Книга Противоречий. Голубь - Кристофер Зах

Здесь жизнь шла так, как обычно: дети ели, смеялись, шутили. Цекай, пробираясь через столы и то и дело ловя на себе взгляды, добралась до средней группы, отыскала среди них Лялю и кинулась к ней.

— Ляля, — обратилась к ней она, стараясь перекричать стоявший в столовой гам.

— Чего тебе? — улыбнувшись, ответила девочка.

— У тебя остались те конфеты, которые тебе вчера принесли родители?

— Ага, но я их тебе не дам! — мотнула хвостиками Ляля.

Цекай задумалась на секунду, а потом заметила:

— Те люди, которые хотят меня усыновить, встречаются со мной сегодня вечером, и они обещали принести мне «Сникерсы».

— «Сникерсы»?! — воскликнула девочка, соскочив с места. — Гонишь!

— Нет, я их только что видела, мужчина полуседой и с ним женщина с длинными черными волосами…

Ляля кивнула в знак того, что верит Цекай, а та продолжала:

—… у меня предложение…

— Одна конфета за один «Сникерс»! — уперла руки в боки Ляля.

Цекай изобразила, что колеблется:

— Ну-у-у… Хорошо, только при одном условии. Конфета сейчас, «Сникерс» потом.

Девочка посмотрела на нее, сощурив глаза:

— Ну, хорошо…

Потом она полезла в карман и достал оттуда три конфеты. Цекай молча взяла все три. На вопросительный взгляд Ляли Цекай непринужденно ответила:

— Три конфеты, три «Сникерса».

Ляля удовлетворенно кивнула и села обратно за стол, а Цекай бросилась к своим.

— Ты где, блин, была?! — воскликнула Марина. — Саша почти доела твою котлету!

— Ну, кто виноват, что ты не идешь, — развела та руками. Цекай села с ними за стол и быстро начала есть второе, потому что ее желудок уже начал напевать серенады. Девушка прекрасно знала, что Марина до смерти боится пауков. Она боялась их так сильно, что стоило хоть одному из них появиться на стене, как она начинала орать сумасшедшим голосом. Цекай верила в свою подругу и была полностью уверена, что та с легкостью закричит и сейчас, чем, надеялась девушка, поднимет на уши всю столовую и, возможно, привлечет внимание охранника.

Пока Марина что-то говорила Саше, Цекай, изловчившись, подложила ей на тарелку все три конфеты и стала сверлить их взглядом. Но ничего не происходило. Ну, пожалуйста! Цекай сосредоточилась, заставляя все свое подсознание думать о том, как эти три конфеты превращаются в маленьких жучков. Конфеты лежали неподвижно. Цекай чуть не заплакала от отчаяния. Неужели вся ее магия отвернулась от нее в этот момент, а страхи оправдались? Она уже с едва сдерживаемой злобой посмотрела на эти противные конфеты, как вдруг с тихим щелчком все три одновременно рассыпались на добрую сотню маленьких паучков.

— Марина! — воскликнула Цекай, и в этот возглас она вложила столько радости и неподдельного удивления, что Марина сразу же обернулась.

— Че? — и вдруг ее взгляд остановился на тарелке, которая кишела пауками. Ее глаза расширились, словно она увидела самый большой кошмар в своей жизни, хотя, возможно, так оно и было.

Цекай резко встала из-за стола как раз в тот момент, когда столовую наполнил душераздирающий крик. Марина в ужасе отшатнулась от стола, но поскольку она, как и все, сидела на одной длинной скамейке, ей это не удалось, и она упала, уронив заодно всю скамейку. Теперь кричала уже не только она сама. К ее крику присоединился наигранный визг Ани и Любы, которые, крича, бросали взгляды на столы, за которыми сидели мальчики.

Цекай решила удалиться. Она вышла из столовой и увидела, как прямо на нее бежит охранник.

— Что там?

— Ужас! — завопила ему прямо в лицо Цекай, а потом быстро побежала к своей сумке, охранник же, видимо поверив ей, бросился в столовую.

Девушка добежала до черного входа, схватила сумку, и до нее долетел недовольный голос директрисы, спускающейся по лестнице. Цекай быстро выскочила за дверь в коридор, сделала резкий поворот, при котором ее тяжелая сумка буквально закружила ее, и, с разбега толкнув дверь плечом, выбежала на улицу и уже там, не останавливаясь, побежала через детскую площадку.

Она бежала по асфальту, пока игровая зона для детей не кончилась, и на смену ей не пришли деревья и кусты. По лицу хлестали тонкие, но острые ветки. На всякий случай она закрыла глаза и двигалась практически на ощупь, выставив вперед руки.

Вдруг она резко уперлась в железный забор. Цекай открыла глаза и оглядела его несчастным взглядом: никогда прежде она не перелезала через заборы. Хотя нет! Раньше, в детстве, она этим занималась, но это было так давно, а забор выглядел таким шатким. Цекай схватила его руками и сильно потрясла. В ответ он жалобно заскрипел. Девушка бросила быстрый взгляд на здание детского дома, а потом снова решительно повернулась к железной преграде, что отделяла ее от свободы.

