Тайный Дозор - Николай Желунов

Дорога уже текла по оживленному городскому району. Опасно «подрезая» один автомобиль за другим, я умудрился немного оторваться – по-видимому, мой противник не был великим мастером вождения.

Внезапно я услышал над головой грохот – мотоцикл Темного поднялся в воздух. Он с воем опустился на крышу грузовика, выпустил облако бензинового дыма – и перепрыгнул на крышу длинного желтого «Икаруса». Я ничего не успел предпринять. Мы неслись к крутому повороту дороги, и все водители вынужденно снижали скорость. Темный правильно выбрал момент; он снова вскинул руку (мне казалось, я вижу под черным стеклом шлема кривую улыбку), и колеса моего мотоцикла стали крутиться медленнее… резина сползала с них жидкими полосами, как расплавленная смола.

Уже падая на асфальт, я метнул шарик огня в колесо «Икаруса».

Автобус подпрыгнул и заскрежетал по асфальту в облаке искр. Я видел, как пассажиры в салоне кричали, хватаясь за поручни. Мотоцикл Темного сорвался с крыши и вместе с седоком улетел за границу проезжей части, в темноту.

Улица встала. Пробка образовалась мгновенно, растянулась от поворота до далекого перекрестка – лежащий на брюхе «Икарус» забаррикадировал все три ряда.

Не слушая криков, гудков и милицейского свиста, я подошел к краю дороги. Внизу, под откосом, лежал мотоцикл. Одно колесо еще медленно вращалось.

Темный дозорный поднялся, шатаясь, на ноги. Его голова в красивом лакированном шлеме свисала набок под неестественным углом, словно шар на нитке. Маг бережно взял ее обеими руками, прилаживая на место.

Уходи. Быстро.

Я огляделся. Совсем близко в морозном тумане мерцала алым светом буква «М».

Жалко бросать мой «Kawasaki» – я купил его всего три месяца назад. Но без шин на нем не уехать.

Я нашел место на сиденье в дальнем конце вагона и притворился спящим.

Заканчивался час пик, однако в сторону центра от «Крылатской» ехало не много людей. Мой потрепанный вид (мокрые волосы, обгорелая куртка) мог бы вызвать у кого-то недовольство, но даже в этом благополучном районе Москвы люди привыкли делить общественный транспорт с пьянчужками, бомжами и непонятными чудаками, которых в столице всегда хватает. Главное, чтобы не шумел и вони поменьше.

Итак, я влип еще серьезней. За пазухой древняя вещица, назначение которой мне неизвестно – если это оружие, то я, не умея с ним обращаться, несу угрозу и себе, и окружающим. Омогой не спешит ее забирать. И Дневной Дозор «вписался» за Маклера.

Беги из города, прошелестела мысль в глубине. Беги так далеко, как только сможешь. Вернешься, когда все уляжется. Родителям соврешь: завербовался на буровую вышку в Сибири.

В перегонах между станциями метро, убедившись что рядом нет Иных, я осторожно зачерпывал Силы у пассажиров. Усталые и нервные после трудового дня, они мало могли дать… но для меня сейчас каждая малость – как глоток воды в пустыне. К счастью, на «Багратионовской» в вагон вошла компания студентов. Три парня и две девушки с гитарой и полуторалитровой пластиковой бутылкой, в которой плескалось нечто ядовито-оранжевое. Мои ноздри уловили коктейль ароматов: спирт «Royal», вода из-под крана и растворимая шипучка «Yupi». Ребята уселись прямо на пол вагона и дружно запели под звонкий перебряк струн:

Не надо помнить, не надо ждать,Не надо верить, не надо лгать,Не надо падать, не надо пить,Не надо плакать, не надо жить.Я ищу таких, как я, —Сумасшедших и смешных,Сумасшедших и больных,А когда я их найду,Мы уйдем отсюда прочь,Мы уйдем отсюда в ночь —Мы уйдем из зоопарка![1]

Студенты пели с удовольствием, и с таким же удовольствием я вволю подпитался от них Силой. Энергия на вкус напоминала слегка забродивший грушевый сок. Вкус мне хорошо знаком: давно ли я и сам был студентом?

Поезд медленно, устало громыхая колесами, катился по открытому пространству между «Филями» и «Кутузовской». Я разрешил себе ненадолго заглянуть в Сумрак. Очертания мира расплылись. В сером хаосе размытыми пятнами плыли поблекшие к ночи ауры пассажиров. Я обернулся… далеко, у самого горизонта – если допустить, что в Сумраке есть горизонт, – пульсировало мертвенно-бледное мерцание.

По плечам рассыпались холодные мурашки. Никогда я не видел в Сумраке ничего подобного.

Ошибаешься. Совсем недавно – сегодня – ты видел это сияние, когда девчонка в хитоне поднимала из Сумрака свое ручное чудовище.

