Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

(Гарро): "Ты брат-кодициарий Тайлос Рубио?"

(Рубио): "Я просто брат Рубио и ничего более".

(Гарро): "Как скажешь".

В слабом свете звезд, отраженном от лунной поверхности, лицо Малкадора казалось возвышенным и безмятежным. Он сделал знак рукой: "Преклони колени, Натаниэль. Дай адепту сделать свое дело".

(Гарро): "Как пожелаете".

Нахмурившись, Гарро опустился на одно колено, прижимая шлем к груди и глядя Сигиллиту в глаза. Адепт Механикум склонился к нему, и Астартес почувствовал едкий запах био-смазки и машинных масел. По обнаженной коже шеи растеклось тепло, крупные желтые искры прыгали и шипели. Он слышал скрежещущее шипение мезонного ланцета, который врезался в пластины брони. Поток частиц создавал в керамите последовательность уровней бесконечно сложных схем наноскопических размеров.

(Малкадор): "Получая эту метку, ты клянешься мне в верности. Ты будешь следовать моим приказам до самого конца, не оспаривая их".

Глаза воина сузились: "Я буду подчиняться до тех пор, пока это служит Императору".

(Малкадор): "Так и будет".

Гарро почувствовал давление разума псайкера и усмирил себя, понимая, что сопротивление душераздирающему взгляду Малкадора находится за пределами его возможностей.

(Малкадор): "Я снова вижу ярость, Натаниэль, но теперь она направлена вовне. Она горит в тебе — потребность добиться отмщения своим братьям-предателям, воздать должное Тифону, даже бросить вызов своему примарху Мортариону за то, что посмел предположить, что сможет обратить тебя".

(Гарро): "Да, — он выпустил наружу слова, удерживая холодную ярость в своем сердце. — Не буду этого отрицать".

Малкадор мрачно кивнул: "Наступит время и для отмщения. Но на сегодня мой приказ — держать свою вражду под контролем. Твоя миссия — превыше всего".

Астартес принял это без комментариев, как сделал и раньше, на палубе корабля Эйзенштейн, когда он пожертвовал всем, что знал, чтобы донести до Терры весть о предательстве Хоруса. Его миссия была его главной, его единственной задачей. Даже если бы история повторилась, его жребием было бы снова сыграть ту же роль. Он сделал бы это с готовностью, во имя Императора.

В воздухе повис сильный запах перегретого керамита. Гарро слышал потрескивание остывавшего клейма. Адепт отступил назад. Метка была нанесена, дело сделано. Что бы ни последовало дальше, он посвятил себя этому. Малкадор осторожно вытащил Вольнолюбца из ножен. Гарро видел, какие усилия тот прилагает, чтобы удержать оружие, не предназначенное для человеческих рук.

Сигиллит направил кончик могучего меча к полу.

(Малкадор): "Теперь присяга".

Гарро поместил голую руку на обнаженное лезвие и кивнул. Он пересек Рубикон.

(Малкадор): "Натаниэль Гарро, ты соглашаешься принять на себя отведенную тебе роль? Посвящаешь ли ты себя моим приказам и отбрасываешь ли в сторону все прочие притязания на славу? Связываешь ли ты себя этим особым обетом?"

(Гарро): "Во всем этом и этим оружием — клянусь. Именем Его".

Сигиллит поднял бровь, услышав выбранные им слова, но не стал их комментировать.

Гарро забрал свой меч и низко поклонился, краем глаза увидев в высоких окнах собственное отражение. Как бы ни замечательно было после столь долгого перерыва снова оказаться в своих доспехах и нагруднике с орлом, их новый цвет был еще непривычен. Символика Гвардии Смерти исчезла, и вместо нее был безликий призрачный серый. В груди Гарро шевельнулось странное чувство — чувство, суть которого он не смог определить.

(Гарро): "Что я должен делать?"

(Малкадор): "Ты покинешь Цитадель Сомнус и отправишься в странствие по Галактике, собирая группу людей — Астартес из всех Легионов, как из верных, так и из отступнических. Найдешь их и привезешь ко мне. Ты сделаешь это и не оставишь ни следа там, где пройдешь".

(Гарро): "Ради чего?"

Малкадор отвернулся и нашел взглядом бело-голубой шар Терры, висевший высоко в лунной ночи.

(Малкадор): "Ради будущего, Натаниэль".

Близился рассвет, и подобной зари еще не всходило над морозным заиндевевшим ландшафтом Калта. Всю ночь концентрация кислорода продолжала падать, и теперь планету укутывала лишь дымка ядовитой атмосферы. Совсем скоро вся местная флора и фауна умрет от удушья, и здесь останется мертвая пустошь. И лишь война переживет всех.

