Похоже, игра окончена. Том Пятый (СИ) - Новиков Николай Васильевич

Валир — Бог Войны и будущий муж Лилит. Каждый раз, лишь стоило на него взглянуть, она тут же опускала взгляд и принималась едва ли не молиться, чтобы этот ужасный день поскорее закончился.

Страх — вот что она испытывала при взгляде на своего жениха.

Он сидит как Бог Войны. Он двигается как Бог Войны. Его голос, раздающийся прямо в сознании и словно отражающийся от стенок твоего черепа, так же звучит как голос Бога Войны. Любой, кто окажется под его аурой сразу же поймёт, что перед ним стоит существо запредельной энергетики. И у кого-то это может вызвать даже восхищение, ведь как известно, слабые всегда желают следовать за сильными.

Но не Лилит. Она боится. Настолько, что даже сквозь её безэмоциональный характер пробивалась настоящая истерика, грозящая перерасти в слёзы и безумие. Всё потому что Валир — её будущий муж. Муж, за которого она не хочет выходить. Она не сможет ему ничего возразить, не сможет отказаться от «свадьбы», и будучи простым инструментом отца, всего лишь перейдёт в другое пользование, словно обычная вещь.

И ослушаться этого приказа она не могла лишь по одной причине — страх.

Ещё в детстве, когда Лилит стояла над трупом изуродованной мамы, в её незрелом сознании навсегда закрепилось одно простое правило: твой отец — чудовище. А чудовищ надо во всём слушаться, ведь ты — жалкое мясо.

Она боялась Валира, потому что с самого детства боялась отца, ведь Валир — ещё хуже. Она чувствует это.

Жертва всегда чувствует угрозу.

— И так…, — монстр на троне опёр серую когтистую лапу на подлокотник и положил голову на кулак, в очередной раз показывая всем видом, насколько большая разница между смертным и Богом, — Ответь, Лилит, ты ведь любишь кого-то другого, да? Мысль о нашем замужестве тебе омерзительна, верно?

Девушка ошарашенно подняла голову и лишь спустя пару секунд осознала, что так делать не стоило. «Не смей терять товарный вид, дочь. Богиня — холодный абсолют красоты. Никаких эмоций. Не расстраивай меня хоть сейчас», — сказал ей тогда Шезму. Но у Лилит не получилось, отчего на душе ей стало ещё омерзительней.

Теперь точно нельзя отказаться от замужества.

Если она выйдет за это чудовище, то, быть может, он её защитит? Может, хоть кто-то это сможет? Хоть один. Она готова сделать всё что угодно, лишь бы не вызвать гнев родного отца.

Всё что угодно.

— Отвечай.

От Бога Войны исходит волна скрываемой до этого энергии, и в душе Лилит что-то перемыкает.

— Да, — ответила она, чувствуя злобу на собственную трусость.

— Ясненько, — даже через маску было понятно, что Валир ухмыляется.

В ту же секунду исчезла вся злость, забирая с собой и смелость. Девушка проморгалась, посмотрела на сияющие глаза жениха и едва не ударила себя по голове от осознания невиданной и нестерпимой дерзости, кою она никогда не позволяла.

Твёрдо не согласится со словами отца — непростительно. Этому её выдрессировали с детства.

— Что-ж, теперь поздно отнекиваться. Давай поговорим, Лилит. Если ты хотела что-то скрыть, то уже не получится, верно? Думаю, нам стоит узнать друг друга получше, не находишь?

Девушка опустила голову и сжала кулаки, едва сдерживая слёзы обиды.

«Дура! Какая же тупорылая дура!», — думала она, — «И что теперь делать?! Я не могу отвечать на всё честно! Даже если отец не видит, он не должен разочаровываться! Я не могу его подво…»

— Лилит, я чувствую твои эмоции, — вздохнул Бог, — Нет смысла от меня что-то скрывать. Говори как есть.

Девушка подняла взмокшие глаза.

— От этого диалога зависит, будешь ты счастлива или нет.

— О чём… это вы?

— Когда ты решилась сказать «да» — то было влиянием моего гипноза. Я просто заставил тебя разозлиться на собственную лживость и слабость. Но сейчас я хочу поговорить с тобой настоящей, Лилит. Прошу, расскажи мне всё, что у тебя на душе. Не переживай, Шезму не узнает — прочитать мысли вне храма он не сможет, а я ничего не сообщу. Здесь ты в безопасности. И именно здесь решится, будешь ли ты до конца жизни чувствовать себя несчастным куском инструмента, или же заслужишь шанс найти своё счастье, — он вздохнул, а в его голосе чувствовалась столь знакомая девушке печаль воспоминаний, — Прошу, ответь — почему ты не хочешь выходить за меня замуж?

