Завидные женихи - Доктор Нонна

– Поехали! – с облегчением и восторгом закричал Григорий и закружил Идочку по комнате.

Известие о женитьбе обе стороны родственников восприняли в штыки.

– Еврейка? – визжала Мария Леонидовна, и ее худая шея с обвисшей, как у старых петухов, кожей дрожала от негодования. – Ты хочешь сделать меня бабушкой жидят? Да лучше негры!

Разговор происходил на дачной кухне, больше похожей на большой курятник, чем на жилой дом.

– Мама, – вновь обращался к родительнице Гриша, не обращая внимания на гадости, которые вырывались из нее. – Свадьба будет в январе. Ида – прекрасная девушка. Нашего решения тебе все равно не изменить, – монотонно убеждал Гриша свою мать. – Послезавтра поедем в совхоз Молодечный, в Молдавию, будем знакомиться с родителями и родственниками Иды.

– Боже мой! Она еще и из деревни! Думает, наверно, за счет тебя в городе остаться! Куда же мы ее поселим? В твоей комнате поместится только ежик в коробке из-под обуви!

В просторной кухне двухэтажного кирпичного дома, который редко встретишь в те времена в России, но не в Молодечном, мать Иды от известия резко села на стул, чуть не сломав его.

– Что, не было мальчика из приличной еврейской семьи? – Белла Исхаковна в отчаянии трясла полными руками. – Мне страшно подумать, кто мог тебя совратить, одурачить! Ведь он наверняка хочет жениться на наших деньгах!

– Мама, ты не знаешь Гришу. Он не совращал меня, это я его… Он приедет с мамой послезавтра.

Через день Гриша с матерью подъехали к усадьбе семейства Давидовичей. Дом и хозяйство вокруг него произвели на Марию Леонидовну сильное впечатление.

– Мне кажется, что твоя Ида неплохая девочка, а я погорячилась, – заявила Мария Леонидовна, выходя из машины, присланной к вокзалу папой Иды, Борисом Львовичем.

– Ты же ее пока не видела, – усмехнулся Григорий.

– Зато я вижу, что девушка из хорошей семьи. Если папа смог столько заработать и не сел в тюрьму, значит, он умный. Прислал за нами машину аж в Минск – внимательный.

– Логично, – вспомнил любимое слово своего друга Гриша.

Он помог выйти маме и достать подарки – несколько трикотажных спортивных комплектов, связанных матерью; литровую банку красной икры, несколько трепангов и вяленую рыбу, присланные отцом из Владивостока.

Встреча прошла в дружественной обстановке. Мария Леонидовна пришлась по сердцу Белле Исхаковне тем, что непривлекательна и зловредна, поэтому не может понравиться супругу. Будущий зять очаровал Беллу красотой и молчаливостью.

Борис Львович, фанатично любя дочь, готов был смириться с любым ее выбором. Тем радостнее ему было признать, что Григорий ему симпатичен. Отец – офицер, серьезная мама, не сидящая ни у кого на шее, сестры работают в администрации Минска. Приличная семья. Сам Григорий весьма красивый парень, что положительно должно сказаться на детях. Любимая Ида, если быть откровенным, на любителя. Сейчас пухленькие девушки не модны.

В Молодечном Гриша с мамой гостили три дня и возвращались в Минск на машине, подаренной Иде отцом. За рулем сидел гордый Григорий, рядом – счастливая Ида, на заднем сиденье среди свертков с подарками и корзин с провизией громоздилась, как курица на насесте, Мария Леонидовна. Она пребывала в задумчивости. Всю жизнь ее учили, что евреи – враги. А ее новые родственники оказались милейшими людьми. Гостеприимными, хлебосольными, щедрыми. Вот и верь после этого сплетням.

Через три месяца сыграли свадьбу, о которой в Молодечном шли пересуды целый год.

На свадьбу родители Иды подарили молодоженам кооперативную квартиру. Именно от тестя, Бориса Львовича, коммуниста с тридцатилетним стажем, Гриша впервые услышал про Израиль.

– Заканчивайте учебу и уезжайте отсюда, дети. Я-то примерно знаю, что ждет Белоруссию, мне известно, кто такие коммунисты. Это мы, старики, здесь и помрем, а вам надо строить будущее.

Входя в семью с иным укладом жизни, особенно если она еще и другой национальности, поневоле начинаешь перенастраиваться в бытовых мелочах, в еде, в отношениях с родственниками. По настоянию Бориса Львовича Гриша стал интересоваться историей иудейского народа, начал читать про Израиль. Мария Леонидовна к новому увлечению сына относилась спокойно, хотя переезд считала блажью.

Но вскоре начались жизненные сложности, потребовавшие усилий всей семьи. Ида забеременела. Григорию приходилось учиться за двоих – жена мучилась ранним токсикозом. Очень помогали деньги и продукты из Молодечного, а также забота Марии Леонидовны, которая приезжала к молодым через день и вела все домашнее хозяйство.

