Мой любимый сфинкс - Людмила Зарецкая

Людмила Зарецкая

Мой любимый сфинкс

С уважением большому политику и удивительному человеку

Вячеславу Позгалеву,

открывшему мне неведомый до этого мир охоты

Все герои и события вымышлены, любые совпадения случайны.

Глава 1

Отблески тайны

Женщина не может расцвести на пустом месте.

Должен найтись садовник.

Выстрел был негромким. Непривычно негромким для разгара охотничьего сезона. Егеря зафиксировали его с некоторым удивлением, но не придали услышанному особого значения. Мало ли что навезли с собой на охоту очередные богатенькие постояльцы… Чем бы ни тешились, лишь бы не плакали.

Необычный выстрел встревожил только одного человека. Он вообще не любил ничего необычного. В этом таилась угроза привычному миру, который он старательно строил для себя долгие годы. Возводил стены. Укреплял защитные сооружения. Создавал свою крепость, которая в общем-то не могла пасть от одиночного выстрела. Тем не менее с непорядком следовало разобраться, поэтому человек, неслышно ступая по моховому ковру леса, двинулся в сторону, откуда прозвучал выстрел.

Не столько ожидая, сколько предугадывая его появление, стрелявший неспешно двинулся в глубь лесной чащи. Уходить далеко не было необходимости. Минут через пять, максимум через десять он вполне мог появиться здесь снова, якобы привлеченный звуком голосов. В том, что голоса будут, он не сомневался. Как только найдут тело, сюда примчатся практически все.

Времени как раз хватит, чтобы выбросить оружие. Понятно, что, когда начнется кипиш, его обязательно найдут. Но это не страшно. Все равно никто никогда не свяжет это оружие с ним. Так же как и человека, оставленного сейчас на поляне в луже собственной крови. Это невозможно. Совершенно невозможно. Так же невозможно, как подумать, что он мог стать убийцей. Он бы сам не поверил. И другие не поверят. Никогда.

Никогда больше не будет так, как раньше. Но после того, как он уничтожил виноватого в произошедшем негодяя, ему станет легче с этим смириться.

Темная длинная цепочка, с холодным достоинством текущая по пальцам. Тяжелый кулон, наверное старинный. Клипсы из крупных камней, в которых преломляется свет, купая комнату в отблесках тайны. Жемчужные бусы, когда-то знакомые с жизнью океана. Кольца, кольца, кольца. С рубинами, с изумрудами, с бриллиантами. Снова жемчуг, розовый, нежный. Еще один старинный кулон, витой, запутанный, как чья-то судьба.

Маленькая девочка, затаив дыхание, держит в руках большую шкатулку. Пусть всего на пару часов, но она – владелица всех этих сокровищ. Девочка примеряет бусы, вплетает в волосы цепочку, поднимает вверх растопыренные пальцы, чтобы не спадали чудесные кольца. Она – красавица. Она – волшебница. Она – королева. И у ее ног все рыцари и принцы земли.

Девочка любовно перебирает содержимое шкатулки, которую дает ей хозяйка дома. Дает каждый раз, когда девочку берут с собой в гости. Это очень удобно, когда ребенок на пару часов погружается в совершенно особый мир, не мешая взрослым.

В этом мире балы и пиры. Королевская охота и дуэли. Диадемы и таинственные подвески. Рубины, изумруды и бриллианты – разноцветные проявления Любви. Завитки платины, запутанные, как чья-то судьба.

Девочка, затаив дыхание, перебирает сокровища, лежащие в старой шкатулке. Она знает, что когда-то они принадлежали неведомой ей, но очень красивой и знаменитой столичной актрисе, сгинувшей в лихие сороковые годы.

Темная цепочка из стали. Тяжелый кулон из мельхиора. Клипсы темного чешского стекла. Венецианского в стране не будет еще лет пятьдесят. Жемчужные бусы из крупных кружочков пластмассы. Кольца, кольца, кольца. С разноцветными стекляшками, в железной оправе. Снова искусственный жемчуг, потрескавшийся от времени. Еще один кулон, завитки которого никогда не станут чьей-то судьбой.

Реквизит. Бижутерия. Дополнения к костюмам, в которых Актриса выходила на сцену в мире, где нет балов и пиров. Королевской охоты и дуэлей. И проявлений любви тоже нет. Ни разноцветных, ни черно-белых. Но маленькая девочка этого еще не знает.

Пройдет много лет, и она поймет, что многие сокровища в шкатулке жизни – всего лишь реквизит, который совсем не жаль на пару часов отдать в чужие руки. Поиграть. Помечтать. И снова сунуть на полку, не боясь сломать завитки судьбы.

Но это будет через много лет. А пока маленькая девочка, затаив дыхание, держит в руках большую шкатулку, перебирает доставшиеся ей сокровища. Темную длинную цепочку, с холодным достоинством текущую по пальцам. Тяжелый кулон, наверное старинный. Клипсы из крупных камней, в которых преломляется свет, купая комнату в отблесках тайны. Жемчужные бусы, когда-то знакомые с жизнью океана. Кольца, кольца, кольца. С рубинами, с изумрудами, с бриллиантами. Снова жемчуг, розовый, нежный. Еще один старинный кулон, витой, запутанный, как чья-то судьба.

Она проснулась с ощущением счастья. Счастье было острым и сладким одновременно, как венгерский яблоковидный перец в банках, который в детстве она могла лопать не останавливаясь, несмотря на мамины испуганные сетования, что дочка испортит желудок.

Уже при виде доставаемой из холодильника под окном банки у нее начинали течь слюнки.

Надкусывая круглый, невиданный доселе маринованный овощ, она зажмуривалась от наслаждения, так ей было вкусно. Выпивая из надкушенного перца острую и сладкую жидкость, она липкими пальцами аккуратно переворачивала книжные страницы. Читать и есть вкуснятину – это было счастье. Оставшееся там, в детстве. Почему-то во взрослом возрасте погрузиться в ту же самую нирвану у нее никак не получалось, хотя она старательно пыталась читать за едой. Мокрые следы на книжных страницах оставались, а ощущение всепоглощающего счастья никак не наступало.

И вот сейчас оно пришло во сне. Лежа под прохладной простыней, она старательно пыталась вспомнить, что именно ей снилось. Не перец же. Но мысли ускользали, смутные образы расплывались, окончательно теряли очертания, оставались за той гранью сна и яви, которую она уже преодолела. Просыпаться, не узнав, что же такое хорошее с ней приключилось, не хотелось. Она настойчиво жмурилась, надеясь снова вернуться к приятному и непонятному сновидению, но солнечный зайчик, проникший через неплотно закрытую штору, настойчиво щекотал ей нос. Злата чихнула и распахнула глаза.

Солнечная комната, в которой она спала, была абсолютно незнакомой. В первый момент Злата даже немного испугалась оттого, что не понимает, где находится. Тряхнув головой, она отогнала наваждение. Ну, конечно, она на охотничьей заимке, если эту роскошную базу с территорией почти в сотню гектаров можно так назвать. Просто они приехали вчера в полночь, шел дождь, а потому все вокруг казалось невыспавшейся из-за раннего отъезда из дома Злате мрачным и угрюмым. Чучела животных, обильно украшающих холл здания, где их поселили, ее напугали. Медведь с оскаленной пастью, волк с обнаженными клыками, многочисленные лисы, зайцы, совы и куропатки под потолком напомнили зал краеведческого музея, в который она в детстве (да что ее в детство‑то тянет) во время обязательных школьных экскурсий ходила с тягостным чувством.