Запечатанный внутри доспехов, брат Рубио молча наблюдал, как воин Гарро быстрыми и точными движениями готовит к сражению свой болтер. Было ясно, что он досконально знает оружие, и, судя по многочисленным перечням заслуг, вытравленным кислотой на корпусе и рукояти, они бок о бок прошли много битв. Гарро притворялся занятым своими делами, но Рубио видел его насквозь. Астартес наблюдал за всем, что его окружало, и его внимание снова и снова возвращалось к капитану Гайюсу, обходившему своих людей. Может, Гарро пришел по его душу? Возможно, Гайюс совершил некий проступок, и теперь этот незнакомец вынырнул из темноты, чтобы предъявить на брата-капитана права? У Рубио не было ответов на эти вопросы, но он был уверен в одном: Натаниэль Гарро пришел на Калт, чтобы судить их. При мысли, что агент Сигиллита сочтет их недостойными, в глубинах рассудка начинали шевелиться мрачные порывы, но, помимо этого, еще один внутренний голос осмеливался спросить: "По какому праву этот человек может подвергать следствию Ультрадесант Двадцать Первой?" Все, во что Рубио верил, подверглось за последние дни серьезному испытанию, и переломный момент был не за горами.

"Было бы просто заглянуть в него, — подумал он, — использовать лишь малую толику запрещенного колдовского взгляда, только чтобы увидеть, узнать, что Гарро тот, за кого он себя выдает". В этот миг, на какую-то долю секунды, железный контроль Рубио дрогнул, и нечто проскользнуло в его разум. Он окаменел и внезапно — видение…

…вещественный мир затуманился и утек прочь, обратившись в жидкость. Наброски абсолютного и бесконечного теснились в уме Рубио, раскрывая себя и трансформируясь. Он попытался отшатнуться и закрыться от ощущения, но было слишком поздно. Видение уже овладело им, его дремлющая мощь кодициария на короткое мгновение поглотила его, и в этот миг кристальной ясности он увидел: битва, красное на лезвии, черное на корпусе, и там, лежащий на ледяной земле — Гайюс. Рубио тянулся, в ушах грохотал пульс, он отчаянно пытался добраться до своего командира, спасти его, прежде чем его душу вырвут из плоти…

(Гарро): "Рубио!"

Ультрадесантник судорожно вдохнул и пришел в себя. Миазмы психической энергии исчезли быстрее, чем появились. Он проклял краткую потерю контроля и встал, отмахиваясь от Гарро, но другой Астартес подошел ближе. Догадался ли воин в серой броне? Какую цену заплатит Рубио за мгновение отвлечения?

Он изо всех сил старался понять, свидетелем чего стал в этой вспышке предвидения. Капитан, сбитый с ног, умирающий… мертвый?! Нет, этого не случится! Он отбросил фрагменты видения, отвергая его. Он проявил слабость — и это все. Мгновение потери концентрации — и заразе варпа хватило этого, чтобы проникнуть в него. Декрет Императора не подлежал обсуждению.

(Гарро): “Брат, ты что, не видишь, что они идут? Быстро, бери оружие!”

(Рубио): “Вижу что?”

Но слова едва слетели с его губ, как первый залп “Умертвителя” просвистел в воздухе и разнес в клочья кучу камней, оставшуюся от сошедшего оползня.

(Гайюс): “Враг возвращается, и в бóльшем количестве. Приготовиться к бою!”

(Рубио): “Капитан!”

Рубио лихорадочно заметался, выискивая командира, и обнаружил его. Гайюс стоял на верху заграждения, перекрывавшего зев тоннеля, за спиной бился на ветру боевой плащ, взведенный болт-пистолет был наведен на цель. Капитан поднял огромную бронированную перчатку своего силового кулака и ткнул им в небо: “Держите рубеж, собратья! За отвагу и честь!”

Болты и лазерные лучи врезались в рельсы и каменистую почву, и в это время окончательно наступил рассвет. Рубио ринулся в бой навстречу ордам врагов. Гарро сражался бок о бок с Ультрадесантниками, его серебристый клинок выписывал в воздухе дуги, рассекая грудные клетки и срубая головы. Многочисленные культисты “Братства Ножа”, одетые в самодельные респираторы и жалкие остатки доспехов, гибли в огромных количествах.

Гайюс был на самом острие защиты Астартес, ведя всех личным примером. От безумия и страха вопящие и дрожащие от жуткого холода культисты становились все кровожаднее и кровожаднее. Их повелители из числа Несущих Слово довели их до припадка сумасшествия, и единственным, что могло успокоить их, была смерть от огня сохранивших верность космодесантников. Армия безумных фанатиков накатила на капитана Гайюса, бившегося в самой гуще сражения, волной. Их было так много, что одним лишь своим количеством они сбили командира Рубио с ног и повалили его на пересекавшие землю рельсы.