Она схватила сумку двумя руками и, встав на цыпочки, перевалила ее через забор, а потом, собравшись духом, ухватилась руками за прутья и стала карабкаться вверх. Забор накренился под ее весом, но Цекай была уже наверху и перекинула одну ногу. Потом аккуратно, затаив дыхание, — вторую. Затем она отпустила руки и спрыгнула вниз. Ноги резко ударились о землю, и девушка, не удержав равновесие, упала на бок.

— Черт! — вырвалось у нее. В падении она успела подставить руки, но теперь пожалела об этом, потому что они испачкались в грязи, еще не высохшей после дождя. Она поднялась, подобрала с земли сумку и, повесив ее на плечо, побежала дальше.

Выскочив на какую-то заброшенную детскую площадку, которую окружали старые серые дома, она попала из двора на полупустую улицу. Она знала, в какой стороне центр города, потому что иногда им в детском доме устраивали экскурсии, и Цекай помнила, в какую сторону поворачивал автобус.

Выбрав направление, Цекай что есть мочи побежала, опасаясь, что ее отсутствие скоро заметят.

Глава 2

Возвращение

Долго бежать Цекай не смогла: тяжелая сумка больно била ее по коленям, ноги быстро устали, а бок противно закололо. Она пошла быстрым шагом, пытаясь выстроить план дальнейших действий. Девушка плохо ориентировалась в городе, но надеялась выйти на какое-нибудь знакомое место, чтобы потом оттуда дойти до своего дома, но пока ничто не вызывало воспоминаний, только одинокие старые дома окидывали ее хмурым взглядом.

Улицы сменяли одна другую. Старые, кирпичные, покрытые сверху уже давно облупившейся штукатуркой дома с темно-коричневыми покатыми крышами, влажными от недавно прошедшего дождя, печально смотрели на Цекай своими темными окнами, некоторые из них были забиты досками или заложены кирпичами. В заброшенных дворах теснились кривые деревья, поломанные скамейки, ржавые качели и накренившиеся от времени горки. Вся растительность была дикая, деревья извивались в каких-то невероятно изломанных болезненных позах. Многие из них уже засохли и стояли голые, придавая улицам какой-то жутковатый вид.

По дороге, рядом с которой она шла, изредка проезжали машины. Людей было мало. Иногда мимо проходили громко смеющиеся подростки. Солнце выглянуло из-за туч и освещало лужи и мокрые улицы. Деревья, недовольно шелестя листьями, гнулись под порывами холодного ветра, заставившего Цекай натянуть на себя старую серую куртку с черным воротником.

Она шла долго, и окружающий пейзаж стал постепенно меняться. На дорогах появились гудящие машины, воздух наполнился звуками, голоса людей доносились отовсюду. Цекай шла среди сотен прохожих, их лица проносились перед ее глазами, не задерживаясь в памяти. Оказавшись в центре толпы, Цекай почти перестала чувствовать холодный ветер. Люди бесцеремонно проходили мимо, толкая девушку, задевая ее сумку, которая от этого больно оттягивала ей плечо.

— Простите, — лепетала Цекай прохожим, начинавшим ругаться, когда сумка девушки мешала им пройти. Цекай крепко прижала ее к себе, но руки от этого стали сильно уставать. Вдруг все резко остановились, а она, не понимая, что произошло, стала протискиваться вперед.

Неожиданно перед ней пролетел огромный автобус. Цекай подняла голову: она стояла на перекрестке, перед ней простиралась огромная дорога, по которой двигался непрерывный поток машин. Цекай давно не видела таких больших дорог: казалось, она не имеет края, хотя где-то вдали можно было разглядеть большую группу пешеходов, толпящихся на другой стороне. Неожиданно машины остановились. Также неожиданно хлынула масса людей. Цекай тоже шла: сопротивляться толпе было бесполезно.

Девушка недоуменно смотрела по сторонам, ища взглядом светофор, который она так и не увидела, когда стояла. Только преодолев большую часть дороги, она смогла-таки заметить маленький зеленый огонек, едва различимый из-за яркого солнца, которое смотрело прямо на него. Дорога закончилась так же быстро, как и началась. Поток машин сменился на поток людей.

Цекай решила отойти немного в сторону, к газону около какого-то дома, надеясь выбраться из этой живой массы. Вырвавшись из толпы, она словно попала в другую зону: тут тоже было много людей, но они стояли, разговаривая либо по телефону, либо между собой. Тут были родители, которые, отведя своих чад в сторону, занимались их воспитанием; подростки, обнимающиеся друг с другом, и просто люди, стоящие с сигаретой или с телефоном в руках. Цекай подняла голову вверх. Она смотрела по сторонам, поражаясь тому, как все вокруг нее изменилось.