Медалон (Дитя Демона или Хроники Хитрии - 1) - Дженнифер Фаллон

Лира подняла голову и указала на сидящего верхом посреди двора Гоуна он все еще баюкал свою раненую руку.

- Это был он.

- Ритак! - при звуке резкого выкрика Тарджи Лира даже подскочила от неожиданности.

- Сэр? - поспешил на зов командира капрал.

- Идите с госпожой Стидер и проверьте, уцелело ли что ценное, мы скоро отправляемся.

Глаза Ритака округлились от звучавшей в голосе Тарджи неприкрытой злости. Он помог женщине подняться и под руку повел ее к пепелищу, раньше бывшему ее домом. Пятью яростными шагами Тарджа пересек двор и, схватив Гоуна за красный мундир, выдернул его из седла.

- Что, во имя Основательниц... - вскрикнул Гоун и упал на землю, ударившись раненым плечом.

- Ты - тупой мерзкий сукин сын, - прорычал Тарджа, наклонившись и рывком поднимая его на ноги. Молодой капитан снова вскрикнул, раненое плечо закровоточило. - Веркин послал тебя ознакомиться с приграничными фермами. Крепкий кулак командира с силой погрузился в живот Гоуна. Захлебываясь криком и согнувшись от боли, юноша, спотыкаясь, отступил на шаг назад.

- Сколько еще, Гоун? - Тарджа завершил фразу следующим ударом, на этот раз в челюсть, от которого тот тяжело приземлился на спину. Жалко поскуливая, Гоун пополз по двору, надеясь спастись от гнева командира, вскрикивая каждый раз, когда приходилось опираться на раненую руку. Сколько еще фермеров погибнут из-за того, что ты решил, будто с твоим прибытием на границу изменится порядок вещей? - Тарджа снова сгреб его в охапку и поднял на ноги. - Кто дал тебе право...

- Право? - вскинулся Гоун, пятясь назад, подальше от Тарджи. - Это закон! Кто вам дал право нарушать его? Это вы позволяете этим людям не платить налоги! Это вы позволяете язычникам избежать наказания! Это вы...

Тарджа не собирался выслушивать, в чем еще хотел обвинить его Гоун. Он со всей силы ударил самоуверенного сопляка кулаком в лицо. К его величайшему удовлетворению, от такого убийственного удара Гоун без сознания упал к ногам. Встряхивая ноющую руку, Тарджа повернулся к своим людям, у которых внезапно обнаружилась масса дел. К нему подбежал Ритак и, прежде чем перевести взгляд на капитана, бегло посмотрел на поверженного Гоуна.

- Вы нашли Хэрина? - Ритак покачал головой:

- Госпожа Лира сказала, что хитрианцы бросили его тело в дом, а потом подожгли. Так что, по крайней мере, его сожжение уже состоялось.

Тарджа нахмурился. То, что язычники предали тело огню, показывало степень раздражения военлорда. Хитрианцы считали медалонскую практику кремации варварской и святотатственной привычкой. Вулфблэйд, верно, был вне себя, раз приказал сжечь труп.

- Тогда поехали, - объявил Тарджа и направился к лошади, сжимая и разжимая еще саднящую кисть.

- Э-э... а что делать с Гоуном, сэр? - окликнул его Ритак. - Он не очень хорошо выглядит.

Тарджа оглянулся на капрала.

- Видимо, его рана тяжелее, чем мы думали, - спокойно объяснил он. Привяжите его к седлу.

Ритак и бровью не повел:

- О да. Эти хитрианские стрелы - та еще дрянь.

Тарджа с отрядом вернулся в Заставу только через четыре дня. Перед возвращением им пришлось сделать изрядный крюк, чтобы завезти Лиру на ферму ее сестры.

Гоун пришел в себя, но почти не раскрывал рта, хотя явно страдал от боли. Теперь в дополнение к раненому плечу у него был сломан нос, а глаза чернели двумя впечатляющими кругами синяков.

Застава была самым южным городом Медалона. Она располагалась неподалеку от того места, где смыкались границы трех государств - Хитрии, Фардоннии и Медалона. Из-за вынужденного путешествия к ферме сестры Лиры Стидер отряду пришлось въезжать в город по Северной дороге мимо вечно бурлящего суетой порта в предместье.

Грубые окрики, несущаяся отовсюду ругань и пропитавший все вокруг резкий запах рыбы сопровождали всадников на всем пути следования по порту. Рыбаки и торговцы, капитаны речных судов и одетые в красное защитники кишели на пристани, за которой открывались широкие серебряные просторы Стеклянной реки.

Для Тарджи царящий в порту запах был самым мерзким из всех, что ему доводилось когда-либо нюхать. Каждый раз, проезжая мимо, он искренне поражался людям, находящим в реках что-то романтическое.

Они ехали по направлению к центру города, следуя мимо повозок, карет и блестящих экипажей, поскрипывающих и позвякивающих по булыжным мостовым вдоль таверн и лавочек. Почти все здания были двухэтажными, с красными черепичными крышами и балкончиками, выходящими на улицу и украшенными вывешенным на просушку свежевыстиранным бельем. В пространствах между лавками выстроились временные покрытые тентом лотки, с которых торговали всякой всячиной - едой, медной посудой и даже экзотическими фардоннскими шелковыми шарфами. Здесь было полно нищих - покрытые струпьями старики и внушающие жалость подростки, кто без руки, кто без ноги, а кто слепой. Тардже на глаза случайно попался фардоннский купец в сопровождении рабов и роскошной корт'есы - куртизанки, - на которой красовался только прозрачный шелковый наряд и драгоценности.

Каждый раз, покидая Заставу, Тарджа забывал о своей неприязни к городу и не переставал удивляться тому, что за четыре года так и не смог к нему привыкнуть. Его больше привлекали открытые равнины, где его не смущали даже опасные игры, которые он вел с военлордом Кракандара.

Капитан со своим отрядом продвигался к центру, там торговля была в самом разгаре. На лотках и в лавках продавалось все, что только могла пожелать душа, а иногда и то, о существовании чего даже и не подозревалось. Звуки и запахи порта остались позади, уступив место более родным и привычным земным ощущениям. Хорохорящиеся в клетках охрипшие петухи, блеющие овцы, повизгивающие поросята и козы со своими дьявольскими зрачками - каждый пытался привлечь к себе больше внимания. Взгляд Тарджи скользнул по лавке, где продавались экзотические птицы с ярким разноцветным оперением; одна крупная черная птица с высоким красным хохолком награждала прохожих непристойной бранью. Тарджа подспудно ощущал биение пульса города - словно шла какая-то слабая внутренняя вибрация.

На городской площади располагался фонтан в виде неправдоподобно огромной мраморной рыбы, изо рта которой в неглубокий округлый бассейн лились потоки воды. Собравшаяся вокруг толпа зевак разглядывала стоящего на парапете бассейна маленького одетого в обноски человека. Он громко и воодушевлено выкрикивал что-то высоким срывающимся голосом.

Тарджа заметил его и, покачав головой, обернулся к Базилу:

- Я думал, что старого Килу услали в Гримфилд. - Сержант пожал плечами.

- Они же не могут держать его там вечно, сэр. Он ведь просто чокнутый, а не преступник.