Развлекающие толпу - Розмари Роджерс

Уэбб почувствовал несвойственное ему любопытство. Захотелось побольше узнать об этой странной девушке, которая напоминала пойманную, но готовую в любой момент вырваться птицу. Когда же наконец закончится эта проклятая репетиция? И что это с ним произошло? Ведь он никогда не бегал за женщинами. За исключением одного-единственного случая. Но о нем он не хотел вспоминать никогда – даже сейчас.

С необъяснимой настойчивостью он продолжал допытываться:

– Но ты ведь придешь вечером на спектакль? – А рука так же необъяснимо не могла отпустить ее пальцы.

– Нет… То есть да… То есть я хочу сказать, что мне нужно идти, а вам… а вас уже ищут…

Губы были такими же ледяными, как и пальцы. Зачем он поцеловал ее? Мстил Тане? Глупо. Нет, скорее, этот поцелуй был своеобразным обещанием самому себе. Итак, все понятно. Теперь можно произнести и эту, ни к чему не обязывающую фразу:

– Ладно, малышка. Беги обратно к своим кроликам.

Но ведь мы увидимся сегодня вечером?

Анна не помнила, как вновь оказалась на улице, и лишь холодный ветер заставил ее вспомнить о шарфе. Господи! Надо же быть такой идиоткой! Теперь она уж точно не сможет снова прийти в театр. Опять встретиться с Уэббом Карнаганом? Боже упаси. Если ей от кого и надо держаться подальше, так именно от таких высокомерных, уверенных в себе самцов.

Глава 3

Спросонья Кэрол долго не могла понять, кто ей звонит. Но постепенно осторожность сменилась удивлением, а затем и радостью.

– Анна! Лапа моя, тебе совсем не нужно извиняться! Наоборот, я бы страшно обиделась, если бы ты не позвонила! Мне давно нужно было вспомнить, что ты жила в этом занюханном городишке, и позвонить первой. Но просто в последнее время я слышала, что ты вышла замуж, – а посему, естественно, представляла тебя в окружении кучи отпрысков, цепляющихся за юбку! Какого же черта ты делаешь здесь? Насколько я помню, твой муж – один из этих, подающих большие надежды и претендующих на пост в Государственном департаменте? Я даже видела фотографию в журнале «Тайм» и собиралась позвонить тебе, но, естественно, так и не собралась. Короче, ты знаешь, как это у меня бывает! Но уж теперь ты мне расскажешь все!

– Ну, если ты так хочешь, – Анна тщательно подбирала слова, – вообще-то и рассказывать особенно нечего…

К счастью, Кэрол совершенно не изменилась. Ей всегда больше нравилось говорить, чем слушать. Вот и сейчас она заговорила так, будто совершенно не слышала слов Анны:

– Почему бы тебе, малышка, не прийти ко мне? Конечно, у меня в комнате, как всегда, бардак, но ты же знаешь, какая я неряха. Послушай, мне сейчас совершенно нечего делать. Началась мигрень, и Гаррис освободил меня от этих гадких репетиций. Кстати, он абсолютная душка! Вы обязательно должны познакомиться! Но сейчас я просто умираю – так хочу увидеться с тобой! Анна, приходи, умоляю тебя!

Кэрол была в своем амплуа. Королева, призывающая подданных… тем не менее было просто невозможно устоять перед свойственной только ей умоляющей ноткой в голосе. Кроме того – и Анна вынуждена была признаться себе в этом, – была еще одна причина, по которой она позвонила Кэрол: Уэбб Карнаган. Золотистые глаза, казалось, видели насквозь и ее саму, и ее жалкие потуги на самооборону, а ощущение губ, так небрежно коснувшихся, так мимоходом приласкавших ее, пронзило насквозь. «Очаровательная пейзанка» – да он просто издевался над ней, по-южному растягивая слова и называя Энни Оукли… Так почему же из всех мужчин на свете именно Уэбб Карнаган заставлял сердце биться сильнее?

Кэрол совершенно не изменилась, разве что ее красота стала еще более яркой и вызывающей. Она ни на секунду не выходила из роли звезды, и это невольно произвело впечатление на Анну. Любой, самый ничтожный жест был исполнен царственного величия.

Когда Анна пришла, Кэрол была в номере одна. Бледно-зеленое неглиже не скрывало великолепного тела, которым его обладательница справедливо гордилась. В спальне царил чудовищный беспорядок, а захватанный экземпляр сценария валялся на столике среди использованных салфеток и переполненных пепельниц.

Проследив за взглядом гостьи, Кэрол расхохоталась:

– Я тебя предупреждала. В любом случае, к моему возвращению из театра здесь все уберут. – Затем, ничего не спрашивая у Анны, она небрежно смешала по два огромных мартини. – Садись, малышка. Черт побери, ты что, не можешь сбросить это барахло на стул или на пол? Снимай туфли. Бьюсь об заклад, что ты до сих пор любишь сидеть, поджав ноги под себя. – Не переставая болтать, Кэрол продолжала рассматривать Лину. Оценивающий взгляд прошелся по фигуре, одежде и остановился на лице. – А ты почти не изменилась. Так и не решилась подстричься. А тебе было бы просто грандиозно с прической «сассун». И когда ты научишься хоть немного подкрашиваться! – Она преувеличенно вздохнула и продолжала: – Сколько еще всего ты можешь с собой сделать! У тебя же просто сказочное лицо. Помнишь, я всегда говорила, что если бы ты приложила хоть чуточку усилий, то могла бы стать фотомоделью…

Да, Кэрол и вправду ничуть не изменилась. Анна почувствовала себя значительно легче и просто сморщила свой очаровательный носик:

– А помнишь, я всегда просила тебя не беспокоиться обо мне? Честное слово, Кэрол, я себе вполне нравлюсь и такой. Единственное, чего я добиваюсь, – это комфорта. – И чтобы отвлечь Кэрол от этой темы, Анна быстро продолжала: – Честно говоря, это одна из причин, по которым я развожусь. Крег всегда хотел, что бы его жена выглядела безупречно: никаких поблажек в отношении прически, косметики и всего остального.

А я пришла к выводу, что просто не создана быть типичной женой типичного политика…

Как Анна и надеялась, Кэрол, которая всегда любила сплетни, тотчас же клюнула на эту приманку.

– Ты разводишься? Лапа моя, ты должна мне все-все рассказать! Какой он, этот твой Крег? Наверное, подонок, как и все они, правда?

Беседа потекла легко и непринужденно. Анне приходилось лишь отвечать на вопросы. Резюме Кэрол было однозначно:

– Конечно, это ужасно, что вы несовместимы. Но я тебя совсем не виню. Ничего нет хуже, чем занудство!

А затем Анна вновь вошла в столь привычную ей роль слушателя, и Кэрол стала поверять ей свои проблемы. Она ходила взад-вперед по комнате, рассказывала о собственной жизни и подчеркивала особенно драматические моменты, размахивая зажженной сигаретой. Это было так непохоже на все то, к чему привыкла Анна! Взять хотя бы скандал, который разразился, когда отчим Кэрол бросил ее мать, чтобы жениться на ней!

Этот брак не был долговечным: чем больше популярность, тем больше поклонников. И все же он сыграл немаловажную роль в превращении Кэрол Кокран в секс-символ Америки. И она подтверждала этот титул всеми своими ролями, где до предела выказывала сексуальность. Что касается сценической карьеры, то Кэрол была действительно хороша, иначе никакие деньги и поклонники не помогли бы ей.