Остров внутри (Жизнь Бханте Ньянадипы) - Бхикку Хирико

правило, кути должны строиться в уединённых местах как можно дальше от шума, но не настолько далеко от человеческих поселений, чтобы исключить возможность ежедневного сбора подаяний (piṇḍapāta). Рядом с кути, как правило, есть короткая дорожка, которая используется проживающим там бхиккху для медитации при ходьбе.

Пища. Бхиккху не разрешается хранить или готовить пищу. Какую бы пищу он ни потреблял, она должна быть предложена ему другим или обеспечена ему другим. Вот почему лесные монахи каждый день ходят на пиндапату: чтобы собрать подаяния (в странах, где это возможно). С чашей для сбора подаяний монах ранним утром выходит из своего кути в деревню, или в какое-то другое место на расстоянии нескольких километров, где домохозяева собираются для дарения ему пищи. Затем он отправляется обратно в своё кути. Бхиккху может принимать пищу только с рассвета до полудня. После полудня он не может принимать пищу, но может выпить воды, чая, каких-то иных напитков и принять лекарства. У лесного монаха есть чаша, ныне обычно производимая из нержавеющей стали, но в древности — из глины.

Одежда. Лесной монах владеет лишь одним набором одеяний: нижним, которое охватывает середину туловища (юбка), и верхним, покрывающим тело полностью. Он также может выбрать внешнее одеяние, которое похоже на верхнее, но сделано из двойного слоя ткани. Его одежда может быть охристого, коричневого, пурпурного цветов. У лесного монаха также может быть небольшая простая сумка для ношения мелких принадлежностей.

Лесные монахи не живут по установленному расписанию. Они могут создать свой собственный распорядок или же проводить целые дни в медитации или созерцании, выполняя различные задачи лишь по мере необходимости. Они могут изучать сутты или язык Пали (древний язык северной Индии, на котором записаны сутты). Или же Винаю (классифицированные монашеские правила дисциплины) и другие книги, способные поддержать их практику. Некоторые монахи могут также декламировать некоторые отрывки из сутт, которые они запомнили. И хотя некоторые посвящают себя какой-либо технике или формальной практике, надеясь на мистический опыт или появление волшебного света, большинство вместо этого ищет свет мудрости. Некоторые монахи могут сосредоточить свои усилия на достижении интенсивного сосредоточения (самадхи).

Другие монахи, напротив, предпочитают размышлять над словами Будды и порождать чувство радости при созерцании Дхаммы. Таким образом, каждый отшельник индивидуален, и каждый должен найти тот метод, который подходит ему больше всего. Некоторые монахи обладают достаточной мудростью, чтобы постичь истину. Другие же, охваченные высокомерием или другими ментальными помехами, могут обнаружить, что бесцельно ходят по неверным путям.

Многие лесные монахи живут в очень дикой местности, вблизи многих опасных животных, таких как слоны, леопарды и ядовитые змеи в джунглях Шри-Ланки, или тигры и скорпионы в сельских районах Таиланда. Бхиккху не следует намеренно подвергать себя опасности от своих соседей по лесу. Тем не менее, крайне рекомендуется жить в местах, где легко возникает страх или повышенная осторожность. Это именно то, к чему стремятся лесные монахи в своей практике. Их целью не является поиск уединённых, тихих и красивых мест. Вместо этого они ищут места, где им придется столкнуться с реальным дискомфортом и даже со значительной долей страха.

Лесные монахи традиционно жили в глуши, в относительно незаселенных районах, их кути находятся на некотором расстоянии от деревень. Там они могли быстро применить учение Дхаммы на практике. В джунглях мало людей, но диких животных предостаточно. Звуки природы можно слышать днём и ночью, но они не являются помехой для медитации, поскольку не несут для монаха никакого особого значения. То же самое нельзя сказать о человеческих звуках — отсюда и интерес к их избеганию. Отстранённость от социального взаимодействия необходима, особенно если у монаха слабое или неразвитое самадхи. В таких случаях человеческие звуки непременно вызывали бы воспоминания и другие ментальные реакции, отвлекая недисциплинированный ум такого монаха от его цели. По этим причинам, если человек приближается к кути лесного монаха, ему обычно не разрешают оставаться там надолго.

Конечно, могут быть и физические угрозы со стороны животных. Одна история о встрече монаха с леопардом иллюстрирует этот факт, а также то, как такие риски правильно используются лесными монахами для развития своей практики. Однажды ночью этот монах услышал тяжелое дыхание леопарда возле своего открытого и незащищенного кути. Было очень темно, и он испытал сильнейший страх. В конце концов, в ночи наступила тишина, и показалось, что леопард ушёл, но монах знал, что леопард всё ещё может находиться поблизости. Тогда он решил противостоять своему страху, взял факел и пошёл вокруг кути. Встревоженный и испуганный, он вернулся в кути и некоторое время восстанавливал силы. Затем он снова вышел, на этот раз немного дальше от кути. Снова страх и тревога одолели его, и он вернулся. Он повторил это несколько раз, продвигаясь всё дальше и дальше, пока не достиг конца близлежащей дорожки для медитации. Страх и ужас проникали в его разум, но он снова и снова набирался смелости, чтобы противостоять им, никогда не будучи полностью уверенным, что паника не начнётся. И, собрав всё своё мужество, он, в конце концов, преодолел свой страх. Вот какие психические испытания и сражения в беззащитной жизни в джунглях!

Таким образом, лесные монахи должны быть готовы ко всему, включая возможность смерти. Однако, несмотря на это, их сердца могут в конечном итоге испытать удовлетворение, если они смогут победить в битве со своими препятствиями и пороками. Когда монах живёт, скованный ограничениями лесной жизни (например, живёт в неудобных и даже пугающих местах, где еда и другие необходимые вещи ограничены), мастерство и сила его осознанности возрастают. Такой монах станет более бодрым, чистым и ярким. Такой монах станет более бодрым и смышлёным, ум его будет ясным. В то время как внешне его тело соприкасается с неприятными ощущениями, внутри будет царить мир и удовлетворение. В таких условиях дискомфорта самадхи может развиваться быстрее, чем обычно можно было бы ожидать.

Лесной путь ставит на кон всё — и физически, и психологически. Всё должно быть принесено в жертву, как будто бы счищая всё лишнее и ненужное, — всё ради Дхаммы. Монах, правильно практикующий в лесу, знает, что всё рождённое должно умереть. Он понимает, что для реализации прекращения рождения необходимо прекращение появления новых приобретений и привязанностей. Это правда, чистая правда, которую нельзя изменить.

С победой над страхом естественным следствием этой лесной практики является рост любви монаха к природе и животным. С ростом осознания ужасной борьбы, которую