Правовая социализация человека - Вячеслав Гуляихин

Проведенные в конце восьмидесятых и начале девяностых годов Ш. Курильски-Ожвэн, сравнительные эмпирические исследования моделей правовой социализации в нескольких европейских странах (Франции, России, Польше, Венгрии) показали, что каждая из них имеет свои национальные особенности[22]. Например, если во Франции сохраняется уважительное отношение к закону прежде всего потому, что гражданами признается его позитивная роль в укреплении социальных связей и общественном взаимодействии, то в России распространены представления о законе, как о репрессивном элементе, стоящим над всеми, и который не следует нарушать, поскольку можно понести за это суровое наказание. В то время большинство российских граждан осуждали правонарушения, исключая преступность из нормальной повседневной жизни и помещая ее в мир аномалий.

По их представлениям, преступниками были люди, которые не имеют совести и совершают чудовищные акты злодеяния. Другой отличительной чертой отечественной модели, по мнению Ш. Курильски-Ожвэн, было то, что если во Франции вина была объективирована, и ее юристами была отвергнута концепция, в соответствии с которой обязательной свойством вины является чувство вины, то в России этико-психологический подход не только полностью восторжествовал, но и успешно эволюционировал в новую форму. По представлениям российских граждан, вина не должна была отделяться от лица, которому был причинен вред. И если человек признавался виновным, то у него в связи с этим должны были появиться угрызения совести, желание исправить положение и покаяться. Только после этого возможно примирение и социальная реинтеграция виновного, которые прекращали его общественную изоляцию. Следует также отметить, что в отличие от французской модели правовой социализации, в российском обществе с возрастом увеличивалось количество граждан, положительно оценивающих строгое наказание, которое виновному «помогает осознать свою вину» и «пойти по правильному пути». По данным Ш. Курильски-Ожвэн, в 1993 г. такой позиции придерживалось 40 % молодых людей в возрасте от 16 до 18 лет[23]. Исходя из полученных результатов социологического исследования, им был сделан вывод о том, что такое отношение российских граждан к вине и наказанию не несло какой-либо угрозы существующему репрессивному правосудию. Ведь в своих правовых оценках они исходили из того, что «строгий судья – это правдивый судья». Поэтому суровое уголовное наказание признавалось ими обоснованным и справедливым. Французский социолог обращает внимание также на то, что среди российской молодежи не принято социализировать понятие свободы, т. е. исключаются любые формы зависимости и игнорируется ее юридическая перспектива, которая выводится из посылки «свобода заканчивается там, где начинается свобода другого». В молодежной среде не получило также широкого распространения толкование понятия «равенство» в правовом контексте как равенства перед законом. Оно чаще всего генетически связывалось с принципом гуманизма, согласно которому все люди рождаются равными и свободными. К государственной власти российские граждане относились со страхом как к огромной силе, проникающей во все сферы общественной жизни, не признающей любые формы общественного контроля и полностью исключающей принцип верховенства закона.

Проведенные Ш. Курильски-Ожвэн сравнительные социологические исследования развития российской модели правовой социализации в период с 1993 по 2000 г. показали, что она пережила значительную трансформацию[24]. За прошедшие семь лет в общественном правосознании стали доминировать новые представления о праве, произошел отход от репрессивного понимания закона, изменилась система правовых ценностей и жизненные стратегии людей. Хотя в повседневной жизни они продолжали следовать привычным социальным практикам, основанным на убеждении в высоком уровне коррумпированности государственной власти и неверии в действенность институтов права, тем не менее, закон рассматривался ими уже не как элемент репрессивного государственного механизма, а как система правил, необходимая для успешного функционирования общества, предоставляющую права и возможности деятельности частным лицам. Положительная оценка российскими гражданами роли закона в жизни общества позволили Ш. Курильски-Ожвэн, М. Арутюнян и О. Здравомысловой сделать вывод о том, что «последовательные действия властей и гражданского общества, направленные на построение правового государства, правовое просвещение и общественная дискуссия могли бы в обозримом будущем привести к реальным изменениям правового менталитета и к постепенному превращению закона в естественное правило социальной жизни»[25].

