i 42cf63a15e16204e - Admin

   Словно в ответ на его мысли, где-то в хвосте вагона послышались сдавленные стоны и звуки опустошающегося желудка.

   Тут же началась потасовка за место подальше от зловонной лужи, недовольные крики, перерастающие в ругань и тычки под ребра. Пока никто не достал оружие это была обычная и повседневная ситуация, которая чаще всего сама собой сходила на нет. Но иногда все заканчивалось иначе и с пола, помимо рвоты, служащим метро приходилось оттирать еще и кровь.

   К счастью, сегодня никто не был намерен вцепиться в чужую глотку. На следующей станции из вагона вытолкнули бедолагу, который еще продолжал бороться с собственным организмом. Но всем остальным пришлось мириться с ужасным запахом в вагоне до нужной остановки.

   Прикрывая нос рукой, Олег продвинулся к дальней стене, где за куском пластика была закреплена карта действующих станций метро. Из почти двухсот ярких отметок не зачеркнутыми остались девяносто шесть. Многие переходы, кроме кольцевых, были разрушены или завалены. Сделано это было в большинстве случаев специально, чтобы сократить расходы на содержание подземки и предоставить для тайных лабораторий дополнительные безопасные пространства.

   Как это ни странно, но повсюду не без оснований шептались о том, что ученые продолжают чем-то заниматься под контролем властей. Разработка новых химических препаратов, клонирование и рост искусственных органов, новейшее оружие или еще чего-нибудь пострашнее. По ночам можно было увидеть и садящиеся на площадях вертолеты, доставляющие к закрытым станциям тяжелые контейнеры со знаком биологической угрозы и логотипами корпораций, и конвои черных грузовиков в сопровождении армейских джипов, перевозящих секретные грузы.

   Во многом эти слухи обрастали подробностями благодаря уличным бандам, которые не соблюдали никаких правил и иногда нападали на подобные транспортные средства. И если военным не удавалось их защитить, то бандитам доставался порой самый необычный улов, с которым было непонятно, что делать. Приходилось выбрасывать или оставлять посреди дороги, что еще больше пугало местных жителей и порождало новые легенды и мифы.

   Так или иначе, но нерабочие станции не были полностью законсервированы, и при желании любой человек мог попасть туда без особых проблем. Куда сложнее было вернуться живым и невредимым обратно на поверхность.

   Перед глазами все еще мелькало лицо победительницы состязания. Из нее сделали нового героя для нового мира. Женщина, которая преодолела все преграды и завоевала сердца зрителей. Про нее почти ничего не было известно до дня ее триумфа, как и обо всех других участниках шоу. Они просто появлялись из ниоткуда и возвращались в никуда.

   Нигде не говорилось открыто, что это обыкновенная бойня, транслируемая по телевизору, но все и так прекрасно знали, зачем половина участников идет туда: они просто жаждут крови, а не щедрую горсть кредитов или славу победителя.

   Олег усмехнулся. Тысяча единиц новой валюты была отнюдь не маленьким состоянием, но в своих мыслях он не мог смириться с этим порядком и продолжал пренебрежительно относиться к системе, почти так же, как и десятилетие назад, только теперь это выглядело еще более жалко.

   Он сжал зубы и со всей силы врезал кулаком в защитный пластик над картой. Вязь тонких трещинок расползлась по прозрачной поверхности. На него с безразличным непониманием посмотрели все, кто стоял рядом. Их взгляды были пусты, а мысли заняты волнением за свою жизнь, поэтому через несколько секунд вокруг Олега образовалось небольшое свободное пространство. Люди отодвигались от него, будто от зловонной лужи в другом конце вагона.

   До станции, на которой он поднимался на поверхность, доехали немногие. Полупустой вагон замер перед краем платформы. Теперь названия остановок никто не объявлял, поэтому приходилось ориентировать по знакомым цветовым схемам на стенах или засекать время. Иногда подводили оба способа: на станциях часто полностью отключали свет, и толпы людей бродили в полутьме, изредка попадая в круги ярких полицейских фонарей; время тоже было не лучшим союзником в тоннелях из-за постоянных остановок составов по неизвестным причинам, которые могли длиться до десяти минут. В такие моменты очень многие начинали молиться в полный голос, будто вспоминая о душе и пытаясь таким образом заткнуть в ней все дыры. За подобное поведение резали горло, куда чаще, чем даже в погоне за кредитами. Единственный настоящий бог в новом мире назывался состязанием, и только он устанавливал порядки в обществе и назначал время жизни и смерти.

