Храм - Мэтью Рейли

— Знаю, что вы подумали, — сказал Нэш. — Если бы мне рассказали такую историю неделю назад, я бы сам то же думал. Но знаете, еще недели две тому назад никто не знал, где находится манускрипт Сантьяго.

— Но теперь он у вас, — проговорил Рейс.

— Нет, — отрезал Нэш, — у нас копия. Подлинник у других.

— У кого?

Нэш кивнул в сторону папки на коленях у Рейса:

— Видели газетную заметку? О монахах-иезуитах, которых убили в монастыре в Пиренейских горах?

— Да...

— Убито восемнадцать монахов. Все — с близкого расстояния. С первого взгляда — вроде, работа алжирских террористов. Известно, что они нападают на удаленные монастыри и обычно стреляют в жертв с очень близкого расстояния. Конечно, французская пресса именно так все это и представила.

— Но, — Нэш поднял палец. — Чего журналисты не знали, так это что во время бойни одному монаху удалось спастись. Американскому иезуиту, приехавшему по обмену. Он все время прятался на чердаке. После того, как французская полиция его допросила, его переправили в наше посольство в Париже. Там его снова допросили, на этот раз этим занялся ответственный агент ЦРУ.

— И что?

Нэш посмотрел на Рейса, прямо в глаза.

— Убийцы, что напали на монастырь, не были алжирскими террористами, профессор Рейс. Это были коммандос. Солдаты. Белые солдаты. На всех были черные лыжные маски, и все были вооружены до зубов довольно-таки впечатляющим оружием. И говорили друг с другом по-немецки.

— Еще интереснее, — продолжал Нэш, — что они искали. Судя по всему, они собрали всех монахов в трапезной и заставили встать на колени. Потом схватили одного и стали спрашивать, где манускрипт Сантьяго. Когда он сказал, что не знает, они застрелили двоих, слева и справа от него. Потом спросили опять. Он снова ответил, что не знает, и тогда они убили еще двоих. Так бы и продолжалось, если был один не вышел вперед и не сказал, что знает, где рукопись.

— Боже... — выдохнул Рейс.

Нэш вытащил фотографию из своего портфеля.

— У нас есть основания полагать, что вот этот человек ответственен за все. Генрих Анистазе, бывший майор секретной службы в Восточной Германии, штази.

Рейс поднес фотографию поближе к глазам. Мужчина опустил левую руку на дверцу машины. Рейс ее хорошо видел.

У Генриха Анистазе не хватало левого безымянного пальца.

— Раз, во время холодной войны, Анистазе попался в руки криминальной группировки в Восточной Германии, которую штази пытались уничтожить. Его заставили отрезать себе палец, и послали по почте начальникам майора. Но Анистазе сбежал и вернулся — с большим отрядом штази. Надо ли говорить, что организованная преступность больше не составляла проблемы для Восточной Германии.

Однако для нас важнее его методы работы при других обстоятельствах. Видите ли, судя по всему, Анистазе по-своему заставлял людей разговориться: известно, что он убивал находящихся по обеим сторонам от того, кто не хотел говорить.

Воцарилось короткое молчание.

— По нашим последним сведениям, — сказал Нэш, — с тех пор, как кончилась холодная война, Анистазе работал внештатным убийцей для правительства объединенной Германии.

— Значит, у немцев подлинник рукописи, — сказал Рейс. — Тогда как вы получили вашу копию?

Нэш понимающе кивнул.

— Немцы получили оригинал манускрипта. То есть настоящую, без картинок, рукопись самого Альберто Сантьяго. Но монахи умолчали о том, что в 1599 году, тридцать лет спустя после смерти Сантьяго, другой монах-францисканец принялся переписывать рукопись, чтобы получился более изысканный, красивый текст, годный для королевских глаз. К сожалению, второй монах умер, так и не окончив труда, но остается вторая копия манускрипта Сантьяго, неоконченная копия, которая тоже хранилась в аббатстве Сан-Себастьян. У нас — ксерокс этой копии.

Рейс поднял руку.

— Так, так, — сказал он. — Подождите. Столько хлопот и крови ради пропавшего идола инков? Зачем правительству США и Германии понадобился древний булыжник?

Нэш угрюмо улыбнулся.

— Видите ли, профессор, мы не за идолом охотимся. Нам нужно то, из чего он сделан.

— То есть?

— То есть, профессор, мы считаем, что Дух народа вырезан из метеорита.

— Статья в журнале, — сказал Рейс.

— Точно, — отозвался Нэш. — Написал Альберт Мюллер из Боннского университета. Незадолго до своей безвременной кончины, Мюллер изучал кратер от метеора шириной в одну милю в джунглях юго-восточного Перу, где-то в пятидесяти милях к югу от Куско. Измерив кратер и рост джунглей вокруг него, Мюллер решил, что метеорит повышенной плотности диаметром фута в два столкнулся в этом месте с землей между 1560-ым и 1470-ым годами.