В статье «Проблемы социализации» французские исследователи Ж. Малевски-Пейер и П. Таи отмечают, что из-за своей неоднозначности и многочисленных коннотаций концепции социализации стали предметом горячих споров, вызванных идеологическими разногласиями по поводу соотношения практик коллектива и индивидуального поведения[26]. В ходе дискуссий ученые пришли к относительному консенсусу по определению социализации как процесса, при развитии которого человек становится прогрессивным социальным существом благодаря, во-первых, двойному набору интериоризации, в который входят как нормы, так и образцы поведения, во-вторых, коммуникативному доступу к различным системам общественного взаимодействия. Но не было достигнуто единства во взглядах на характер и функции социализации, а также в оценке условий ее возникновения и факторов, определяющих ее развитие. Существующие различия и, в определенной мере, неясность критериев в подходах к исследованию проблем общей социализации не могли не сказаться отрицательно на изучении вопросов правовой социализации. X. Малевски-Пейер и П. Тап обращают внимание на то, что по сравнению с предыдущими историческими периодами несовершеннолетние имеют гораздо больше возможностей в современном обществе, поскольку получили больше прав. По отношению к детям значительно снизились властные полномочия родителей. Конвенция ООН о правах ребенка является кульминацией этого процесса. В этом международном документе отсутствует само понятие «родительская власть» и широко используется термин «родительская ответственность». Хотя в конвенции признается то, что в любом возрасте дети должны чтить и уважать своих родителей, но это скорее моральная норма, чем юридическая, поскольку каких-либо действенных санкций она не предусматривает. Конвенция стала предметом острых дискуссий, особенно по вопросу предоставления прав ребенку как гражданину. Споры фокусировались на проблеме оценки способности несовершеннолетних граждан иметь независимое мнение. Ведь самостоятельность в суждениях необходима им для того, чтобы они не становились легкой добычей политических демагогов, как это произошло с молодыми немцами, вступавшими в гитлерюгенд, или камбоджийцами, ставшими «маленькими солдатами» Пол Пота.

Для наших отечественных ученых период с конца 80-х и до начала 90-х годов стал пограничной ситуацией, благодаря которой произошел отказ от догматической методологии диалектического материализма и переход к гносеологическому плюрализму, освободившего социальную науку от замшелого квазимарксистского учения. После смены научной парадигмы общественных наук российские исследователи стали уделять повышенное внимание теоретическим проблемам права. С конца 80-х годов проблемы правовой социализации входят в междисциплинарную тематику отечественной общественной науки. В этот период начинают проводиться совместные научно-исследовательские проекты с американскими и европейскими учеными.

Начиная с 80-х годов, в общественных науках (в первую очередь в социологии, правоведении, социальной психологии и педагогике) прослеживается тенденция к расширению проблемного поля исследований, связанных с правовой социализацией. Эта тенденция окончательно укрепляется в 90-е годы и является доминирующей вплоть до настоящего времени. Все чаще вопросы правовой социализации рассматриваются в связи с конкретной проблематикой. Например, специально исследуются проблемы правовой социализации студентов юридических вузов и будущих социальных педагогов, мониторинга социализирующих функций СМИ и образовательных учреждений, определения стадий пенитенциарной ресоциализация осужденных и факторов способствующих ей. Отечественные исследователи особое внимание обращают на изучение различных аспектов формирования российской модели правовой социализации человека. С середины 90-х годов внимание исследователей обращается на целый ряд актуальных взаимосвязанных вопросов, требующих своего решения в контексте теории правовой социализации. Перечислим лишь некоторые из них: особенности национальных моделей социализации в России и на Западе, духовные и религиозные аспекты формирования системы правовых аксиолантов, правовые идеалы и правовой цинизм, трансформация правосознания российского общества в транзитивные периоды его развития, роль правового менталитета в механизме общей социализации, первичная и вторичная правовая социализации, ресоциализация и проблемы деформации правосознания[27]. Можно утверждать, что в 90-е годы теория правовой социализации окончательно утвердилась как самостоятельное научное направление со своим кругом решаемых исследовательских задач и вполне устоявшимися методологическими подходами.