Протоплазма - Константин Штепенко

– Так получилось, что наша семья владеет большой частью архива Борха-Борджиа и других древних фамилий, и я с детства разбирала с дедом древние документы, систематизировала, классифицировала их, составляя реестры по годам, по именам, по событиям. Когда дед умер, я осталась единственной хранительницей архива. Родителям это было неинтересно.

– Насколько я понял, вы стали историком?

– Да. Разбираясь в истории семьи, я была вынуждена разобраться и в общественно-политической среде, неотъемлемой частью и творцом которой она была волею судьбы. В обычной семье редко ведутся записи, да и записывать зачастую нечего, в то время как в такой семье как наша ежедневно происходили какие-то события, тут же становившиеся частью европейской и мировой истории.

– Понятно. – Сказал Андрей, рассеянно глядя на собеседницу.

– Надеюсь, Андрэ, вы не обиделись? Каждый человек творит историю, только по-своему.

– Нет, я просто вам позавидовал. Я и о дедах не так много знаю, а о прадедах вообще имею слабое представление. А у вас тысячелетняя история тщательно записана, задокументирована. Если бы не океанология, я бы тоже занялся историей. – Андрей встряхнулся, и в глазах его снова заиграл охотничий азарт. – С вами очень интересно, Кати. Вы не против, если мы с вами пообщаемся поближе. О работе вам беспокоиться не стоит. Я держу процесс под контролем, и можете не сомневаться, сделаю все, чтобы вы смогли проводить больше времени со мной.

– Как вы изящно перешли в атаку, Андрэ. Честно говоря, я просто очарована вашим судном, экипажем, и вами, поэтому не вижу никаких зацепок, для того чтобы вас отшить. – Она улыбнулась и прикоснулась пальцами к щеке Андрея. – Получилось не очень аристократично, но искренне.

– Искренность женщины уже сама по себе возбуждает.

– И что же мы будем делать с вашим возбуждением?

– Для начала охладим. Предлагаю нырнуть вдвоем и обследовать район работ.

– Вы прекрасно начинаете. Первый раз мне назначают свидание под водой.

Они парили в неестественно синей воде между играющей бликами солнца поверхностью и бугристым коралловым склоном, круто уходящим вниз, на запредельную для аквалангиста глубину. Дно колыхалось размытыми светло-голубыми отсветами, будто живое. Андрей шел слева и чуть сзади, дав Кати полную свободу действий, исподволь оценивая ее практические навыки. Судя по всему, она имела некоторый опыт в подводном плавании, так как держала руки перед собой, и вытянувшись в струнку, мягко работала ногами, почти не сгибая их в коленях. Андрей был мастером спорта по скоростному подводному плаванию, и его всегда коробило, когда он видел, как бородатые дядьки с озабоченными лицами исполняли корявые танцы умирающей лягушки на фоне роскошных декораций тропических морей. Любой пловец знает, что при плавании в ластах руки лишь мешают движению. Кроме того, он терпеть не мог горе-ныряльщиков в запотевших масках, а также в масках, по глаза заполненных водой. Это были первые признаки непрофессионализма, который при соприкосновении с «ближним космосом» – морской глубиной – мог привести к непоправимым последствиям. Поэтому Андрей не изменил себе и в этот раз и, несмотря на недовольство и протесты, провел тестовые погружения и «ликбез» для всех французов без исключения. Кати в это время была на берегу и не попала под проверку, и теперь у Андрея была возможность приглядеться к ней получше, не раня ее самолюбие. Он обратил также внимание, что дышала она размеренно, хотя и несколько чаще, чем он сам, но за ней не тянулся непрерывный шлейф пузырей, по которому легко определить новичка, способного создать проблемы.

Они опустились до глубины тридцати метров, где в тени корпуса «Нереиды» копошились трое аквалангистов, расковыривая коралловый панцирь, скрывавший за пятивековыми известковыми наслоениями сохранившиеся металлические части галеона «Ана Исабель». Двое других ныряльщиков работали чуть ниже. Один сновал галсами в пределах помеченного красными лентами прямоугольника, держа в руках крылатый прибор – детектор металла, а другой помечал нужные места небольшими желто-красными буйками на коротких поводках. Вверху, над всей этой суетой изгибался в лучах солнца изящный силуэт Хедли, профессиональной ныряльщицы и в данный момент дежурного ангела-хранителя окрестностей.

