Печать Тамирайны - Людмила Власова

Впервые публикации за подписью Романа Коваленко появились в «КРАЙней мере» несколько лет назад. И за эти годы «КРАЙняя мера» из заштатной бульварной газетенки превратилась в самую раскупаемую газету края. Кто-то ругал Романа Коваленко за выбор тем, кто-то осуждал за методы, которые он использовал, кто-то восхищался. Но читали его все. Кстати, я отношусь к поклонникам его творчества…

Между тем Марина уже опомнилась и вовсю кокетничала с гостем. Он извинялся за то, что пришел без предварительного звонка, а она, хихикая, уверяла его:

— Ничего, ничего. Мы гостям всегда рады. Вот только тут уборочку небольшую затеяли, — в доказательство Марина помахала веником, — но уборку всегда можно отложить. Проходите, Роман… Простите, а по отчеству?

Гость улыбнулся:

— Если можно, просто Роман. Ая вас, если не возражаете, буду называть Мариной.

— Конечно, конечно.

Марина отступила, пропуская журналиста, наткнулась на меня и, кажется, только теперь вспомнила о моем существовании. Почему-то мне показалось, что мое присутствие ее совсем не обрадовало, и представила она меня с большой неохотой:

— А-а-а, это моя подруга — Вера Цветкова.

— Очень приятно, — улыбнулся Роман.

— Мне тоже, — честно ответила я.

Мы провели Романа на кухню (ну а куда еще, если в гостиной остатки вчерашнего погрома, а в двух других комнатах неубранные постели?). Пока Марина ставила чайник, гость описал ей проблему, которая привела его к экстрасенсу.

— Видите ли, Марина, каждую неделю мы проводим опрос среди известных людей нашего края. Вы, наверное, видели его в нашей газете.

Марина утвердительно закивала. Вот, между прочим, врет и глазом не моргнет. По-моему, она за всю свою жизнь газеты в руках не держала. Уж тем более местной газеты.

— На этой неделе опрос готовлю я (не повезло, знаете ли). И тему редактор предложил странную, но против начальства не попрешь, — продолжал Роман. — У школьников начались летние каникулы. Группа педагогов… м-м-м… ну, скажем, энтузиастов, организовала в окрестностях города лагерь отдыха для детей и подростков под названием «Ходдогс». Нетрудно заметить аналогию со школой Хогвардс — альма-матер небезызвестного Гарри Поттера. И жизнь в лагере будет строиться по книгам о мальчике-волшебнике (от распорядка дня до обучения магии). В конце сезона будет устроен большой бал, на котором выберут пару года — Гарри и Гермиону. Вот как вы, маг и экстрасенс, относитесь к такой идее, и согласились бы вы преподавать магию в таком лагере?

Я заметила, что Роман как-то странно смотрит на меня. Очевидно, что-то со мной не так. Марина после минутного раздумья ответила:

— Я отношусь к этому отрицательно, потому что…

Воспользовавшись тем, что она отвлекла внимание Романа, я выскользнула из кухни и прошла в гостиную. Там все оставалось так, как мы бросили прошлой ночью. Повсюду валялись осколки зеркала. «Битое зеркало — это к несчастью, — машинально отметила я. — Надо было вчера сразу все убрать».

В комнате нашлось еще одно зеркало. Я внимательно всмотрелась в свое отражение и охнула. Ну как обычно! Футболка надета на левую сторону (есть у меня нехорошая привычка спросонья натягивать одежду шиворот-навыворот). Прическа в стиле «я упала с сеновала, тормозила чем попало». Цвет лица… лучше не видеть. А на кухне такой мужчина! Все, никогда больше пить не буду!

Футболку переодела, волосы причесала, припудрилась, подкрасила губы. В общем, стала выглядеть как человек. На все это ушло не более десяти минут, но когда я вернулась на кухню, Роман уже собирался уходить и благодарил Марину:

— Спасибо за содержательный ответ, вашу фотографию я верну. Скажем, во вторник. Но, конечно же, предварительно позвоню.

Роман попрощался с нами и ушел.

— Ну, чего было в мое отсутствие? — поинтересовалась я, стараясь, чтобы откровенная ревность не сильно звучала в голосе.

— Да ничего особенного, — тоном довольной кошки промурлыкала Марина. — Рома записал мой ответ, попросил для газеты фотографию, на которой я себе больше всего нравлюсь, и ушел. Но фотку обещал вернуть. Значит, еще зайдет.

Та-а-ак, уже Рома. И это лучшая подруга, которая почти замужем за главой края! Нет, нельзя сказать, что я ревновала! Да кто такой этот бульварный писака? Никогда ни один мужик не встанет между нами! Но в этот день надолго у Марины я не задержалась. Быстренько помогла ей прибраться и отправилась домой.

Я стояла на остановке, когда рядом затормозила вишневая «десятка». «Сейчас клеить будут», — подумала я и демонстративно отвернулась. Но вместо традиционного: «Дэвушка, поехали кататься!» раздался голос Романа:

— Вера, очень рад видеть вас снова. Вас подвезти?

Минуты две я делала вид, что думаю, и, конечно же, согласилась. А по дороге домой поняла, что влюбилась, как сопливая шестиклассница — с первого взгляда. По дороге мы плавно перешли на «ты». Роман подвез меня до дома, проводил до дверей квартиры и… попрощался. Даже не напросился, зараза, на чашку чая! Правда, напоследок сказал:

— Надеюсь, скоро увидимся!

Я тоже на это надеялась. Потому что мысль о том, что я его больше никогда не увижу, была просто невыносима.

Вечером я по обыкновению позвонила Марине. Она была для меня самым близким человеком с тех пор, как мои родители отправились на заработки в Гусинск — нефтяную столицу края. Дела у них там шли хорошо, поэтому домой они заезжали на пару дней в году. Однако регулярно давали о себе знать междугородними переговорами и денежными переводами.

Марине я доверяла даже те тайны, которые никогда не доверила бы никому другому. Нам с ней всегда было о чем поговорить, но в этот вечер разговор не клеился. Вяло обсудили события прошлой ночи, решив, что все это могло привидеться только на очень нетрезвую голову. О Романе Коваленко не упоминали ни она, ни я. Вскоре разговор сошел на нет, и мы попрощались.

Лечь спать сегодня я решила пораньше: завтра надо было пересдавать экзамен. И, только забравшись под одеяло, поняла, чем отличается этот день от всех остальных. Впервые мне не хотелось спать! Абсолютно! Ну вот ни чуточки! Я даже догадалась почему. Вспомнила, что в предыдущую ночь меня не мучили кошмары.

Я давно не спала так крепко, спокойно, без снов. Пожалуй, с тех самых пор, как лет пятнадцать назад родители переехали в этот город и решили здесь осесть. Тогда-то мне и начали сниться кошмары. На первых порах я жаловалась родителям, но врачи, таблетки, уколы и, наконец, месяц в больнице с очень-очень странными детьми убедили меня в том, что есть вещи, о которых взрослым лучше не рассказывать. Воистину, слово — серебро, а молчание — золото.