Ксеноугроза: Омнибус - Питер Фехервари

— Так что, это место что-то вроде тюрьмы? — спросил Ксанти.

— Не тюрьмы, — ответил Мутех, прослеживая паутину трубок, идущих от цилиндров к ряду ржавых пультов. — Вспомни лаборатории, которые мы прошли. Нет, это исследовательский центр. Имперцы проводили здесь опыты над этими тварями. Наверное, искали способы общения…

— Империум не ищет общения со своими врагами, — сказала Джи’каара. — Они искали оружие.

— Но почему здесь? — поинтересовался Ксанти. — Или просто так совпало, что они выбрали Фи’драа?

— Многие из местных видов грибков смертельно опасны, — задумчиво произнёс Мутех. — Наверное, они пытались синтезировать патоген.

— А потом у них что-то сорвалось, — ровным голосом произнесла Джи’каара.

— Мы этого не знаем, — возразил Мутех. — Технические методы гуэ’ла пронизаны суевериями, но…

— Наследственные черты иге’мокуши оказались слишком сильны, — сказала я, подивившись собственной уверенности. — Когда имперцы заразили его… оно поглотило грибок…

Интуиция, я поняла. Я не принадлежу полностью ни к созданиям рациональности, ни к инстинктам. Я — нечто более утончённое, чем эти двое.

— Оно стало грибком, — закончила я. — А потом грибок поглотил их.

Мои товарищи уставились на меня, затем их глаза поползли по заражённому пространству вокруг. Джи’каара нарушила молчание первой.

— Обыскать космодесантников, — приказала она янычарам. — Собрать все гранаты.

— Что ты задумала, огненный воин? — требовательно спросил Мутех.

— Мы выполним задачу наших врагов, — Она показала на огромный гриб-пузырь в центре зала. — Иногда враг твоего врага ещё больший враг.

— Ты не сделаешь ничего подобного! — Мутех был потрясён. — Мы должны выяснить, что здесь открыли имперцы. — Он посмотрел на Ксанти в поисках поддержки, однако молодой специалист избегал его взгляда. — Аутаку!

— Прошу прощения, фио’вре, — несчастно пробормотал его помощник, — но что бы не нашли здесь имперцы… добра это им не принесло.

— Я обыщу этого, — сказала я и направилась к ближайшему космодесантнику.

— Надеюсь, ты знаешь, как выглядит граната? — с лёгкой издёвкой спросила Джи’каара. Потом ушла по направлению к верхним уровням.

— Трусы! — крикнул нам вслед Мутех. — Вы все предаёте Высшее благо!

«Нет, мы служим Высшему благу!» — с яростью подумала я. Даже если кое-кто из нас начал в нём сомневаться.

Подавив отвращение, я оттащила труп мутанта с выбранного мною воина, чтобы добраться до его поясного ремня. И вот тогда я услышала низкое гудение. Слабое, однако его источник нельзя было перепутать: доспехи космического десантника по-прежнему работали. С тревогой я уставилась в его архаичный шлем. Простая маска скрывала правую часть лика, но левая представляла собой мешанину бионики, собранной вокруг выступающего оптического датчика. Вблизи воин казался больше машиной, чем человеком.

Железная Рука, как Джи’каара назвала его…

— Фио’вре, нет! — Голос, неожиданно полный уверенной настойчивости, принадлежал Ксанти. Я оглянулась и увидела, что Мутех стоит возле гриба с лазерным скальпелем в одной руке и ёмкостью для сбора образцов в другой.

— Стой! — эхом откликнулась я, но скальпель уже опускался на крапчатую поверхность гриба. — Не тро…

Гриб взорвался как бомба.

Которой и был, поняла я, — споровой бомбой, спящей, но не мёртвой.

При взрыве не было ни огня, ни осколков, но ударная волна отбросила Мутеха через весь уровень, с сокрушительной силой швырнув его на пульты. Я видела, как отскочило его тело, за миг до того, как всё вокруг накрыл густой, бурлящий серый туман. Крепко вцепившись в маску фильтратора, я зажмурила глаза и скрючилась, прячась под Железной Рукой.

Когда споровое облако накрыло разошедшихся янычаров, те поначалу принялись ругаться, однако затем проклятия перешли в захлёбывающиеся вопли, когда лёгкие начали наполняться этой грязью. Я слышала, как несчастные мечутся вокруг, пытаясь избавиться от мучений. Кто-то вслепую открыл огонь, импульсы с шипением разрывали сгустившийся воздух. Ещё кто-то вскрикнул в последний раз, когда в него попал случайный выстрел.

Это была милость. Единственная милость, которая осталась на долю этих бедолаг…

Я рискнула выглянуть, когда один из них упал на колени неподалёку. Ядовитая метель превратила его в размытый, бьющийся силуэт, но я видела, как всё его тело неистово сотрясается, точно в приступе какой-то лихорадки, пробирающей до самых костей.

