Кендермор - Мари Кирхофф

— Это же его палец! — приглядевшись повнимательнее, воскликнул Тас.

— Да, это любимый палец дядюшки Трапспрингера, — невозмутимо повторил он. — Я не перепутаю его ни с чем.

Лицо Таниса исказила гримаса ужаса.

— Они отрезали твоему дядюшке палец? Но зачем было это делать по столь незначительному поводу?

— Как по мне, я нахожу их поступок отвратительным, — согласилась с полуэльфом Гизелла и забросила косточку обратно в кошелек.

Зато лицо Тассельхоффа, только что выражавшее замешательство, внезапно озарилось весельем.

— Думаете, это один из его пальцев? До чего же забавно!

— Мы подумали то, что ты сказал, тупая дверная ручка! — зарычал Флинт, яростно топнув ногой. Танис выглядел просто озадаченным.

— Во смешно! — прыснул Тассельхофф. Комнату наполнил звонкий мальчишеский смех, а сам кендер, согнувшись пополам и схватившись за живот, совсем забыл о раздражении друзей.

— Дядюшка Трапспрингер коллекционирует косточки, — выдохнул он, — животных и всего такого, — в конце концов ему удалось совладать с дыханием. — Эту вот он носил как амулет, приносящий удачу.

— Безусловно, она не действует, — сухо заключила Гизелла, заталкивая кошелек за пазуху.

Танис тяжко вздохнул.

— Мне бы стоило разузнать обо всем прежде, чем бросаться выручать тебя из беды, Тас. Я умываю руки; поступай, как знаешь.

Полуэльф пожал маленькую ручонку Таса и двинулся к двери.

— Удачи, дружище. Увидимся через пять лет.

Громко хихикнув, Флинт шагнул следом за молодым полуэльфом.

— Приятной тебе свадьбы, Тас! — сказал он и, проходя мимо, с чувством хлопнул кендера по плечу.

— Подождите! — закричал Тас. — Конечно, я ужасно обеспокоен положением дядюшки Трапспрингера…

Но друзья уже ушли. Тассельхофф шагнул было вдогонку, но Гизелла и Вудроу преградили ему путь. Он почувствовал себя несчастным и брошенным, а потому прикусил губу и выжидающе посмотрел на рыжеволосую гномиху.

Брови Гизеллы Хорнслагер многообещающе изогнулись.

— Ну и как это понимать, а? Никто не купит у меня зеленые арбузы.

Тассельхофф никак не мог решиться.

Из кухни появился Отик, держа в руках бумажный пакет.

— Я… хотел только, чтобы вы взяли с собой кое-что, что напомнит вам о путешествии в Утеху, — застенчиво произнес он и положил сверток в протянутые руки гномихи. Затем вытер засаленные ладони передом фартука. Гизелла подарила пухленькому бармену ослепительную улыбку.

— Ты замечательный, заботливый мальчик! — проворковала она и приложилась красными губами к пухлой, зардевшейся от смущения щечке. За его спиной с мрачным видом наблюдала за этой сценой Тика, с отвращением скрестив руки на груди.

— Ну, Непоседа, лучше тебе пойти с нами добровольно, — начала Гизелла, вызывающе подбоченясь, — или ты хочешь, чтобы тебя нес Вудроу?

Тассельхофф подумал о том, что из-за него дядюшка сидит в таком мрачном и скучном месте, как темница, и понял, что ему попросту не оставляли выбора.

— Я пойду сам, — сказал он. — Только позвольте забрать вещи.

— Конечно. Бай-бай! — величественно кинула Гизелла Отику, скрываясь за распахнутой настежь дверью. Под неусыпным наблюдением Вудроу Тас торопливо вернулся к столу, за которым чуть раньше сидел с друзьями, и схватил хупак, раздвоенное на одном конце, а оттого напоминающее рогатку оружие, без которого не мыслил себя ни один кендер. Махнув на прощание рукой и горделиво нахохлившемуся Отику, и хмурящейся Тике, Тас последовал за Гизеллой вниз по висячей лестнице, которая вилась вокруг поддерживающего таверну валлинового дерева.

— Вот это да, повозка! — Тас с трудом перевел дыхание, отыскав глазами большую крытую деревянную телегу, предусмотрительно подогнанную к осонованию дерева. Вместо плоской крыши ее венчал сводчатый купол, настоящее произведение искусства, сработанное неизвестным резчиком. Даже колеса казались роскошными — изящные, с коваными железными спицами. На одном боку красной краской были выведены слова: "Супермаркет г-на Хорслангера; вы хотите, я достану.

— А где же г-н Х.? — поинтересовался Тас.

Гизелла широко ухмыльнулась и шлепнула себя по бедрам.

— Прямо здесь, Заморашка. Дела идут ну прямо отлично, пока люди уверены, что я замужем. Просто они считают, что я г-жа Х. Это заставляет несчастных простофиль думать, будто они смогут заключить выгодную сделку, обдурив глупенькую женушку владельца.

Гизелла невинно распахнула глаза и запищала голоском, на октаву или две выше собственного.

— Ой, — передразнила она. — Я не могу продать эту вещицу за такие деньги!

Мы за нее больше заплатили! Ну хорошо, раз уж вам так понравилось… да и на вас она смотрится совсем ничего. Только, пожалуйста, не рассказывайте мужу!

Тас беспомощно хихикнул. Вместе с остальными он буквально скатился по веревочной лестнице и притормозил только перед самой повозкой.

— Не могу дождаться, когда же я увижу, что там внутри! Право же, ты собираешь вещицы отовсюду! Камешки, стальные монетки, леденцы…

Она расхохоталась.

— Да нет, все это я получаю, когда продаю свое добро. Сейчас у меня есть некоторые специи, несколько рулонов сукна да арбузы, что с минуты на минуту переспеют.

Гномиха поспешила ко входу, расположенному в задней части повозки, и принялась рыться в широкой кожаной сумке, подвешенной к одному из боков.

— Ну где же она..? — пробормотала она, нетерпеливо вытряхнув наружу свиток не скрепленных друг с другом бумаг.

— Вудроу! — завопила она, не отрываясь от своего занятия.

— Да, мэм? — молодой человек очутился рядом почти мгновенно.

— Ой! — вздрогнув, вскрикнула она. — Не подкрадывайся больше так внезапно, дорогуша, — пожурила гномиха. — Усади кендера в повозку, пока я отыщу проклятую карту. Мне непременно надо ее найти, иначе сэкономить время на обратном пути не получится, а с таким же успехом можно вышвырнуть некоторые из моих товаров прямо сейчас.

Уши Таса тут же навострились.

— Карта? Ты ищещь карту? У меня с собой множество разных карт. Это наш, так сказать, семейный бизнес, — он гордо выпятил грудь. — Я сам — картографер. Если хочешь, я этим занимаюсь!

— В самом деле? — спросила Гизелла, на лице которой отразились смешанные в равных пропорциях надежда и сомнения.

— Ну да. Гляди, — его рыка нырнула под обитую мехом рубашку и извлекла потрясающее количество свернутых в рулончик листков пергамента.

Внимательно вглядываясь в циферки и значки в верхнем левом углу каждого листика, он наконец извлек нужный и развернул его на земле. Карта была слегка потерта, с надорванными уголками, но в целом разборчива и хорошо читаема.