых пушках, которыми был вооружен «М40» – первый же снаряд пробивал «японца» чуть ли не насквозь. Что касается транспортников – Япония делала их вполне на уровне.

А Британия…

Нет, технические характеристики были приличными. Но вот дизайн…

Легкий «Вестланд Уосп» – уродливая, скошенная кабина, сзади двигатель – ничем не прикрытый, решетчатая балка с винтом позади. Перевозимая пехота летела, по сути, открытая всем ветрам и пулям, пристегиваясь к внешним сиденьям по обе стороны вертолета. Средний «Вестланд Уэссекс» – «двухэтажный», кабина пилота над десантным отсеком, двигатель – за десантным отсеком. Сам двигатель – не лучший по надежности, и из этого же делают вертолет огневой поддержки, просто ставя в десантный отсек крупнокалиберный пулемет или даже автоматическую пушку. Только тяжелые не подкачали – «Вестланд Пингвин», хотя и некрасив, и грузоподъемностью не отличается, зато единственный в мире вертолет, который даже в пехотном варианте идет с герметичным днищем и может держаться на воде при посадке. Островное государство, чего же вы хотите? Еще «Вестланд Бельведер» – похожий на изуродованный «Боинг-47», несуразно длинный, как такса, узкий. И «Вестланд Вестминстер» – который в грузовом варианте делается только с силовым каркасом, без панелей, летишь – как в клетке.

Сасовцы предпочитали «Уосп» – он как раз вмещал один патруль, четыре человека. И пускай в полете ты открыт всем ветрам и пулям – зато и ты можешь стрелять по проносящимся внизу фигуркам солдат противника, такая стрельба даже входит в стандартную программу подготовки. Кстати, стрельба получалась достаточно результативная – четыре стрелка как минимум, у одного – пулемет. Если напрактиковаться…

Вертолеты посадили рядом с базовым лагерем – уродливые черные стрекозы. Сейчас солдаты САС весело бегали от базового лагеря к вертолетам и обратно, выясняли отношения с летчиками. Командиры погнали своих людей в туалет, чтобы солдаты весили меньше, и за счет этого можно было взять больше патронов. И все – за шумом, за смехом, за дружеской подколкой скрывали одну простую, непреложную и жестокую истину войны – многие из тех, кто сейчас грузится в вертолеты, не увидят следующий восход солнца. Многие – если не все. Смерть уже была здесь, она была невидимым и самым главным участником суеты, эта дама в черном плаще неспешно переходила от одной группки солдат к другой, прислушиваясь к разговорам, вдыхала табачный дым, стоящий сизой пеленой. Смерть решала, чье время уже пришло, а кого еще можно оставить пожить. Вот так.

– Кто не готов?

Три фигуры в сером, пятнистом камуфляже стояли молча перед лейтенантом. Каллаген, Роуч, Стэтэм. Его патруль, его команда, с которой он сидит в этой дыре уже… Черт знает сколько времени. Четверо, которые в бою должны быть единым целым. С ними ему предстоит победить – или умереть.

– Пристегнуться! Вперед!

Вертолеты взлетали с площадки, расположенной восточнее Хайдарабада, а их цель – цепь холмов, располагалась десятью километрами западнее. Поэтому им предстояло пройти почти над самым городом – вертолетчики обычно брали южнее, потому что с той стороны меньше стреляли – и увидеть всю картину сражения.

Сражения, как такового, еще не было – стороны только готовились к нему. Шотландские королевские стрелки выдвигались к городу – пятнистые коробки танков с длинными хоботками танковых пушек, уродливые, в основном кустарно забронированные автомобили для перевозки личного состава, броневики с пулеметными спарками и малокалиберными автоматическими пушками – все это медленно надвигалось колоннами на город с востока. Часть колонн шла прямо на Хайдарабад, часть – явно шла на обхват, чтобы поддержать оцепление. «Дамочки» – а шотландских королевских стрелков звали почему-то именно так, – сидели в основном не в машинах, а на броне. Увидев идущие строем низко над землей вертолеты с десантом, они кричали, размахивали руками, салютовали своим оружием. Солдат всегда поймет солдата, а они видели в небе парней, которым сегодня придется тяжелее, гораздо тяжелее, чем им самим.

И они салютовали им, отдавая честь.

