Студентка в наказание - Батлук Анна Викторовна

– Добрый день.

Да уж, того, что столовая Кряхса будет даже больше, чем в моем отчем доме, я не ожидала. В этой столовой можно было балы устраивать, и не уверена, что так не поступают. Стены помещения разделены на ярусы, отгороженные фигурными бордюрами. Цветовая гамма необычная, но взгляд притягивала – одновременно использовались белый, красный, синий и черный цвета, а еще и фигурные панно на стенах… Я даже рот приоткрыла от восторга, но тут же захлопнула, чтобы не выглядеть глупо.

Посреди столовой стоял длинный стол, за которым на достаточном друг от друга расстоянии сидели люди. В моем доме за стол бы не сели, пока не пришли все гости, а здесь даже сына не дождались.

– Уважаемый Таматин, – процедила дама, сидящая во главе стола. По длинному носу и выражению презрения во взгляде я как-то сразу определила, что это мать непризнанного гения, – Вы опоздали, и мы вынуждены были сесть за стол без Вас.

– Всего две минуты, – сказал Таматин.

Гости, сидящие за столом, с интересом меня рассматривали, но в разговор матери и сына не влезали.

– Не всего, а целых две минуты. Какая причина Вашего опоздания? Давайте четко, ясно – на обдумывание тридцать секунд.

– Розалия, ну хватит тебе, – пробормотал тучный мужчина, который сидел по правую руку от мамы гения. – Ребенок же не один пришел.

– Двадцать секунд, – визгливо напомнила женщина. Я ее уже начинала бояться.

– Нас немного задержали на выходе.

– Внятно!

– Нас задержали! – я скептически взглянула на Таматина.

Задержала-то нас собственная трусость непризнанного гения.

– Это было важно?

– Очень.

– Важнее дня рождения собственной матери?

– Розалия, ну хватит тебе, – это опять тучный мужчина. – Потом поговоришь с мальчиком.

– Хорошо, – женщина недовольно закатила глаза. – Таматин, что Вы стоите столбом, может быть, познакомите нас со своей спутницей?

– Матушка, это моя девушка – Лилиана Тиррос.

– Девушка?! – почти хором воскликнули почти все гости. Промолчали только моя «свекровь» и ребенок, которому на вид было не больше пяти лет. Ребенок с тоской взирал на стол и, по-видимому, мечтал о том моменте, когда застолье все-таки начнется.

Таматин выкрики родственников проигнорировал и продолжил:

– Лилиана, познакомься, пожалуйста, это моя матушка – Розалия Райос, – я проглотила вопрос на тему, почему у Таматина с матушкой фамилии разнятся, и верно – сразу же последовало продолжение:

– Этот мужчина – мой отчим.

– Эдард Райос, – титул мужчина не назвал, коротко кивнул и с тревогой взглянул на Розалию.

– С остальными можно и не знакомиться, – заявил вдруг Таматин и потянул меня к столу. – Мы ненадолго.

Суп я пережила нормально – вести себя умею, ложку и нож не путаю, с шумом не прихлебываю. Но все равно ощущала на себе пристальные взгляды гостей. За столом царила такая напряженная тишина, что волнение Таматина мне тоже передавалось. Я каждый раз глотала еду с ощущением, что именно сейчас она станет мне поперек горла.

– Итак, Лилиана, – матушка Таматина наконец-то отставила тарелку. – Я правильно понимаю, что Вы учитесь с моим сыном?

Я мило улыбнулась.

– Да, именно так.

– Я надеюсь, вы знаток?

– Нет, – мы с Таматином переглянулись.

– Нет, – брезгливо повторила Розалия. – Это печально. На мой взгляд, только знатоки могут чего-то добиться в этой жизни. Остальные специализации достойны только лишь полы мыть ну или сестрами милосердия подрабатывать. Ну тогда, может быть, Вы создатель?

– Лилиана – боевик, – прекратил экзекуцию Таматин.

Розалия скривилась так, что стало понятно – лучше бы ее сын без головы пришел, чем с девушкой-боевиком, но допрос все-таки продолжился.

– Я слышала, что у боевиков много времени уделяется физической подготовке, это правда?

– Еще какая.

– То есть вместо того, чтобы питать свой мозг знаниями, вы кидаетесь гирями, подтягиваетесь и деретесь? Вы считаете, что это достойное порядочной девушки занятие? Хотя о чем я говорю – если вы только этим и занимаетесь, ваше мнение спрашивать бессмысленно.

