Идут роботы - Владимир Николаевич Владко

— Стой, Тим! — Воскликнул Боб Лесли. — Ты говорил, кажется, что роботы получают энергию с помощью небольших антенн на голове.

— Да.

— Тим, это ведь все равно, что радио?

— Конечно, похоже. Так что?

— А то, что есть один человек, она может помочь. Она по крайней мере может разобраться, что оно есть, те роботы. Неужели ты сам не мог додуматься до этого?

— Не понимаю.

— Этот человек — Мадлен Стрэнд. Она — радиоинженер, она хорошо знает это дело. У тебя с ней хорошие отношения, неужели ты не можешь попросить у неё помощи?..

Тим не ответил. Мелькнула мысль: конечно, Мадлен может сослужить хорошую службу. Но… её негативное отношение к забастовке, её знакомство с Томасом Бирзом…

— Не уверен в этом, товарищи, — в конце концов произнес Тим. — Попробовать можно, но выйдет ли из этого что-то — ничего сказать не могу.

Опять наступило молчание. Все сидели, углубившись в свои мысли. Старые рабочие, помнившие не одну схватку с капиталом, — задумались. Такого врага они ещё не встречали. Железные люди.

… Когда то этими двумя словами называли устойчивых, закаленных людей, которые ничего и никогда не боятся. Так называли старых революционеров, так называли старых солдат. Теперь эти два слова приобрели иной смысл: железные люди — просто железные машины, уроды, которые становятся препятствием рабочему движению… Какими же стальными надо быть живым людям, чтобы победить этих железных чудовищ?..

Дверь тихо отворилась, и в комнату вошел человек в синих очках. Он ласково поздоровался и спросил:

— Нет ничего секретного? Это хорошо. Мне нужно что-то передать вам для забастовочного комитета. Разрешите?..

— Говорите, — небрежно ответил Боб Лесли.

Мужчина снял очки, протёр их аккуратно сложенным платочком, снова сложил платок и положил его так же аккуратно в карман. Потом посмотрел на свет на свои очки: они были чистенькие, хотя такими были и до того, как он их протёр. Далее человек посадил очки себе на нос и вздохнул. Это был секретарь нью-харрисского профсоюза работников машиностроительных заводов.

— Не тяните, пожалуйста, а говорите просто, чего вам надо. У нас ещё другие дела, — не выдержал Боб Лесли.

— Говорю, говорю, — торопливо начал человек, — вот уже и говорю. Положение у нас становится плохое. Очень плохое.

— Вы о чем именно? — Переспросил Майк Тиз-ман.

— О вашем же положении. В связи с роботами.

— Уже услышали? — Горько усмехнулся Боб.

— Как же, как же, услышали! Идут роботы, через несколько дней, если не часов, к работе их поставят. Итак, не стоит ли согласиться на наше посредничество с компанией Говерса?.. Знаете, они соглашаются, не на все требования, конечно, а на некоторые все же соглашаются. Разве не стоит обдумать? Потому что, знаете, роботы это — вон, какая штука! Поставят их к станкам, и никаких штрейкбрехеров не надо. Честное слово! Что же тогда вам делать? Что вы скажете рабочим?.. Все молчали, но по-разному. Майк Тизман слушал секретаря с тихим ужасом; Тим слушал так, что его всё больше раздражал этот сладкий и мягкий голос. Боб Лесли — а за ним и остальные члены забастовочного комитета, — слушали, сжав кулаки, будто сдерживая себя, чтобы не броситься на эту отвратительную, чистенькую, аккуратную фигуру.

— Итак, давайте обсудим, — продолжал человек в очках, — лучше-то пойти вам на некоторые уступки, чем потом просто сдаться. Рабочий класс, знаете, очень раздражён. Каждый имеет семью, детей. Тяжеленько!..

— Это мы и сами знаем, — снова не выдержал Боб Лесли.

— Вот и хорошо, что знаете. Я только напомнить хотел, только и всего. Наша профсоюзная организация всегда готова к услугам…

— Знаем! Главным образом — к услугам капитала! — Перебил его Тим.

— Ну зачем же так? — Ещё мягче ответил мужчина. — Зачем портить отношения… Давайте не будем спорить по этому поводу. С вашей точки зрения получается так, с нашей — иначе. Однако, это не важно. Дело в роботах. Их могут поставить к станкам даже завтра.

— Откуда вы знаете, это, предатели? — Громко крикнул Боб Лесли.

Лицо его раскраснелось, он еле сдерживал себя. Мужчина в очках почувствовал и сам, что сказал лишнее. Он попытался что-то доказать, но его уже никто не слушал.

— Слышали, товарищи? — Гремел Боб. — Эта сволочь сама себя разоблачила. Они связаны с компанией Говерса, они даже знают, когда именно компания хочет поставить на работу своих железных чудовищ. Можем ли мы говорить дальше с негодяем, который продает рабочие интересы? Майк Тизман, ты, кажется, слушал его и обдумывал — не согласиться ли нам на предложения Говерса? Видишь, что получается? Нет, мы не исчерпали ещё своих способов борьбы. Мистер секретарь, скажите там, где вы слышали все эти новости, забастовочный комитет не складывает оружия. Слышали? Желаю успеха! И идите, я человек невыдержанный, могу и кости переломать…

Но… мужчину в очках не надо было подталкивать. Он исчез чрезвычайно быстро, бормоча про себя:

— Сумасшедшие коммунисты… сошли с ума… боже мой!..

Боб Лесли оглянулся вокруг себя. Он увидел, что настроение его товарищей резко изменилось. Теперь никто не думал о том, чтобы уступать, глаза членов комитета пылали жаждой борьбы. Видно, товарищи ждали предложения.

— Тим, слушай, что я скажу. Если скажу не так — исправляй, — начал уже вполне спокойно Боб Лесли.

С этой минуты он стал вновь рассудительным, спокойным вожаком, трезво оценивал положение и покорял своей воле слабых духом.

— Значит, товарищи, предлагаю следующее. Забастовки не прекращаем. Рабочим надо сегодня же рассказать о новой опасности, надо созвать рабочих на завтра к заводским воротам на митинг. Надо всеми мерами поддерживать бодрое настроение. Наш лозунг: рабочий класс победит все препятствия. Победит он и роботов. Надо разоблачать каждого труса, высмеивать его. Смех — это хорошее, крепкое оружие. Надо рассказать всем о визите к нам этой профсоюзной сволочи в очках. Пусть знают, пусть помнят, что со сторонниками желтой социал-фашистской организации не следует даже говорить. Сегодня он сладко поет, а назавтра может вместе с полицией броситься на нас. Ведь мы знаем об их социал-фашистской организации молодежи… Я не уверен, что она нам не создаст проблем, потому что у них есть даже оружие. Так, Тим?

Тим кивнул головой. У него мелькнула мысль: какой же стойкий и закаленный человек этот Боб!

— Что можешь добавить ты, Тим?

— Немного. Прежде всего, я, конечно, попробую кое-что сделать, чтобы Мадлен Стрэнд помогла нам. Кроме того, мне нужна помощь двух или трех ребят завтра утром. Я то считаю вполне возможным,