Затерянная долина Искандера - Роберт Говард

Потом он вытянулся на ложе и стал думать, как живым добраться до цели с документами, которые так много значили для мира в Азии. Здесь он был в безопасности, но не сомневался, что Хуньяди поджидает его за пределами долины с терпением кобры, стерегущей свою добычу. Гордон не может оставаться здесь вечно. Когда-нибудь ночью ему придется уйти в горы; Хуньяди, несомненно, направит за ним все горные племена. Но Гордон верил в свою удачу и твердую руку, как раньше. Вино, которое он выпил, было крепким, к тому же он здорово устал после долгого путешествия. Размышления перешли в сон. Он спал глубоко и долго.

* * *

Гордон проснулся от шороха занавески в арочном проеме. В доме стояла ночная тишина. Американец понял, что проспал много часов.

Он сел на ложе в кромешной тьме и спросил:

— Это ты, Бардилис?

— Да, — пробормотали в ответ.

Гордон мгновенно понял, что это не его юный друг, но в ту же секунду его стукнули по голове чем то тяжелым, в глазах замелькали искры, и он отключился.

Когда Гордон пришел в себя и открыл глаза, его ослепил свет факела. Вокруг стояли трое крупных светловолосых граждан Аталуса, лица которых оказались тупыми и жестокими, в отличие от тех, что ему уже довелось здесь увидеть.

Потом он очнулся со связанными руками на каменной плите. Факел бросал неровный свет на полуразрушенные стены пустой комнаты, покрытые паутиной. Внезапно послышался звук открываемой двери, что заставило Гордона вытянуть шею. Он тут же увидел человека, чем-то похожего на стервятника. Это оказался таджик Абдулла.

Абдулла посмотрел сверху вниз на американца. Крысиные черты лица исказила злобная гримаса.

— Страшный Аль-Борак лежит передо мной! — насмехался таджик. — Дурак! Я сразу же узнал тебя во дворце Птолемея.

— Ты не должен держать на меня зла, — заметил Гордон.

— Я и не держу, мой друг, — ответил таджик. — Мне лично ты не нужен, но ты принесешь мне прибыль. Это правда, что ты никогда не делал мне зла, но я всегда боялся тебя. Как только я увидел тебя в городе — сразу собрал пожитки и ушел, не зная, что ты намерен здесь делать. У входа в долину мне повстречался Густав Хуньяди, который сильно интересуется тобой. Он спросил, не видел ли я тебя случайно в Аталусе, куда ты сбежал, украв у него документы. Я, конечно, ответил, что видел, а он попросил меня помочь пробраться в долину. Я отказался, — ведь эти аталусские дьяволы убьют меня, если я попытаюсь провести в долину Искандера незнакомца. Хуньяди отправился назад в горы с четырьмя турками и ордой потрепанных афганцев, которых он нанял, а я вернулся в долину, объяснив стражникам, что испугался патанов. Эти трое парней согласились помочь мне тебя захватить. Никто не узнает, что с тобой случилось, а Птолемей не станет из-за тебя беспокоиться, потому что рассказ о твоей силе вызвал его ревность. По древней традиции царь Аталуса должен быть самым сильным мужчиной в городе. Птолемей сам убил бы тебя со временем, но этим займусь я. Не хочу, чтобы ты гнался за мной, когда я заберу у тебя бумаги. В конце концов Хуньяди получит их — если готов заплатить!

Таджик засмеялся каким-то трескучим смехом, а затем повернулся к могучим аталанцам.

— Вы обыскали его?

— Мы ничего не нашли, — ответил один из гигантов.

— Вы не знаете, как искать! Я сам займусь этим. Абдулла умело провел рукой по телу пленника, но и его попытки не увенчались успехом. Таджик нахмурился и попытался залезть под мышки американца, но руки Гордона были плотно привязаны к телу, так что задача оказалась невыполнимой.

Абдулла с беспокойством вынул из-за пояса кривой кинжал.

— Разрежьте веревки, — приказал он. — А затем вы все трое будете держать его. Это леопард, которого опасно выпускать из клетки.

Гордон не оказывал сопротивления, когда двое аталусцев схватили его за руки, а третий обхватил ноги. Аталусцы держали Гордона крепко, но к словам Абдуллы о могучей силе чужеземца они отнеслись скептически.

Таджик снова приблизился к пленнику и уже собрался было убрать кинжал за пояс, как вдруг Гордон, подобно спущенной стальной пружине, напрягая все мышцы, рывком освободил ноги и с силой ударил Абдуллу пятками в грудь. Если бы на ногах Гордона были ботинки, то он сломал бы таджику ребра. Но на этот раз торговец просто отлетел назад, взвыв от боли, а затем стукнулся спиной об пол.

Гордон не останавливался. Рванувшись еще раз, он высвободил левую руку, приподнялся и с размаху ударил кулаком в челюсть державшего его аталусца. Кулак Гордона был подобен молоту, и аталусец рухнул, как забитый бык. Остальные бросились на американца. Гордон перекатился на пол, отгородившись плитой от нападавших. Один из них подобрался к Гордону, но тот схватил запястье аталусца, завернул ему руку за спину и перекинул его через голову. Противник ударился головой об пол с такой силой, что тут же потерял сознание.

Уцелевший стражник оказался более осторожным. Увидев, какой огромной силой обладает чужестранец и с какой поразительной ловкостью он двигается, гигант вытащил из-за пояса длинный нож и стал медленно приближаться к Гордону, выбирая момент для решающей атаки. Гордон отступил назад таким образом, чтобы от блестящего лезвия его отделяла плита. Противник стал огибать ее. Внезапно американец нагнулся и выхватил такой же нож из-за пояса лежащего на полу стражника. Но стоило ему наклониться, как аталусец зарычал, будто лев, обогнул плиту и занес руку с ножом.

Гордон согнулся еще ниже — и блестящее лезвие просвистело прямо у него над головой. Потеряв равновесие, противник свалился на пол, затем покатился вперед и наткнулся на выставленный Гордоном нож. Когда длинное лезвие вошло в тело аталусца, из его глотки вырвался приглушенный крик, и гигант потянул чужеземца за собой на пол.

Американец вырвался из слабеющих рук противника и поднялся на ноги. Его одежда была перепачкана кровью аталусца, в руке он все еще держал окровавленный нож. Абдулла, шатаясь, тоже поднялся, все время постанывая, с позеленевшим от боли лицом. Гордон зарычал и в ярости бросился на таджика. Вид ножа, с которого капала кровь, и лицо Гордона, искаженное дикой гримасой, заставили таджика действовать мгновенно. С воплем ужаса он бросился к двери, по пути выбив факел из подставки. Факел упал на пол, рассыпая искры в разные стороны, быстро потух, и комната погрузилась в темноту. Гордон врезался в стену.

Когда он наконец нащупал дверь, в комнате оставались только аталусцы — мертвые или лишившиеся чувств.

Выйдя из дома, американец оказался на узкой пустынной улочке. Звезды уже гасли на небе, а значит, близился рассвет. Похоже, дом, в котором его держали, был давно заброшен. В конце улицы Гордон узнал дом Пердикки. Значит, его унесли недалеко. Очевидно, похитители не ожидали никакого вмешательства. Гордон размышлял, участвовал ли в этом заговоре Бардилис. Американцу не хотелось думать, что юноша его предал. Но в любом случае ему придется вернуться в дом Пердикки, чтобы забрать спрятанный в стене пакет. Он двинулся вниз по улице. Теперь, когда битва была позади и кровь в венах уже не так бурлила, он чувствовал легкое головокружение и тошноту от удара, после которого лишился сознания.