«Что он такое говорит?», — Лилит утёрла глаза, — «Он несёт полный бред…»

— Потому что я боюсь отца. Больше всех на свете.

Она уцепилась за единственный всплеск смелости, и до тех пор, пока он не кончится, девушка не прекратит говорить.

Ведь почему-то, именно сейчас она хотела уцепиться за шанс вырваться из этого кошмара.

— Потому что он убил мою маму за непослушание, и я знаю — то же будет и со мной. Всю жизнь я не смела сказать ему и слова. Отцу нужен наследник от меня и сильного существа, чтобы с его помощью свергнуть остальных богов. Изначально, я им и была, но силы оказалось недостаточно…, — воспоминания начинали возвращаться, — И когда родится наш с тобой ребёнок, он возьмёт его под контроль точно таким же способом, каким взял и меня — страхом.

Валир внимательно слушал.

— Ему плевать на родных, ему плевать на детей — они для него всего лишь инструменты. Тогда, когда ты меня спас — это ведь был не единственный случай. Десятки… нет, сотни подстроенных событий, чтобы найти претендентов на престол. И каждого он сдабривал силой. Ты прошёл дальше всех, и потому отец посчитал, что я должна забеременеть именно от тебя.

Девушка сжала кулаки. Злость становилась всё больше.

Впервые за жизнь она вот так вот кому-то выговаривается.

— Я его ненавижу. Но… н-но я ничего не могу ему сделать. Я слабая…, — Лилит поджала дрожащие губы, — В его глазах я просто инкубатор для наследника — простой кусок мяса с возможностью родить сильное существо. Он не видит во мне дочь.

С трона послышался треск. Девушка не обратила внимания.

— Но я не хочу, понимаешь? — совсем на чуть-чуть, но она дала волю эмоциям, — Я не хочу рожать от того, кого боюсь всем сердцем. Я не хочу…, — в голове Лилит образ одного человека, — Я не хочу рожать от того, кого не люблю.

— А такой есть? — его голос, почему-то, тоже исказился.

— Не знаю…, — с мыслями о том парне, на сердце девушки сразу же разлилась теплота, — Со мной такого никогда ещё не было. Я не знаю, что это за чувство, но его простая улыбка кажется мне самым счастливым событием в жизни. Мне хочется делать всё, чтобы видеть её чаще. А… а когда нам приходится расстаться, на душе всегда так грустно и тоскливо. Хочу каждую минуту проводить рядом, — она улыбнулась, но реальность быстро вернула её на место, — Но так было до недавнего времени. Когда отец увидел твою силу, он… приказал мне переспать с тобой. Завести ребёнка. И я… я…, — дыхание Лилит участилось, а в груди омерзительно немело, — Я почувствовала себя полной тварью. Я ведь буду спать с тобой, пока люблю его, понимаешь? А он… он ведь даже не знает. Он думает, что у нас всё хорошо…, — девушка снова поджала дрожащие губы, а глаза взмокли от слёз, — Поэтому я так сильно не хочу быть твоей женой. Потому что для себя я буду просто тупой никчёмной шлю… А-А-А-А-А-А! — она подняла глаза и завизжала.

Маска на лице Валира исказилась, и на Лилит смотрела тварь с широкой мёртвой улыбкой.

Нет, даже не так.

Теперь это и есть лицо Валира. Покрытое тёмно-синим адамантом с виднеющейся синевой трещин, оно в точности повторяло движение каждого мускула, разрастаясь в огромный светящийся оскал, сквозь который виднелось два ряда острых каменных клыков.

Девушка едва не подскакивает, однако, в последний момент ей удаётся сдержать порыв и усидеть на месте.

Тем временем, улыбающееся существо спросило:

— Ты ненавидишь своего отца?

— Д-да…

— Ты желаешь ему смерти?

— Да.

— Что ты будешь делать, если умрёт твой отец? Отвечай честно.

— Радоваться, — она едва выдавила из себя искренний ответ, приправленный крохоткой мечтаний, — Впервые за своё существование попытаюсь зажить счастливо, — она сжала кулачки, — Попытаюсь дать себе шанс на счастливую жизнь.