Не просто до самых костей. Эта дрожь доходила гораздо глубже.

Я услышала, как его плоть бурлит: его мускулы принимали новые формы, растягивая кожу в попытке удержать хаос под ней. Внезапно янычар закричал, выплёскивая кровь и споры, — его спина прогнулась внутрь под невероятным углом. Хребет сломался, затем резким щелчком приобрёл новый, сгорбленный и хищный, изгиб. Жуткие шипы выступили из позвоночника, торопясь догнать быстро удлиняющийся череп. Руки выстрелили вперёд в крошеве срубленных пальцев под давлением костяных серпов, выскочивших из запястий. Янычар снова попытался закричать, и его язык вырвался на волю, утолщённый и зазубренный, точно змея с жалом на конце.

«Выглядит так, будто внутри у него прорастает змеедрев», — сумбурно подумала я. Теперь в любую секунду новорождённый гибрид мог обернуться и увидеть меня…

— Фио’вре! Где вы? — позвал Ксанти, спотыкаясь в тумане. Его верный дрон парил рядом. Аутаку заметил меня и облегчённо поднял руку:

— Асхарил! Ты не ви…

Гибрид прыгнул. Движимый мощными двухсуставчатыми ногами, он молнией промелькнул в воздухе и врезался в аутаку прежде, чем тот его заметил. Костяные серпы метнулись вниз, пронзив плечи Ксанти и пригвоздив того к полу. Его пронзительный крик оборвался, когда язык зверя выскочил, точно выкидное лезвие, и пробил маску фильтратора. Его ноги конвульсивно дёргались, пока язык извиваясь пробирался по глотке, жаля и засеивая его спорами. Осиротевший инфодрон зачирикал в смятении — и взмах серпа швырнул его кувырком в мою сторону. Я прикрыла голову: тарелка врезалась в Железную Руку и опрокинулась рядом с несчастным писком.

Туман редел, споры оседали по всему помещению, точно мягко светящаяся пыль. В их тусклом свете я увидела, что ни один из янычаров не избежал превращения. Одни ещё проходили через последние мучения, но пятеро уже неслись к одинокой фигуре на самом верхнем уровне. Джи’каара стояла, опираясь на одно колено, и вела приближающихся гибридов на прицеле импульсной винтовки. Она выстрелила, однако избранная цель метнулась в сторону с ошеломительной быстротой. Я представила себе, как Джи’каара ругнулась: со злостью, но без страха. Никогда не боялась… Она выстрелила снова, затем сразу же ещё раз. Первый выстрел заставил цель отскочить прямо на второй. Заряд сбил гибрида на середине прыжка, и тот рухнул на пол корчащейся грудой. Не успела тварь вскочить, как третий выстрел расколол ей череп. Цель поражена, однако потеряно драгоценное время.

Пронзительно вереща, одна из тварей вскочила на тот уровень, где сидела Джи'каара, однако та не обратила на это никакого внимания, сосредоточившись на дальней цели. Но прежде, чем я успела крикнуть и предупредить её, из сумрака вылетел дрон-стрелок и изрешетил противника из спаренных стволов, почти разорвав тварь пополам. Вращаясь, тарелка ринулась к другому гибриду, плюясь огнём, однако зверь уворачивался, двигаясь рваными птичьими скачками, и приближался, перескакивая с пола на стену и обратно. В последний момент тварь подкатилась понизу и вскочила на ноги под тарелкой, уцепившись за край. Дрон провернулся, яростно паля и пытаясь сбросить противника, но тварь оказалась слишком сильной. Я представила, как примитивный логический центр машины оценивает вероятности и взвешивает возможности. Он нашёл ответ в какие-то секунды и взорвался, оставив от гибрида только обугленные ноги.

Больше времени следить за боем Джи'каары у меня не осталось. Тварь, напавшая на Ксанти, села на корточки, нюхая воздух. Жертва подёргивалась под ней в судорогах изменения. Я оглянулась, надеясь найти оброненное кем-нибудь оружие… проклиная себя за отказ взять его с собой раньше… отчаянно желая чистой смерти…

— Энергии… — Голос прозвучал словно хрип умирающей машины. Машины, которая говорила на имперском готике… Я подняла взгляд и увидела невозможное: Железная Рука склонил ко мне голову, его окуляр тускло светился красным, точно обречённое солнце. Под этим безжалостным пламенем вода обратилась в огонь — и я стала созданием инстинкта. Ухватив разбитый дрон Ксанти, я подтащила его ближе и, шатаясь под тяжестью, подняла к великану, точно подношение какому-то первобытному богу. Тяжесть была не только физической, но и моральной, однако мой путь выглядел чистым.