Страна восходящей Геполы - Олег Волков

Неужели пожар? Саян рассеянно глянул по сторонам. Мимо вразвалочку прошёл матрос. Рядом бородатые мужики в лаптях и полосатых штанах затаскивают на борт баржи струганные доски. Порт живёт обычной жизнью. Никто и не думают поднимать тревогу, хватать багры и вёдра.

Тем более странно, Саян повернулся в сторону дыма. Баржи и парусники, штабеля досок и бочек, крыши и стены пакгаузов – всё из дерева. Стоит тёплый сухой день. Не дай бог красный петух крылом взмахнёт. Да и город рядом. Это же столько делов будет. Однако порт упорно не обращает внимания на чёрный столб дыма. А это уже интересно, Саян прибавил шагу.

Из-за угла серого пакгауза открылось чудное зрелище. Саян замер от удивления. На каменном причале работает, пыхтит паром самая настоящая машина. Балка, крюк, чёрные от смолы канаты. В кабине молодой человек лет двадцати пяти с залихватскими усиками и задорно сдвинутой набок фуражке увлечённо дёргает рычаги.

Так, это же, Саян тихо захихикал, кран. Паровой кран. Из толстой короткой трубы в задней части кабины валит чёрный дым. Ещё четверть века назад довелось читать в научном журнале о паровых машинах из Фатрии. Там что-то крутили, вроде воду из шахт откачивали.

Ну, Саян подошёл ближе, точно из Фатрии. Его тут же обдало теплом, из-под кабины вырвалось облачко пара. На стальном боку парового крана эмблема: полукруглый котелок над символическим костром с тремя языками пламени, а сверху молоток. Над эмблемой надпись на фатрийском: «Экор. Паровые машины». Наверно та самая компания, что выпускает паровые краны.

Недалеко от крана на старом бочонке скучает старичок в коротком полушубке. То ли сторож, то ли смотритель порта, то ли просто любопытный зевака.

– Скажите, уважаемый, – Саян остановился возле старичка, – что это такое?

Старичок смерил Саяна презрительным взглядом, словно перед ним деревенский дурачок с наивным вопросом почему вода мокрая.

– Это фрийский кран на пару, понимаешь, – высокомерно протянул старичок. – Его витус Липадос из самой Фритии привёз, понимаешь. Вот до чего техника дошла, ни черта ты не понимаешь.

А действительно, Саян вновь уставился на пыхтящую машину, до чего техника дошла. Паровой кран за раз поднимает большую связку брёвен, плавно переносит её через борт баржи и аккуратно опускает через распахнутый люк прямо в трюм. Судя по коре, горный кедр – ценный товар в центральных и южных районах Марнеи. Молодой механик в кабине разом заменяет пару десятков дюжих грузчиков. Лишь двое помощников на пристани стропят толстыми канатами брёвна, да ещё двое в трюме баржи складирую их.

Для сравнения, дальше по причалу стоит ещё одна баржа. С борта на берег перекинут широкий помост. Привычная вереница грузчиков вытаскивает из трюма мешки и складывает их внутри распахнутого пакгауза. Бородатые мужики словно посыпаны мелом с ног до головы. Не иначе в мешках мука.

Радость и облегчение, словно тяжёлый куль с плеч долой. Саян улыбнулся. А, ведь, учитель гимназии прав: прошли те времена, когда победу или поражение в войне определял воинский дух армии. Теперь на первое место вышла промышленная мощь. Какими бы отчаянными и храбрыми не были бы вчерашние рабы, только с топорами и вилами им ни за что не выстоять против стирийцев с ружьями и пушками. Порох и пули на деревьях действительно не растут.

Чёрт с ней, со Стирией, Саян в сердцах махнул рукой. Сами справятся. Это даже к лучшему, если война с бывшими рабами затянется на десяток другой лет. Рюкун, будущий форпост против менгов на материке Чалос, гораздо важнее.

На душе сразу же стало легко и свободно, хоть песню затягивай. Саян широко улыбнулся. Решение принято, сомнения прочь.

– Скажите, уважаемый, – Саян вновь повернулся к важному старичку, – куда направляется эта баржа?

– Вестимо куда, понимаешь, – старичок недовольно затряс седой бородой. – В Тивницу, куда же ещё?

Тивница, Саян сощурился. Отличный вариант, как раз по пути.

– А не подскажите, где можно найти её капитана?

– Так вот же он, глаза разуй, понимаешь, – старичок кивнул в сторону баржи, – утус Рант на палубе стоит, погрузку бдит, понимаешь.

– Благодарю вас, – Саян вежливо поклонился.

С борта баржи на пристань вместо трапа переброшен грубо сколоченный настил. Толстые длинные гвозди не просто загнуты в сторону, а забаранины. Саян вступил на палубу баржи. Хорошие работники всегда нужны. Если удастся договориться с капитаном Рантом, то недели через две можно будет сойти на берег уже в Тивнице. Пусть путешествие не будет лёгким и комфортным, зато пропитание и кров за счёт владельца баржи.