   Лучше всего было просто считать станции. День за днем, один и тот же маршрут, позволял быстро запомнить все обязательные остановки, поэтому все, что оставалось, это не засыпать. Но иногда и этот способ давал сбой: некоторые платформы быстро проносились за дверями, не позволяя вскрикивающим пассажирам выйти на нужной им остановке. Никаких объяснений происходящего, конечно же, не давалось. Радио продолжало бубнить, рассказывая только свои никому не интересные новостные события или радостно оповещая, где находится ближайшее отделение телестудии, для потенциальных участников шоу.

   Олег потирал покрасневшие костяшки пальцев. Нервы в последнее время начали все чаще подводить его. Выдержки уже не хватало, чтобы вести себя по-настоящему хладнокровно. Наверняка слабость перед собственными мыслями ему еще аукнется, но не сегодня. Сегодня он не мог позволить себе ничего подобного.

   На Рязанском проспекте вагон опустел. Этот район давно стал индустриальной зоной. Огромной прямоугольной территорией застроенной серыми однотипными зданиями производственного назначения. Часть людей из толпы, сейчас спешащей вверх по неработающим эскалаторам, отправится в химический цех. Их легко было узнать по темному землянистому оттенку кожи и болтающимся на шеях респираторам. Самые удачливые или те, кто не боялся замарать руки ради трофеев, несли за пазухой противогазы. Остальные мужчины и женщины, как и Олег, отправятся на самый край района в здание старого пивзавода, теперь переделанного под производство строительных материалов самых разных видов, от цемента до облицовочных блоков. Зачем могло понадобиться столько ресурсов, никто не знал, но вопросов не задавали, исправно делая свое дело, пока за это платили или пока руки не опускались без сил.

   Он видел такое не раз. Грохот инструментов, рассыпающихся по полу, крики отчаяния и вопли, что сейчас все будет в порядке. Но люди в форменных комбинезонах без нашивок с такими же дубинками, как у полицейских, уже вышвыривают очередного несчастного на улицу, лишая его последних средств к существованию.

   Отметившись на проходной, Олег прошел в раздевалку, где облачился в мешковатый синий комбинезон, надел на голову каску из тонкого пластика и, припрятав свои самые важные вещи в специальный карман подкладки, прошел в рабочую зону.

   - Привет, здоровяк. Опять все ночь не спал? Хреново выглядишь.

   - Заткнись Арти.

   Его напарник по работе, Артем Комаров, был любителем поиздеваться над всеми вокруг. Наверное, так он компенсировал свое уродство: у него не было левого уха, и отсутствовала часть верхней губы, выставляя напоказ неровные зубы. Он всегда рассказывал одну и ту же историю, что это бешеный ротвейлер оторвал ему часть его слуха и улыбки, но Олег знал, что на самом деле все было куда прозаичней: раньше Арти занимал должность мелкого курьера в одной из банд. Но после того, как потерял или присвоил пакет с наркотиками, с ним попрощались, вот таким образом оставив напоминание о том, что с чужой собственностью нужно обращаться подобающим образом.

   - Эй, говорят, в северном округе видели танки. Думаешь, военные что-то готовят?

   Он почти прошептал это, постоянно косясь себе за спину.

   - Конечно, а еще американцы были на луне, и бумажные деньги опять войдут в оборот.

   - Дурак ты, - обиженно протянул Арти, запуская агрегат проверки качества, - я же с тобой самыми свежими новостями делюсь.

   Олег пожал плечами, надев прозрачные очки и приступив к работе, которая сводилась к монотонному слежение за блоками, кирпичами и мешками с сухой смесью, проползающими под аркой сканера. Комаров следил за показаниями монитора и, если что-то было не так, конвейер останавливали и с него снимали бракованную продукцию.

   Обычно время пролетало незаметно, но сейчас каждая минута тянулась змеей, словно черная лента, бегущая перед глазами Олега. Он с трудом мог вспомнить, как пришел на эту работу, как в первый раз увидел своего напарника и с трудом смог сдержаться, чтобы не отвернуться от него. Зато в памяти хорошо сохранились все долгие смены, выматывающие его и морально и физически. Иногда за день приходилось перетаскать с места на место тонну продукции, которую компьютер признал негодной к использованию. В чем заключались изъяны, рабочим не сообщалось: на экране высвечивалась одна единственная надпись, требующая убрать изделие с конвейера.