В июле Ида благополучно родила девочку. Назвали Софьей.

Сашка

Родители Сашки остались в гарнизоне. Константин Евгеньевич Бочкин стал полковником. Радости жены не было предела. Им выделили дом с небольшим участком, и Елена Станиславовна занялась хозяйством, разбив огород и заведя кур. Отсутствие сына не омрачало их размеренного существования. Успехи сына в институте радовали их не больше и не меньше, чем новое яйцо у курицы-несушки.

Между тем жизнь Сашки била ключом. Образованный молодой человек, умеющий дружить, не боящийся трудностей, он быстро завоевал авторитет у однокурсников. Четырехкомнатная квартира Ольги Юрьевны в доме сталинской постройки была всегда полна его друзей. Бабушка не возражала против того, чтобы некоторые ребята переселялись на время сессии в свободные комнаты. Так, Паше выпала честь жить в кабинете деда. Женьке – в бывшей маминой комнате. Ребята старались быть полезными Сашке и его бабушке. Павел приторговывал модными тряпками, пересылаемыми его родителями из Англии, подкидывал денег в общий бюджет. А Женя Валенштейн снабжал всю семью коньяком, колбасой и другими дефицитными продуктами. Приличной пенсии Ольги Юрьевны на подобные изыски все равно бы не хватило. Что уж говорить о Сашке, который хоть и получал повышенную стипендию, не мог равняться доходами с золотой молодежью, оккупировавшей институт имени Мориса Тореза.

На половину бабушки приятели старались не заходить. Сама она почти все время пропадала в госпитале или на кафедре, разрешая внуку делать все, что захочется.

– Время пройдет быстро, появится семья, а значит, проблемы. Гуляй, Сашок, пока есть возможность. Только учись хорошо и совесть не теряй, – наставляла внука Ольга Юрьевна. – Хотя ты, конечно, мною избалованный, излишне доверчивый, короче, настоящий бабушкин внучок.

– Я? – удивился тогда Сашок. – Да меня никто обмануть не может! Ни в экзаменах, ни в долгах.

– Не хотят пока, вот и не обманывают. Не становись сволочью, Сашка, не подводи меня.

И внук не подводил. Прекрасно учился, в экономические преступления типа фарцовки или валютных махинаций не лез, спиртным не злоупотреблял.

Хотя в отношениях с женщинами его совесть частенько помалкивала, а то и вовсе мурлыкала. В его кровати перебывали все студентки, решившие пожить красивой жизнью за чужой счет.

Легко учась, легко добиваясь от женщин взаимности, он пока не встретил свою любовь.

С четвертого курса стал работать переводчиком в одном закрытом московском клубе, куда часто наведывались иностранцы, и жизнь его заметно изменилась. Сашок считал, что к лучшему, бабушка – что к худшему.

Новое амплуа

Володя на время оставил учебу в финансовом колледже. В деньгах по-прежнему была нужда. Доходов таксиста и продавщицы для лечения Дорочки не хватало. Косоглазие ребенку исправили. Операция потребовала от родителей серьезных затрат. Но особенно дорого обходился супругам массаж для дочки. И тогда Володя решил, что можно серьезно сэкономить, если массажировать ребенка будет он сам. Убитый горем отец записался на курсы.

С первого дня он понял, что массаж у него получается. У Володи оказались не только сильные руки, но и благоприятная северная энергетика.

Используя рекомендации врача, Володя начал самостоятельно лечить свою Дорочку. Она, несмотря на болезненность, была очень красивой девочкой, ребенком с золотым характером.

Иногда, просыпаясь по ночам, Володя думал: «Я такой здоровый и сильный, а она совсем крошечная и беззащитная. Господи, накажи лучше меня и дай малышке здоровья!» Слезы выступали на его глазах от отчаяния. Засыпая на мокрой подушке, он томился надеждой на лучшее.

Семейная жизнь Володи катилась под гору.

Если Ривка не устраивала вечером скандал, это значило лишь то, что ее нет дома. Она почему-то была уверена, что во всех ее бедах виноват муж. Несчастье заострило ее миниатюрные черты – в ее облике появилось что-то хищное. Ривка стала похожа на мелкого, но зубастого грызуна. И грызла она Володю неустанно. Кто виноват в их финансовых проблемах? Конечно, он! Кто виноват, что они до сих пор зависят от ее родителей? Без спору, он! Кто виноват, что девочка родилась больной? Несомненно, он! Иногда Володе казалось, что его мудрая, рациональная жена тронулась умом от горя. Желая забыть о несчастье, отодвинуть его подальше от себя, Ривка все чаще и чаще предлагала отдать Дорочку родителям, а самим начать новую жизнь, попробовать родить здорового ребенка, начать зарабатывать больше денег, не отвлекаясь на маленькую калеку.