Бои в застое (СИ) - Леккор Михаил

Самое главное, он достаточно быстро (хотя, с другой стороны, очень медленно) начал воплощать разработанный им план проникновения в окружение Брежнева. На первый случай. А затем планировалось и укрепление отношений с самим генсеком. Ведь без доверительных связей с ним ничего не получится. К остальным членам политбюро он даже не пробовал налаживать связи – не было возможности.

В целом, не все было так уж плохо. Миша на своем опыте убедился, что опускание в более примитивное прошлое не только тяжко для представителя высокоразвитого будущего. Да, Интернет и космос для него уже закрыты, бытовой уровень стал ужасаемо низким. Зато уровень психологических технологий оказался у жителей весьма примитивным, а воздействие на людей легким. Нынешние «аборигены» для уроженцев ХХII века, тем более для сотрудников спецслужб оказались до невозможности простодушными и доверчивыми. Обрабатывать их оказалось очень легко и быстро. Миша, правда, понимал, что, во-первых, и на старуху бывает поруха и найдется продвинутый коллега из местного КГБ, который заподозрит в нем пусть не человека будущего, а агента американского ЦРУ. Какая разница? Это, несмотря на ошибку, будет началом конца. Кто же пустит потенциально подозрительного человека к самому Брежневу? В лучшем случае будут держать под колпаком. В худшем – арестуют. А то еще вернут в США. Вот смеху-то будет, когда уже коллеги с той стороны начнут мотать подозрительно незнакомца.

В остальном же продвижение наверх было легким и быстрым. Один – два легких разговора, едкая или теплая шутка, комплимент мужчине и женщине – и человек готов сделать для тебя все возможное. Или, по крайней мере, будет помнить о тебе приятно, рассказывая в такой тональности всем знакомым.

Он не стал бы дергаться по этому поводу, если бы не один проблемный момент – ступенек вверх, к советскому руководству оказалось много, очень много, и переходить каждую оказалось очень долго. Но тут собственно деваться было некуда. Объективная реальность. Мише приходилось надеяться, что медленное движение по жизни будет в дальнейшем развиваться с похвальным ускорением.

А пока он создавал для этого солидную базу. И в том числе для прикрытия своей лекарской деятельности стал ходить на курсы добровольных пожарников, где, в том числе и учили практической медицине.

Здесь ему, как всегда в бюрократической сфере, помогло родимое государство. По существующей в СССР многочисленной законодательной базе, в каждом коммунальном объекте повышенной пожарной, электрической и проч. опасности (то есть в любом здании) требовалось иметь ответственного сотрудника по безопасности, который за все бы отвечал и которого, при необходимости, можно хорошенько выпороть согласно административному и уголовному кодексу.

До этого солидный мужчина, опознанный, но не названный Митричем, и оказавшийся директором одного из московских ГПТУ Алексеем Андреевичем Замятиным, в заведении находилась кочегарка, это требование игнорировал, имея кучу неприятностей от партийных и советских органов, в том числе на городском уровне. Сам В.В. Гришин исказил свою физиономию, услышав это безобразие, и попросил напомнить фамилию нарушителя. А что делать? Четыре раза Алексей Андреевич пытался, как мог, устроить работников кочегарки на различные курсы и четыре раза со скандалом они уходили. И говорить бесполезно – алкоголики. Пьют по черному. И гнать бы, да другие еще хуже. Эти, по крайней мере, не так сильно воруют и хотя бы не устраивают проблем в кочегарке.

Когда Миша завязал с водкой и сам при случае попросился на курсы. Не поверивший поначалу своим ушам, Замятин на радостях пробил его на городские курсы пожарной безопасности, где выдавали солидные удостоверения и можно было после завершения даже официально устроиться дежурным по пожарной безопасности в солидных учреждений.

Получив там как бы солидные медицинские навыки (по крайней мере, на бумаге) вкупе с армейскими умениями Миша начал много знать. Он, оказывается, на действительной в ВДВ был «помощником по медицине» или, проще говоря, внештатным помощником санитара. И теперь легко мог объяснить, откуда он умеет работать с пострадавшими, ранеными и больными, не имея медицинского образования.