Глава 3. Ролозкий архипелаг

– Саян! Ну ты же великолепный матрос! Сообразительный, исполнительный. Ну на хрен тебе на берег сходить? Ну что ты забыл в этой богом забытой Пасме? Давай, я лучше тебе жалованье чуток накину.

В голосе витуса Биота, капитана брига «Бородач», сквозит затаённая надежда. Даже не верится, будто капитан, огромный представительный мужик с обветренным лицом и короткими сильными руками, может кого-то о чём-то просить.

– Прошу прошения, витус, – Саян слегка поклонился, – но мне как раз очень нужно в эту богом забытую Пасму. Я нанялся к вам матросом не ради денег, хотя вы очень щедрый капитан, а ради возможности доплыть до Сонпана как можно дешевле. Ну и заработать, по возможности, – добавил Саян.

Вот если бы ваш великолепный «Бородач» направлялся бы несколько дальше, в Рюкун, то я с превеликим удовольствием остался бы под вашим началом. А так вы через пару дней повернёте обратно в Амиталу. А что я забыл дома?

– Ну да, – капитан брига печально отвёл глаза, – торговля, заказы, товары… Пропади они все пропадом! Мне бы так путешествовать по миру. Ну да ладно. Вот твой заработок.

Из потёртого кошелька на поясе витус Биот вытащил серебряный вирт. Почти новенький, монета не успела потемнеть от времени.

– Благодарствуйте, – Саян спрятал монетку во внутренний карман просторной рубашки с длинными рукавами. – С вашего позволения, я пошёл. Удачи вам в пути.

– Ну ты, это, возвращайся, если передумаешь. Предложение о прибавке в силе! – крикнул капитан во след.

Саян аккуратно закрыл за собой дверь в каюту капитана. Да-а-а… За тысячи лет он в совершенстве овладел ремеслом матроса. Ни раз и не два приходилось самому водить торговые суда и даже командовать боевыми кораблями. Однако по-настоящему, всей душой, Саян море так и не полюбил. Если только позволяют средства и обстоятельства, то он предпочитает путешествовать пассажиром.

На верхней палубе брига тропический зной и влага окутали словно сырое ватное одеяло. От тёмных досок под ногами дрожащими струйками поднимается тёплый воздух. Если приглядеться, то кажется, будто «Бородач» дрожит и растворяется в воздухе. Остров Сонпан, на восточном берегу которого раскинулась Пасма, находится в тропиках. Коренные жители понятия не имею, что такое снег и как он выглядит.

На палубе брига царит образцовый порядок: люки задраены, паруса убраны, возле грот-мачты лежит идеально свёрнутая бухта пенькового каната. Товар, куча бочек, мешков и ящиков, уже сгружен. Погрузка начнётся ближе к вечеру, либо на следующий день с раннего утра. Команда отпущена на берег. Только возле трапа страдает от жары и влаги Тагий, совсем молодой морячок. Льняная рубашка с длинными рукавами насквозь сырая от пота. Огромная соломенная шляпа с широкими полями почти касается плеч парня. В правой руке Тагий держит дамский веер. Со стороны молодой матрос выглядит как театральная пародия на самого себя, только жара юмора не понимает.

– Всё таки уходишь, – Тагий переложил сложенный веер в левую руку.

– Ага, – Саян потряс руку молодого моряка, ладонь тут же стала влажной от его пота.

– Ну ты, это, возвращайся, если что, – Тагий лениво обмахнулся веером.

Трап, несколько длинных толстых досок, вибрирует под ногами. Как же приятно вновь ступить на твёрдую землю. Влажный платком Саян смахнул со лба обильную испарину. Пасма далеко не забытая богом дыра, а самый большой торговый порт Ролозкого архипелага. Ежедневно на её пристанях швартуются десятки судов. «Бородач», величественный двухмачтовый бриг, примостился к одному из множества деревянных причалов, что отходят от каменной набережной в глубь залива Нанчан.

Позднее утро. Большой порт гудит множеством голосов, скрипом телег и тачек. То и дело прорезается раздражённая брань бригадиров и приказчиков. Вереницы грузчиков, тощих местных жителей в одних лишь набёдренных повязках, словно трудолюбивые муравьи снуют между судами и пакгаузами с распахнутыми настежь воротами.

– Куда? Пошла сторона! – раздался крик на ломанном марнейском.

Саян торопливо отшагнул в сторону. Мимо, с мешком кофейных зёрен на спине, прошагал грузчик. Кожа местного жителя потемнела от густого, тёмно-коричневого загара. Даже удивительно, что столь тощий мужичок играючи тащит на себе столь тяжёлый мешок и даже не потеет.