Простая игра (СИ) - Максим Ермолаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кто располагается в Африке и Австралии неизвестно? Или там вообще никого нет? — задал я следующий вопрос.
— Кто-то есть. Но кто — мы не знаем.
— Что еще можете рассказать? — спросил я.
— Ой, самое интересное забыл. В игре существует 7 стихий, одну из которых ты можешь выбрать.
— Семь? Понятно, что огонь, вода, земля и воздух. Но какие остальные? — забыв об обещании не перебивать, спросил я.
— А вот подумай, — улыбнулся Дрю.
— Хм. Скорость? — через полминуты спросил я, когда вспомнил, как мне нравится быстрая езда и как всегда говорил, что это моя стихия.
— Удивительно, ты первый, кто смог отгадать. Обычно никто не угадывал. Бывали и такие, кто даже огонь, воду, землю и воздух не знает. Еще две — это любовь и смерть. Первые 4, которые ты назвал относятся к основным. Любовь и смерть — редкие стихии. В стихии скорости у нас за все время был один человек, который пропал вместе с телом. Это уникальная стихия. Но у нас все считают ее проклятой.
— А почему так мало в редких стихиях? Люди выбирают то, что более привычно? Я бы, например, выбрал скорость.
— Э, друг, не все так просто. Не ты выбираешь стихию, а она тебя. На корабле будет церемония посвящения, на которой как раз-таки над игроком и появляются знаки тех стихий, которые выбрали тебя в качестве последователя. Это может быть и одна, и две, и четыре. Максимум, который у нас был — шесть стихий. Все семь не было ни у кого.
— А тот человек, у которого стихия скорости? Сколько у него было знаков?
— Один. Это было сродни грому среди ясного неба. Это был первый и последний раз, когда стихия проявилась у игрока, да еще и при таких обстоятельствах. Жаль правда Женьку, хорошая девчонка. Но пропала… — с грустью в голосе произнес Дрю.
— А если не выпадет ни одна?
— Тогда человек возвращается обратно в свою жизнь, данные об игре у него стираются, он забывает все, что видел и слышал.
— Как-то жестко… — произнес свои мысли вслух я.
— Игре не нужны слабые и безвольные игроки. Она любит, когда ее исследуют. И поощряет за это.
— У меня остался последний вопрос. Что сейчас с Вероникой?
— Я ждал этого вопроса, — ухмыльнувшись, сказал Дрю, — Она в игре. Но больше сказать нечего. Когда она поняла, что у нас все поставлено на поток и мы без нее справляемся с поиском людей, то просто исчезла из нашего лагеря как в игре, так и в реале. Больше мне, к сожалению, нечего сказать. Но не подумай, твоя подруга не переметнулась на сторону врага, просто решила играть соло, как говориться.
— Понятно, — немного с грустью сказал я, — спасибо хоть за эту информацию.
— Ты согласен попробовать свои силы в «Большой игре»?
— Да, — коротко, но уверенно сказал я.
— Тогда держи, — он протянул мне запечатанный конверт, затем протянул руку для рукопожатия и добавил, — И дам тебе два полезных совета, брось курить и займись чем-нибудь по типу бокса. Встретимся в июне.
— До встречи, — ответил я, думая о том, куда я попал и на что подписался.
— Да, и еще кое-что. Твой брат жив. Это не его тело лежит в могиле. Меня выбрала стихия смерти, и я в этом уверен на сто процентов.
Глава 2
Я конкретно так потерялся, услышав всего два слова: брат жив. Резко подскочив со скамейки, я чуть не потерял сознание. В глазах помутнело, голова стала как будто чугунной, и, чтобы не упасть, пришлось сесть обратно. Нечто невообразимое творилось в голове, в душе все прыгало от счастья. Я даже ни на секунду не усомнился в том, что это неправда. Слишком сильно было видно, что Дрю говорит правду.
Чуть-чуть отойдя от состояния шока, я обернулся в поисках мужчины, но он уже исчез. Я посмотрел вокруг, но нигде не увидел никакого движения. Подорвавшись со скамейки, я побежал к выходу. Никого не встретив по пути, я, описав Дрю, поинтересовался у охранника, выходил ли кто-нибудь похожий. На что получил краткий ответ:
— Нет, таких не было.
«Все страннее и страннее» — подумал я и отправился домой. По пути сразу приступил выполнять советы, которые дал мне перед исчезновением мужчина: выкинул пачку сигарет, напоследок выкурив одну, и договорился со своим старым тренером по кикбоксингу о тренировках. Он очень обрадовался тому, что я решил вернуться. Мы быстренько договорились о каждодневных трехчасовых тренировках, ближайшая из которых была через час.
***
Погонял тренер меня знатно, явно намереваясь вернуть мои умения, которые были до того, как я прекратил ходить. Легких в воздухе не хватало уже спустя час интенсивных занятий. Явно из-за курения. Но я был настроен серьезно и сдаваться не собирался.
Вечером, сидя за праздничным столом, общаясь с бабушкой, тетей и ее семьей, я размышлял, сказать ли им про брата или нет. С одной стороны, мне безумно хотелось обрадовать их такой новостью, с другой — вряд ли бы они мне поверили, а доказать свои слова я бы не смог.
— Мако, мы не придумали тебе подарок! — воскликнула мне тетя в какой-то момент.
— Не поверите, но лучший подарок мне уже подарили сегодня, — ответил я, решившись все-таки рассказать о брате.
— И что это? — спросила бабушка и тут же потребовала, — показывай!
— К сожалению, я не могу пока это показать, и вряд ли вы мне поверите, если я скажу.
— Да говори уж, чего тянуть.
— Данил жив, — коротко сказал я.
— Что? — в один голос воскликнули все находящиеся в комнате люди.
— Это не его тело лежит в могиле. Он жив, но откуда я это узнал рассказать вам не могу. И не знаю, где он. Только лишь догадываюсь.
— Я очень надеюсь, что это так, — тихо сказала бабушка.
— Я найду его, обещаю.
Странно, но мне поверили и особо не стали расспрашивать подробности, чему я был рад. Иногда я был очень убедителен, прям как мой отец.
— Мне нужно будет уехать 1 июня, — сказал я через какое-то время, — кому-то придется присмотреть за домом.
— Если ты против не будешь, я бы продала свой дом и переехала жить сюда, — сказала бабушка, — устала за огородом следить, а у вас его нет, только газон.
— Это было бы идеально, — улыбнулся я, — спасибо!
— А куда