— Что, — добавил Вальтер Чемберс, — полностью совпадает с периодом могущества инков в Южной Америке.

— Для нас еще важнее, — сказал Нэш, — что нашел Мюллер на стенках кратера. А именно следы субстанции, известной как тирий-261.

— Тирий-261? — удивился Рейс.

— Это редкий изотоп обычного элемента тирия, — ответил Нэш. — И на земле его нет. Здесь его находили только окаменевшим, скорее всего — результат падения астероидов в далеком прошлом. Он изобилует на Плеядах, бинарной солнечной системе недалеко от нашей с вами. Но поскольку он зародился в бинарной солнечной системе, плотность его во много раз превосходит плотность самых тяжелых земных элементов.

Теперь картина начала проясняться для Рейса. Вот почему армия посылает в джунгли команду физиков.

— А на что годен тирий? — спросил Рейс.

— Полковник! — позвал кто-то.

Нэш и Рейс одновременно повернулись; Трой Коупленд, один из ученых, спешил по проходу из рубки. Он был высок, строен, с тонким ястребиным лицом и проницательными узкими глазами. Он был из АПНИОР, ядерный физик (припомнил Рейс), и казался полностью лишенным чувства юмора.

— Полковник, у нас проблема.

— Что такое?

— Поступило важное сообщение с проезда Фэйрфэкса.

Рейс слыхал о проезде Фэйрфэкса. Сокращение для: проезд Северного Фэйрфэкса, Арлингтон, штат Вирджиния. Штаб АПНИОР.

— О чем? — спросил Нэш.

Коупленд глубоко вдохнул.

— Туда вломились сегодня рано утром. Семнадцать охранников мертвы. Убита вся ночная смена.

Нэш побелел как полотно.

— Они не...

Коупленд озабоченно кивнул.

— Они украли «Сверхновую».

Несколько мгновений Нэш смотрел в пустоту.

— Это единственное, что они взяли, — сказал Коупленд. — Они точно знали, где она стоит. Знали коды саркофага и имели ключи к особым замкам. Мы полагаем, что они должны знать и коды к замку из титана на самом приборе, а также — как привести его в действие.

— Кто это может быть?

— Туда уже прибыл NCIS. По первичным данным, это может быть работа вооруженных отрядов, например, «Борцов за Свободу».

— Черт, — сказал Нэш. — Черт! Значит, они знают про идола.

— Очень может быть.

— Нам надо добраться туда первыми.

— Согласен, — ответил Коупленд.

Рейс следил за разговором как зритель на теннисном матче. Понятно, кто-то ворвался в штаб АПНИОР, но что именно украли, оставалось для него секретом. Нечто под названием «Сверхновая». А кто такие эти борцы за свободу?

Нэш поднялся.

— Насколько мы их опережаем?

— Часа на три, — сказал Коупленд.

— Тогда нам надо двигаться побыстрее, — Нэш повернулся к Рейсу. — Извините, профессор Рейс, но ставки в игре только что возросли. Нельзя терять ни минуты. Теперь необходимо иметь перевод рукописи к тому времени, когда подлетим к Куско. Потому что, как только сядем, надо будет спешить.

С этими словами Нэш, Коупленд и Чемберс пересели, оставив Рейса наедине с манускриптом.

Рейс снова взглянул на обложку, заметив как грубы чернила копировальной машины. Потом глубоко вздохнул и перевернул страницу.

Увидел первую строку, выведенную средневековым каллиграфом:

meus nominus est alberto luis Santiago et ille est meum rem...

Он перевел: «меня зовут Альберто Луис Сантьяго и вот моя история...»

Первого дня девятого месяца года 1565 от Рождества Господня, стал я предателем своей страны.

Причина: я помог бежать узнику из тюрьмы моих сограждан.

Имя его было Ренко Капак, и он утверждал, что является принцем инков, младшим братом верховного владыки Манко Капака, которого называли Сапа Инка.

Он был красив, с гладкой оливковой кожей и длинными черными волосами. Самой его отличительной чертой, однако, было яркое родимое пятно прямо под левым глазом. Оно походило на перевернутую горную вершину — неровный треугольник коричневой кожи на ясном лице.

Впервые я встретился с ним на борту «Сан Висенте», тюремном корабле, посреди реки Урубамба, десять миль к северу от столицы инков, Куско.

«Сан Висенте» было самым гнилым из всех тюремных корыт, что стоят на якоре в реках Новой Испании — старый галеон, на котором уже в океане не поплаваешь, так что с него сняли мачты и протащили по земле только для того, чтобы было куда засунуть враждебных или опасных индейцев.