Вертолеты свернули южнее, огибая город по дуге – из города уже стреляли, но расстояние для стрелкового оружия было слишком большим. Да и для того, чтобы попасть по несущемуся в воздухе вертолету, понадобилась бы изрядная доля удачи. Тем не менее бунтовщики стреляли, моля Аллаха, чтобы он направил их пули прямо в грудь ненавистным англизам. Город горел – на улицах спешно латали баррикады, строили новые, поджигали промасленную ветошь, машины, покрышки. В городских боях, в незнакомом городе, нет ничего хуже стелющегося по улице дыма. В этом дыму командиры теряют управление своими подразделениями, наводчики с вертолетов тоже не могут отдавать команды, не видно, кто и откуда стреляет – часто в суматохе начинают стрелять по своим. А мятежники… здесь их земля, их город. Здесь они выросли, знают каждый дом, каждую канаву, каждый закоулок. Дым им совсем не помеха…

Сасовцы в ответ не стреляли. Слишком большое расстояние, если в кого-то и попадешь – так случайно. А скорее всего – просто истратишь драгоценные патроны.

– Десять минут до точки сброса! – проорал лейтенант, хотя его особо никто и не слушал. Все были уже там, в точке сброса, мысленно принимали бой, прокручивали в голове все его возможные перипетии…

Сопротивление на точке сброса было ожидаемо слабым. Хотя холмы и представляли для мятежников интерес, хотя они и держали на них посты – посты эти были откровенно слабыми. Тридцать человек по всей линии. Свалили их с воздуха довольно быстро, огнем пулеметов и двадцатимиллиметровых пушек с боевых вертолетов поддержки…

– Высаживаемся! – лейтенант расстегнул подвесную систему, сбросил вниз тяжеленный вещмешок и первый спрыгнул вниз, попав ногами прямо на искромсанный пулями труп мятежника. Эти легкие птички «Уосп» были хороши тем, что могли зависнуть над чем угодно, и высадиться можно без проблем. Британские спецназовцы освоили транспортировку десантных групп и их высадку первыми, что бы там ни думали немцы и североамериканцы. Иногда такие птички пролетали даже по городским улицам, держась ниже крыш домов – за счет коротких лопастей несущего винта…

– Быстрее… Быстрее, сукины дети! Вы что, вечно жить захотели?! – лейтенант слышал это в каком то фильме, и фраза ему понравилась. – Давайте! Копаем дополнительные укрытия – пока нам не подпалили задницу! Быстрее!

– Сэр! – капрал Роуч поднял трофейный пулемет. – Кажется, этот целый.

Уже что-то. Получается, у них на группу теперь три пулемета. Третий – старый, известный как БРЭН, «Брно-Энфильд», ручной пулемет с питанием не лентой, а магазином, причем вставляемым не снизу, а сверху. Лицензия на этот пулемет была и впрямь куплена в Богемии, но мастера Энфильда его переконструировали под старый британский патрон 303 от винтовок «Ли-Энфильд». Кто бы там что ни говорил, но пулемет был хорошим и в умелых руках мог наделать немало бед.

– Умеешь работать?

– Справимся, сэр… Такой был у нас в учебном полку.

– Патроны?

– Есть сколько-то…

– Тогда опробуй стрельбой. Копаем, копаем…

Взгляд лейтенанта упал на Стэтэма – тот не копал, отложив в сторону саперную складную лопатку, он смотрел по сторонам, пристально задерживая взгляд на чем-то, и быстро писал карандашом в блокноте…

– Стэтэм… Что, черт возьми, ты делаешь? Ты хочешь, чтобы твоя задница была видна каждому муслику, когда дойдет до дела, да?

– Сэр, я должен составить карточку огня, пока не началось.

– Когда начнется, ты будешь копать, вместо того чтобы стрелять. И они подойдут прямо вплотную и затрахают твою белую задницу до смерти – я слышал, муслики любят это дело.

Стэтэм оторвался от записей, посмотрел на лейтенанта.

– Сэр, если вы не будете мне мешать, никто не сможет подойти к нашему укреплению ближе, чем на пятьсот метров.

– Дробовик-три, я – Паук-восемь! Как принимаешь?

Артиллеристов было едва слышно из-за грохота орудий. В поле перед холмами то тут, то там вставали разрывы, но неровная местность, изрезанная небольшими оврагами – с холмов стекала вода, пробивая себе путь, – делала артиллерийскую поддержку малоэффективной, у мятежников просто было где укрыться от осколков.

– Принимаю отчетливо!

– Двести левее…

– Пятнадцать минут продержись! Мы соседей отрабатываем!

– Да меня через пятнадцать минут тут с землей смешают!

– Держись! Как возможность будет, я одно орудие на тебя перенаправлю. Подкорректируешь, как начнем…