Стаи ярких разноцветных рыб самых невероятных форм, совершенно не обращая внимания на пловцов, сновали мимо по своим делам. Придонная жизнь тоже не отличалась пассивностью. Крабы, креветки, лангусты, различного рода полихеты[2], а также мурены и другие рыбы, предпочитающие тенистые коралловые кущи открытой воде, занимались своей повседневной деятельностью – охотой друг на друга. Разноцветные актинии размахивали в такт движениям воды своими роскошными плюмажами, которые мгновенно прятались в известковые трубочки, почуяв приближение потенциального хищника, каким здесь являлся каждый первый. Огромная тень медленно ощупала дно, и через несколько мгновений из синей бесконечности появилось, будто материализовавшись из пустоты, существо, которое ее отбрасывало. Это была гигантская манта[3]. Она хоть и родственник акуле, но животное совершенно безобидное, тем не менее, выглядящее угрожающе из-за своих размеров и рогов по бокам рта, которые послужили основой для другого ее имени – морской дьявол.

Андрей тронул Кати за ногу, и когда она обернулась, указал в направлении нежданного гостя. Они не спеша приблизились к рыбе на расстояние протянутой руки, зависнув перед ее головой, так что каждый из ее широко расставленных безжизненных глаз смотрел в зеркало маски. Манта не двинулась с места, даже не пошевелилась, пристально глядя в блестящую поверхность стекла маски. Андрей давно заметил, еще когда активно занимался подводной охотой, что маска каким-то образом гипнотизирует рыбу, будто притягивая ее к себе. Он слегка коснулся шершавой спины рыбы. Она мягко, нехотя, отодвинулась на десять сантиметров, и снова зависла. Кати коснулась ее с другой стороны, и рыба также мягко отклонилась в сторону Андрея. Такой пинг-понг продолжался с минуту, пока рыбина не исчерпала своего терпения и, не теряя достоинства, величественно удалилась восвояси.

Акула появилась как обычно – совершенно неожиданно. Хотя она без сомнения все время была где-то поблизости, и возможно, не одна, ведь любые колебания воды на очень большом расстоянии немедленно улавливаются ее «средним ухом» – цепочками датчиков, расположенных вдоль всего тела по бокам. Услышав шум, особенно хаотический, несвойственный для местных условий, она устремляется туда, чтобы выяснить, в чем дело. Андрей находил много общего в поведении акул и разного рода двуногих мошенников. И тех, и других привлекают шумные, густонаселенные места, где вдобавок присутствует неразбериха, вызванная какой-то внешней силой. Как жулики облюбовывают вокзалы, рынки, крупные торговые центры, места скопления туристов и отдыхающих, так и акулы всегда пасутся неподалеку от рифов, рядом с прибойной зоной и устьями рек, у мест массового перемещения косяков рыб, кальмаров, тюленей, ну и разумеется, у очагов человеческой активности, где посторонний шум и движение отвлекают обитателей и делают их легкой добычей. Вопреки сложившемуся представлению о ее повадках акула не видит в человеке потенциальную жертву, и не станет нападать с бухты-барахты. Другое дело, если человек ранен, или рядом с ним находится раненное животное, например, рыба на кукане у подводного охотника. Тогда акула может вести себя агрессивно, причинить вред, или даже убить. В общем, акулу нужно опасаться, как заряженного оружия или автомобиля, хотя на самом деле, автомобиль намного опаснее.

Андрей с удовлетворением отметил, как быстро среагировала Хедли. Наверно, она сверху увидела акулу раньше, и тут же начала быстро погружаться, идя наперерез хищнику. Андрей тоже пустился ей на помощь, дав знак Кати оставаться на месте. Акула попалась любопытная и упрямая. Пользуясь преимуществом в скорости и маневренности, она все норовила прорваться туда, где в облаке мути копошились трое кладоискателей. Хедли перекрывала ей дорогу, пытаясь дотянуться до нее длинным металлическим стержнем с наконечником-шприцем на конце. Это вполне действенное средство, которое сразу отбивает у акулы охоту порезвиться вокруг, а ту, что послабее, может выключить на некоторое время, или даже навсегда.

Акула увернулась очередной раз от стержня и, метнувшись в сторону, завернула большую дугу, обходя Хедли с фланга. Андрей прикинул ее возможную траекторию, и быстро переместился так, чтобы устроить шалунье засаду. Он остановился возле мертвого коралла и замер, вытянув правую руку вперед и положив орудие на другой коралл на уровне пояса. И все равно, акула застала его врасплох, появившись совсем рядом на большой скорости. Он только успел поднять руку и ткнуть стержнем куда-то ниже спинного плавника. Послышался щелчок, это при нажиме на наконечник сработала система впрыскивания «лекарства», и серая бестия завертелась волчком, мимоходом хлестнув Андрея хвостом по левому предплечью, растворилась в синей толще также внезапно, как и появилась. Мелкая стычка была выиграна. Андрей показал Хедли, что можно возвращаться на пост, а сам снова присоединился к Кати, чтобы продолжить подводный променад.