Быть спокойной становилось все сложнее и сложнее. Я с трудом выровняла мышцы лица – сидящая напротив женщина даже вздрогнула и с улыбкой ответила:

– Вы же в курсе, что у студентов нет возможности выбрать факультет?

– Тем и печальнее – то есть у вас способностей к обучению нет вовсе. И это врожденное.

– Мама, – послышался вялый голос Таматина.

Все молчали, стыдливо уткнувшись в тарелки, а вот мой друг попытался противостоять своей деспотичной матушке, хотя было заметно, что боялся ее, как огня.

На еле заметный выпад Розалия, естественно, внимания не обратила.

– Может быть, у Вас есть какие-то увлечения?

Вопрос свекровь задавала с таким лицом, что было понятно без слов – даже увлечение в виде ухаживания за бездомными животными будет недостаточно подходящим. А потому – зачем пытаться? В конце концов, я здесь не для того, чтобы составить Таматину лучшую партию, а для того, чтобы утереть нос его двоюродным братьям.

– О-о-о, увлечений у меня очень много, – я даже повернулась к Розалии, чтобы лучше видеть ее выражение лица. – Начну издалека: я, вообще-то, модель. Вы могли видеть меня в последнем конкурсе мужского журнала «Паннекс». Не интересуетесь, нет?

Сдавленный кашель Эдарда свидетельствовал о том, что он-то как раз интересуется. Но, конечно, отчим Таматина не сказал ни слова.

– Чтобы Вы понимали, для моментосессии я была в нижнем белье от известного дизайнера. Можем, кстати, обсудить дизайнерские новинки в этой отрасли.

– Благодарю, мне это точно неинтересно.

Я заметила, что на рыбу, которую поставили на стол вместо супа, гости не взглянули. Даже единственный ребенок за столом взирал на меня с открытым ртом.

– Жаль. Обычно мужчины знают толк в хорошем нижнем белье, и Вам бы оно точно пошло на пользу.

Розалия пошла пятнами, и пока она ничего не успела ответить, я продолжила.

– Кстати, думаю, что Ваши мысли насчет того, что боевики годятся только на то, чтобы мыть полы, следует передать моему отцу. Как же так, министр, а выпустился из Академии власти боевиком. Тут или с поста уходить надо, или поступать в Академию заново.

– Твою мать! – не выдержал парень, сидящий напротив Таматина. – Она еще и дочь министра.

– Карроль, – возмутилась Розалия, – веди себя прилично.

– А Вы, наверное, двоюродный брат Таматина? – обрадовалась я. – Знаете, он так много о Вас рассказывал?

– Обо мне? – Карроль поперхнулся.

Я подождала, пока он откашляется, и с милой улыбкой сказала:

– Да, он говорил, что его братья пользуются вниманием девушек, но если честно, я совсем не понимаю из-за чего. Вы же совсем… обычный. Совсем не такой, как мой Таматин.

Я повернулась к ошалелому Кряхсу и с чувством поцеловала его в щеку.

– Он идеальный.

– Таматин! – рявкнула Розалия и даже привстала со стула, чтобы лучше видеть сына. – Ты кого привел в мой дом?

– Свою девушку, – пробормотал Таматин.

– Будущую жену, – отрезала я.

– Это что, правда? Она что, – Розалия даже охрипла от ужаса, – беременна?

– Нет, это любовь! – я схватилась за локоть Таматина. Кряхс смотрел на меня с ужасом. – Но знаете, если Вы против, мы вполне можем немного подождать со свадьбой. Нужно же наладить отношения с родственниками. Со свекровью.

– Мне дурно, – Розалия упала на свой стул, а муж бросился обмахивать ее салфеткой. – Сын мой, как ты мог полюбить такое чудовище?

Я весело смотрела по сторонам: Карроль и сидящий рядом парень, как две капли воды на него похожий, с восторгом рассматривали то меня, то Таматина, явно не понимая, как мы сошлись; пышнотелая женщина, чем-то неуловимо похожая на Эдарда Райоса, делала записи в маленьком блокнотике – она то ли боялась что-то забыть, то ли наоборот, что-то сочиняла. Рядом с Таматином сидела маленькая, щуплая и невзрачная девушка в очках. Так как мать ее, сидящая с другой стороны, сердито поджимала губы каждый раз, когда приходилось смотреть на меня, то я сделала вывод, что эта милая девчушка – одна из кандидатур на руку Таматина. Ее мне сразу стало жалко. Не руку, в смысле, а девушку. Ну и последними гостями, которым я явно понравилась, была семейная пара. Они, правда, занимались преимущественно едой, но на меня поглядывали с одобрением.