Чисто семейное дело - Юлия Федотова

Обошлось, хвала Судьбе! Фактор внезапности не сработал. А дальше — дело техники.

К слову, техника боя у нападавших оказалась неважной. Но не разбойничьей, простонародной, как можно было ожидать, а наоборот: классические позиции, изящные, как в танце, движения, точные и сильные удары. Но безнадежно медленно и чересчур правильно — ни коварных ловушек, ни грубых приемов, вроде внезапного пинка сапогом под коленную чашечку или пригоршни песка в лицо. «В такой манере хорошо сражаться на рыцарских турнирах либо в благородных поединках, а не в настоящем деле! Красиво, а пользы чуть!» — очень точно охарактеризовал ее Рагнар. Единственным преимуществом противника было использование магии. Огненные шары мелькали над полем битвы, озаряя ночную тьму яркими вспышками. Но были они слишком слабы, чтобы нанести серьезный вред, лишь отвлекали, слепя глаза и оставляя небольшие ожоги на открытых частях тела.

На всех, кто знал толк в военном деле, эта битва произвела тягостное впечатление. Они чувствовали себя грубыми мясниками, вступившими в схватку с утонченными аристократами. Нападавшие вели себя на удивление благородно. К примеру, они поначалу не желали сражаться с ребенком. Что ж, с одной стороны, это объяснимо. Многие воины сочли бы малолетнего противника недостойным и не стали бы связываться. Но настоящие разбойники непременно постарались бы прибить, чтобы не путался под ногами. А эти — не стали! Мало того, дождались, когда девчонка сама угробила двоих, и только после этого стали воспринимать ее всерьез.

Тех же, кто сам уклонялся от драки — Годрика и Спуна, охранявших принцессу, чтобы под шумок не сбежала, — не трогали вовсе! И раненого, беспомощно рухнувшего им под ноги, добить не пытались — вот чудеса! Совершенно нетипичное для аполидийцев поведение!

Раненым оказался Дэн. Сперва он был благоразумен — отвел себе роль зрителя. Но скоро заскучал и решил на практике опробовать, чему научился в спортзале. Он не верил, что с ним может случиться что-то плохое, он даже не подумал об этом… А потому был очень удивлен, почувствовав резкую, раздирающую боль в бедре. И в первый миг даже не разобрал, что произошло, решил, будто просто ударился. Понял только когда тронул — и ощутил под рукой мокрое, липкое и горячее…

Дэн умел терпеть боль и крови не боялся — ему уж случалось получать серьезные травмы, да и трусом он не был. Свалиться наземь его заставило другое. Очень непросто впервые в жизни осознать, что не кого-нибудь чужого — не ночного дебошира, не загримированного бомжа, а тебя самого, родного и любимого, и не когда-нибудь, а прямо сейчас, по-настоящему, взаправду собираются убить! И единственный способ не быть убитым — это убивать самому! Вот к этому-то Дэн и был совершенно не готов!

Кровь толчками вытекала из колотой раны. Стало холодно, захотелось спать… Скоро он впал в забытье и пролежал на истоптанном песке до окончания боя.

Очнуться его заставили голоса. Двое — Хельги и Аолен склонялись над ним в свете костра и отчаянно спорили. Один хотел излечить раненого немедленно, как того требует долг врачевателя. Второй убеждал: надо повременить. Кровь остановили, чтобы сразу не помер — и достаточно. Если исцелить рану до конца, прежде чем клиент успеет в полной мере осознать случившееся, он опять не поверит. Ненастоящая, скажет, была — одна видимость.

— Не скажу! — взвыл Дэн, разобрав, что к чему. — Сделайте что-нибудь! Я же умереть могу!

Больше благородный целитель демона-убийцу не слушал. Отстранил решительной рукой и принялся за дело. Но Хельги не отставал, крутился рядом и капал пациенту на мозги:

— Ты смотри, смотри! Наблюдай, не отворачивайся! Видишь, дыра какая! Видишь, сколько кровищи натекло! Твоя, настоящая! На, лизни, чтобы не сомневаться потом! А сейчас не будет дыры! Глянь, прожилки пошли! Знаешь, что это такое? Это белок фибрин! Кровь свертывается! О! Уже и края стягиваться начали! Скоро не останется ничего!.. Аолен, ты бы помедленнее, он не успевает отслеживать процесс! Доказывай потом, что не привиделось!

— Нет, я кое-кого сейчас самолично пришибу!!! — не выдержал Аолен, заорал не по-эльфийски. — Сосредоточиться не дает! Меридит, забери своего брата куда-нибудь, ради всех богов! Не то…

— Да ладно, ухожу, ухожу! — Хельги поднял руки вверх, будто сехалец, сдающийся в плен. — Подчиняюсь грубой силе!

Возня с клиентом ему уже наскучила, нашелся другой интерес. Очнулся пленный, и Энка приступила к допросу, страшно гордая собой. Ведь именно благодаря ей удалось сохранить одного-единственного «языка» из пятерых, отложенных про запас!

Откуда им было знать, что побежденные враги покинут поле боя весьма неожиданным образом — уйдут через портал! И убитых своих утащат, и раненых, и оглушенных «языков»! Последнего сильфида успела сцапать за ноги и дернуть назад в последний момент, когда передняя часть его туловища уже скрылась из виду, растаяла в мерцающем сгустке магического тумана вместе с фигурами тех, кто его волок.

— Вот! И пришли они так же! Порталом! — радовалась открытию Меридит. — А я все гадаю, как не уследила, не заметила, откуда подкрались? Совсем, что ли, плохая стала и боевые навыки утратила?! А они, оказывается, через астрал махнули! Кто бы мог подумать! Странные, однако, в здешних краях разбойнички!.. Эй, ты! Отвечай, кто таков? Ну? — Она ткнула пленника сапогом в бок.

— Не мешай! — ревниво оттеснила ее Энка. — Мой «язык», мне и допрашивать! Вы своих проворонили!.. Говори! Имя, звание?! — Понятно, что воинского звания у разбойников обычно не бывает, просто сотник Энкалетте любила соблюдать форму допроса. — Цель нападения?! Не молчи, дядька, пытать станем!

— Пытайте! — был ответ. Голос пленника звучал глухо, но спокойно: — Я не вымолвлю более ни слова, ибо связан клятвой Мельдаха. И лучше смерть под пытками, нежели те мучения, что она сулит!

— Ой, правда! — захныкала Ильза, моментально проникшись сочувствием к несчастному. Помнила она, ох, помнила, как страшно умирал у них на глазах дефтский старик, как корчился и выл от невыносимой боли клятвопреступник Крысолов… — Ой, не троньте его! Он взаправду не может!

Энка на минуту задумалась. Если честно, ей тоже не хотелось подводить под Мельдаха живую тварь. Есть на свете вещи, о которых верно говорят в народе: врагу не пожелаешь!

— Ладно, — миролюбиво согласилась она, усаживаясь на песок подле распростертого тела пленника, — согласна. Можешь тайны ваши не выдавать. Но имя свое хотя бы назови, надо же тебя как-то называть? Или ты и его поклялся не разглашать?

«Язык» усмехнулся.

— Нет, отчего же? Могу назвать. Имя мое Этельред, лорд Уис… Нет! — вдруг перебил он сам себя. — Больше ни слова, хоть режьте!