Как две капли воды - Даниэла Стил

Оливия считала прогрессивные идеи сестры безумством и капризами, но надеялась, что со временем она образумится. Существовали и другие политические движения, вдохновлявшие Викторию, религиозные идеалы, интеллектуальные теории. Оливия была куда более приземленной и не собиралась бросаться в битву за весьма туманные идеи.

Границы ее бытия оставались довольно узкими. И все же, на взгляд постороннего, сестры были единым целым.

– Так где же ты научилась водить машину? – приступила к допросу Оливия, притопывая ногой, но Виктория лишь беспечно рассмеялась и отбросила окурок. Оливия всегда разыгрывала роль суровой старшей сестрицы. Она и в самом деле появилась на свет на одиннадцать минут раньше Виктории, но это навсегда определило их отношения. И в моменты грусти, когда между ними не оставалось недосказанного, Виктория признавалась, что чувствует себя убийцей матери.

– Ты вовсе не убивала ее, – решительно заявила Оливия много лет назад. – На все воля Божья.

– Ну уж нет! – взорвалась Виктория, вставшая на защиту Бога.

Миссис Пибоди пришла в ужас, узнав о предмете спора. Позже она объяснила девочкам, что роды – вещь неимоверно трудная и что рождение близнецов требует сверхчеловеческих усилий и не всегда удается; оно под силу только ангелам. Очевидно, их мать, истинный ангел, выполнив свое предназначение, вернулась на небо и оставила девочек на попечение любящего отца. В то время это заявление немного успокоило Викторию, но позже сознание вины вернулось, и Оливия всегда знала, что ощущает сестра, и никакие уверения Оливии в обратном не могли ничего изменить.

– И все же, кто тебя научил водить? – повторила вопрос Оливия.

– Сама научилась прошлой зимой, – беспечно пожала плечами Виктория.

– Сама? Но как?!

– Просто взяла ключи и попробовала. Сначала несколько раз стукнулась, но Петри вообразил, будто, когда оставил «форд» в городе, у обочины, на него налетел какой-то другой автомобиль.

Виктория, очевидно, была так довольна собой, что Оливия изо всех сил хмурилась, стараясь не рассмеяться. Только Виктория, прекрасно знавшая сестру, не поверила напускной мрачности.

– Перестань так смотреть на меня! Такие вещи чертовски полезно знать! Теперь я могу в любое время отвезти тебя в город!

– А по пути врезаться в дерево, – неуступчиво пробурчала Оливия. Какое дурацкое поведение! Сестра могла попасть в катастрофу, разъезжая по проселочным дорогам в машине, которой не умела управлять. Настоящее безумие! – Кстати, твое курение омерзительно!

Оливия давно знала о новых привычках сестры. Как-то она нашла пачку папирос в комоде и пришла в ужас, однако, когда упомянула об этом, Виктория только рассмеялась, пожала плечами, но ни в чем не призналась.

– Не будь такой старомодной, – добродушно заметила Виктория. – Живи мы в Лондоне или Париже, ты тоже закурила бы, как принято в обществе.

– Ничего подобного, Виктория Хендерсон, это просто отвратительно и не пристало леди, и ты это знаешь. Итак, где ты была?

Виктория довольно долго колебалась под неотступным взглядом сестры. Между ними почти не было секретов, и обе всегда инстинктивно чувствовали правду. Похоже, они просто умели читать мысли друг друга.

– Я жду, – неумолимо напомнила Оливия, и Виктория неожиданно показалась ей совсем маленькой девчонкой.

– Так и быть. Я ездила на собрание Национальной американской ассоциации женщин-суфражисток в Тарритауне. Элис Пол тоже была там, специально приехала, чтобы председательствовать на собрании и организовать новое отделение Ассоциации прямо здесь, на Гудзоне. Должна была прибыть сама президент НААЖС, Анна Говард Шоу, но не сумела.