Бежать. Бежать.

Вздыбив воротник, я низко опустил голову и вышел на «Киевской». Здесь было тихо. На противоположной платформе два десятка пассажиров дожидались поезда – ни одного Иного. Я поднялся по лестнице в вестибюль и оттуда на эскалаторе спустился на Кольцевую линию.

Заглянуть домой на «Коломенскую» – на каких-нибудь пять минут. Предупредить родителей, взять деньги и документы. И на вокзал. Самолет быстрей, но поезд труднее отследить. Потом дозвониться до Омогоя, пусть едет ко мне сам.

– Стоять на месте!

Задумавшись, я не заметил, как кто-то крепко ухватил меня за локоть.

– В Сумрак не соваться! Руки подними!

Парень был немного младше меня, крепкий, налысо бритый, с капризным детским лицом. Его аура полыхала по краям багровой окантовкой. Темный. На глазок – пятого-четвертого уровня.

– Сет! – хрипло закричал он. – Сет, сюда, скорей! Я взял его!

Казалось, бедняга сейчас лопнет от радостного возбуждения.

На станции почти не осталось людей, словно все они вдруг вспомнили о каких-то делах и разбежались. От дальнего конца платформы к нам быстрым шагом приближались двое Темных – высокий мужчина с длинными волосами и молодая ведьма в черной меховой шубке.

Деваться мне было некуда. Если вы бывали на кольцевой «Киевской», знаете – выйти с платформы можно только в середине зала. Там, где я поджидал поезд – на месте остановки первого вагона, – лишь глухая стена, огромное зеркало да пыльное табло с электронными часами.

– Не шевелиться! – нервно воскликнул мой новый знакомый. – Я сказал, подними руки, Светлый!

– Да не психуй ты так, – изобразив поднятие рук, я осторожно повернул голову: на станцию въезжал поезд. Если б он ехал немного быстрее…

Длинноволосый Темный перехватил мой взгляд и криво усмехнулся. Поднял палец – состав с визгом затормозил, не доехав до середины перрона. Из-под колес брызнули искры.

В этом коротком движении руки было такое количество Силы, что у меня перехватило дыхание.

Что ж, оставался один выход. Я без замаха ударил парнишку кулаком в зубы и спрыгнул на рельсы.

Темный взвыл от разочарования – добыча ускользала, а вместе с ней и его слава.

Бездонная чернота туннеля гостеприимно приняла меня, словно прикрыла от погони пологом темноты. Очень быстро стало так темно, что я не видел, куда бегу. Машинисты водили здесь поезда, освещая путь только светом фар.

Сзади долетел шелест шагов.

Бритый – не угроза. Ведьма, пожалуй, тоже. А вот длинноволосый, которого парнишка называл Сетом… с ним мне не тягаться, даже будь я в лучшей форме и весь увешан боевыми амулетами.

Я на бегу влетел в Сумрак. Поисковое заклятие развернуло передо мной целый клубок вероятных маршрутов. Даже не представлял, что здесь такая путаница рельсов и коридоров… я резко свернул налево, в какой-то вспомогательный туннель, пробежал по нему метров триста, выбрался на параллельный путь. Накатила упругая волна – по туннелю летел поезд. Я замер на месте как завороженный. Поезд несся сквозь меня, в Сумраке он походил на порыв ураганного ветра. В физическом мире десятки тонн стали, стекла и пластика превратили бы меня в блинчик из фарша – но сейчас я был здесь только бесплотной тенью, наблюдающей из прохладной ниши в ткани реальности. Я поднял руку – сквозь нее мгновенно пролетали десятки, сотни тел людей; прикосновение к каждому из них было похоже на мгновенный поцелуй, раскрывающий судьбы, тревоги, радости, болезни, надежды.

Поезд исчез так же внезапно, как появился.

А у выхода из бокового тоннеля стоял бритый парнишка. Не говоря ни слова, он метнулся ко мне. В ладони его будто затанцевал десяток тоненьких длинных змей. Я отшатнулся, но змеи вырвались из руки Темного, с тихим свистом опутывая мои локти, плечи, запястья.

Я пытался бороться. Вспоминал какие-то формулы, годные против этой напасти. Но большинство боевых заклинаний требовали использования рук или хотя бы одной ладони, я же не мог сейчас даже пошевелить ими.

Бритый с ухмылкой наблюдал за мной в Сумраке, крепко сжимая рукоять многохвостой плетки. Любят Темные такую подлую магию.

– Что же ты, – попытался я ухмыльнуться в ответ, – не убьешь меня сразу?

Плети стянули мои руки с такой силой, что я почувствовал жжение даже сквозь плотную ткань куртки.

– Отдай мне то, что взял у Маклера, – быстро сказал мой мучитель, – клянусь, я отпущу тебя. И на любом суде скажу, что тебя не знаю.