Получалась у него понемногу и личная жизнь с подругой прежнего Миши – Светой. Собственно у него было два варианта. Например, она ему не нравится и они мило расходятся. Когда он шел на первое свидание со Светой, то рассуждал примерно таким образом: стопроцентный алкоголик, ведущий околостаканочный образ жизни, может найти только свое подобие – спившуюся женщину с одутловатым лицом и поплывшей фигурой, ведущей неприличный образ жизни.

Как бы не так! На свидании к нему подошла стройная девушка с премиленьким курносым личиком, завлекательной фигурой со светлыми длинными волосами и добродушным характером, скромная и чистая. Когда новый Миша встретился с ней, он был в полной прострации. Такая девушка! Брось, дурак Мишка, пить и ухаживай, пока другие не увели. Лучшего варианта не будет.

Новый Миша терять такую девушку не собирался и собирался атаковать ее в ближайшее же время. Десяток встреч, несколько подарков и предложение пойти в ЗАГС. Все! Никаких разрывов и расхождений! Мы коммунисты и ваше дело правое.

Для создания подходящей обстановки, правда, пришлось провести подготовительный этап и много поработать. Ведь прежний Миша довел себя в имущественном отношения до предела. Для начала пришлось выцыганить у Иваныча за бутылку водки почти новый рабочий комбинезон, еще довольно приличный.

Кирзачи (кирзовые сапоги) у него были свои, надо было только их хорошенько начистить. Опыт ХХII века здесь помочь не мог, зато в ХХ веке срочная дала столько, что он и сейчас вычистил до блеска, хоть используй их до зеркала. Голова другая, но руки-то помнят!

Зимний рабочий комплект – казенные полушубок, шапка и суконные брюки – у них с Митричем были общие (второй комплект они пропили). Надо было просто заранее оговорить время ношения.

И все. Сапоги для морозной зимы, конечно, не сезон, но Михаил использовал опыт аборигеном по надеванию теплых фланелевых портянок и даже за примерно шесть часов научился их использовать без трудностей при ходьбы.

Причина для аккумуляции такого наряда и выхода на морозную улицу именно в этот день была банальна – к ним в кочегарку должна явиться девушка Михаила – Света. Вернее, для начала она просто забежала и сообщила, что через пару часов придет и заберет на вечер Мишу, пусть он приоденется.

И тогда у него начался полный абзац и похоронный марш Шопена. Но к ее приходу он все же был готов. Хотя, конечно, с ней он сравниться никак не мог. Готов к труду и обороне. Боярышня и чернорабочий.

Одета Света была в шубку белого цвета и фигурную шапочку такого же цвета – зима! Конечно, в чумазой кочегарке в такой одежде лучше не находится – замучаешься чиститься. Поэтому она даже не присела на предложенный единственный стол – только подождала, пока он набросит полушубок и натянет сапоги.

Они пойдут погулять. Решила так, конечно, Света, не спросив своего ухажера. Вот что происходит, когда дочери воспитываются без отца. Вырастают и, не интересуясь, формулируют условия жизни.

Впрочем, Миша особо не собирался возражать. Во-первых, кочегарка у них была настолько грязной и замусоренной, что самому было стыдно. Во-вторых, его тоже воспитывала одна мама, и он с детства привык, что окончательное решение принимается женщиной. А мужчины для того и существуют, чтобы выполнять их.

Благо для зимы погода была довольно хорошей. Ближе к рождеству, который в советское время почти никто не праздновал и даже не праздновал, потеплело. Десять градусов мороза, безветренно, небольшой снег. Это вам не двадцать с лишним при порывистом ветре, как в новый год.

А, значит, влюбленные молодые парочки могут гулять по столице практически бесконечно, забегая в кафешки и столовые по разным надобностям. А если уж совсем устали – им представляется большое количество кинотеатров, где за несколько копеек можно отдохнуть час с лишним, в зависимости от протяженности фильма. И содержание большой роли не играет.