– О, ради Бога, Виктория, что ты делаешь?! Отец с ума сойдет, если ты ввяжешься в какую-нибудь демонстрацию или попадешь под арест и ему придется вносить за тебя залог! – возмутилась Оливия, но Виктория казалась ничуть не обескураженной столь мрачной перспективой.

– За такое правое дело стоит пострадать, Олли. К тому же Элис была просто великолепна! Настоящая вдохновительница! Тебе тоже стоит послушать! Поедем в следующий раз?

– В следующий раз я привяжу тебя к кровати. И если снова стащишь машину ради такой глупости, велю Петри позвать полицию и все им расскажу.

– Не расскажешь. Лучше прыгай сюда. Довезу до гаража.

– Превосходно! Не хватало еще, чтобы ты и меня в неприятности втравила! Покорно благодарю, дорогая сестричка!

– Не будь такой занудой! Никто не догадается, которая из нас это сотворила!

Ну да, прекрасное прикрытие! Виктория вечно пользовалась их сходством, в отличие от Оливии, и поэтому наказание грозило ей крайне редко.

– Догадаются, если имеют хотя бы немного мозгов, – проворчала Оливия, осторожно усаживаясь на сиденье, и Виктория торжественно повела машину по ухабистой дороге под громкие жалобы сестры. Она предложила Оливии папиросу, и та хотела было разразиться очередной тирадой, но, осознав абсурдность ситуации, неожиданно расхохоталась. Нет, справиться с Викторией совершенно невозможно, и пытаться не стоит!

Наконец Виктория добралась до гаража и едва не сбила Петри. Тот уставился на девушек с открытым ртом, но они как ни в чем не бывало спустились на землю, торжественно поблагодарили мальчика, и Виктория даже извинилась за содранную краску.

– Но я думал… я… когда вы… то есть… мисс, спасибо… мисс Оливия… мисс Виктория… мисс.

Он никак не мог понять, как к ним обращаться и кто стащил машину, да впрочем, и не собирался выяснять. Слава Богу, «форд» на месте. Остается только подновить краску.

Сестры с видом величавого достоинства рука об руку поднялись на крыльцо, прикрыли за собой дверь и дружно рассмеялись.

– Ты просто ужасная, бессовестная девчонка, – выпалила Оливия, немного отдышавшись. – Бедняжка вообразил, что отец убьет его за пропажу! Когда-нибудь ты плохо кончишь, попомни мое слово!

– Я тоже так думаю, – с полнейшим равнодушием отмахнулась Виктория, сжимая руку сестры. – Но может быть, " ты поменяешься со мной местами, чтобы я могла и подышать свежим воздухом, и побывать на собраниях. Неплохо звучит?

– Отвратительно! – фыркнула Оливия. – Больше я покрывать тебя не намерена.

Она строго погрозила пальцем, но любовь с новой силой захлестнула ее. Сестра всю жизнь была ее лучшим другом, второй половинкой души. Они обе были безмерно счастливы, когда оказывались рядом, пусть Виктория и имела странное свойство вечно удирать и попадать во всяческие передряги.

Девушки, смеясь, пересекали холл, когда дверь библиотеки открылась и вышли мужчины, все еще горячо обсуждавшие дела и планы. Сестры немедленно замолчали, и Оливия вновь воззрилась на Чарлза. Тот недоуменно уставился на сестер, очевидно смущенный и сбитый с толку. Он несколько раз перевел взгляд с одной сестры на другую, никак не в силах понять, каким образом в доме оказались две совершенно одинаковые женщины. Правда… правда, какое-то различие все же есть. Он пристально присмотрелся к Виктории, растрепанной и раскрасневшейся. Чувствовалось в ней нечто необычное… шокирующее… и хотя постороннему было трудно понять, насколько эта девушка выбивается из общепринятых представлений о благовоспитанных молодых леди, Чарлз отчетливо это ощущал.