«У» – значит убийца - Сью Графтон

Я остановила пленку и перемотала ее, сосредоточив свое внимание на коробке. Компания, выпустившая этот фильм, называлась "Киренаики Синема", имелся ее адрес в Сан-Франциско. Киренаики? Что бы это могло значить? Я сняла с полки словарь и нашла в нем: "Киренаики – греческая школа философии, основанная в городе Кирена Аристиппом, который признавал высшим благом чувственные удовольствия". Что ж, видно хоть кто-то в этой компании грамотный. Я поискала в справочнике телефон компании, но его не оказалось, хотя адрес, похоже, был настоящим. Но даже если мы с Дженис придем к соглашению, я не уверена, что ей захочется оплатить мою поездку в Сан-Франциско.

Я просмотрела бумаги, которые она отдала мне вместе с пленкой, отложив в сторону выписки из полицейских отчетов. С особым вниманием прочитала результаты вскрытия, переводя медицинские термины в привычные для меня понятия. Основные факты были так же отвратительны, как и фильм, который я только что просмотрела. К тому моменту, когда обнаружили тело Лорны, процесс разложения фактически завершился. Внешний осмотр практически ничего не дал, так как все мягкие ткани превратились в скользкую массу. Да и черви сильно изъели труп. Внутреннее обследование подтвердило отсутствие всех органов, осталось только немного ткани желудочно-кишечного тракта, печени и системы органов кровообращения. Ткань головного мозга тоже полностью превратилась в жидкость и частично отсутствовала. На костях не было обнаружено признаков травм, никаких следов огнестрельных ран и разрывов кровеносных сосудов. Патологоанатом отметил два старых перелома, но они явно не могли иметь отношения к смерти Лорны. Лабораторные анализы не обнаружили следов наркотиков или яда в организме. Частично сохранились зубные дуги и все десять пальцев. Идентификация личности была проведена с помощью карты дантиста и неполного отпечатка большого пальца правой руки. Фотографий в бумагах не было, но наверняка они имелись в папке с делом в полиции. Вряд ли подобные посмертные фотографии могли отдать матери Лорны.

Дату или время смерти определить точно было невозможно. Но грубые расчеты, основываясь на нескольких факторах погоды и окружающей обстановки, все же произвели. Многие опрошенные свидетели показали, что Лорна была полуночницей. Некоторые подтвердили ее привычку совершать короткие пробежки, после того как она просыпалась. Насколько смогли установить детективы из отдела по расследованию убийств, в субботу, 21 апреля Лорна, как обычно, спала допоздна. Поднявшись, надела спортивный костюм и отправилась на пробежку. Утренняя субботняя газета находилась в доме, как и другая почта, доставленная этим утром позже. Вся корреспонденция после двадцать первого апреля осталась невскрытой, газеты из ящика тоже не вынимались. Я невольно подумала, почему же она не уехала в путешествие вечером в четверг, как собиралась. Возможно, хотела доработать неделю, а уехать в субботу утром.

Вопросов напрашивалась масса, но бесполезно было гадать, не имея конкретных фактов. Пока причина смерти не установлена, полиция будет считать, что Лорна убита неизвестным лицом или лицами. Жила она одна, вдалеке от другого жилья, и если бы кричала и звала на помощь, то никто бы не услышал. Я тоже живу одна, и хотя рядом Генри Питтс, я порой испытываю беспокойство. Ведь моя работа явно опасна. В меня и стреляли, и избивали, но мне обычно удавалось ускользать от своих недругов. Мне даже не хотелось думать о последних минутах жизни Лорны.

Детектива из отдела по расследованию убийств, который проделал всю предварительную работу, звали Чини Филлипс, я с ним встречалась время от времени. Но я слышала, что недавно он перешел работать в отдел нравов. Не знаю точно, как работают полицейские в других городах, но в департаменте полиции Санта-Терезы офицеров после двух – трех лет службы переводили в другой отдел, и, таким образом, они познавали специфику работы всех подразделений. Это не только улучшало работу департамента, но и предоставляло его сотрудникам возможность продвижения по службе. При этом им не приходилось ждать смерти или отставки коллег по отделу.

Как и многих других полицейских города, Чини обычно можно было разыскать в местном кафе "Калиенте", которое все называли "КК". Это кафе частенько посещали адвокаты и прочие представители правоохранительных органов. За ходом дела об убийстве Лорны наблюдал лейтенант Кон Долан, которого я прекрасно знала. Вообще-то я скептически относилась к предположению, что смерть Лорны имела отношение к ее роли в этом низкопробном фильме. Но, с другой стороны, я понимала, почему в это так сильно верит Дженис Кеплер. А что еще думать, если оказалось, что ты не справилась с воспитанием любимой дочери, которая стала порнозвездой?

Я была полна сил, буквально рвалась в бой от чрезмерной дозы кофеина. За день я, наверное, выпила чашек восемь – десять кофе, последние две вечером, во время разговора с Дженис. Так что готова была действовать.

Взглянув на часы, я обнаружила, что уже начало первого ночи, и на самом деле мне давно пора бы спать. Но я взяла телефонный справочник и отыскала номер телефона "КК". Дозвонилась менее чем за пятнадцать секунд. Бармен сообщил мне, что Чини Филлипс находится в кафе. Я назвала свое имя и попросила передать Чини, что еду в кафе. Кладя трубку, я услышала, как кричит бармен, зовя Чини. Схватив куртку и ключи, я направилась к двери.

Глава 3

Я поехала на восток по длинному, широкому бульвару Кабана, который тянулся параллельно пляжу. Когда на небе полнолуние, бульвар представляется ночной сценой из кинофильма, которую снимают днем. Ландшафт настолько хорошо освещен, что деревья отбрасывают тени. Сегодня луна находилась в своей последней четверти и висела низко в небе. С бульвара я не могла видеть океан, но слышала рокот и шум прилива. Ветру хватало силы раскачивать пальмы, их раскидистые верхушки кивали друг другу, ведя какой-то свой тайный разговор. Навстречу мне попалась машина, а вот пешеходов не было видно. Я нечасто выхожу из дома в такое время, поэтому меня вдруг охватило легкое возбуждение и любопытство.

Днем Санта-Тереза выглядит точно так же, как и любой другой небольшой городок Южной Калифорнии. Церкви и административные здания жмутся к земле, боясь землетрясений. Кровли зданий низкие, архитектура в основном в испанском стиле. Но есть какая-то прочность и уверенность во всех этих белых необожженных кирпичах и красных черепичных крышах. Лужайки тщательно ухожены, кусты аккуратно подстрижены. Но ночью все это кажется безжизненным и драматичным, черно-белые контрасты вносят какую-то напряженность в пейзаж. Небо ночью на самом деле вовсе не черное, а цвета серого угля, почти цвета извести с темными вкраплениями. А деревья напоминают чернильные пятна на темпом ковре, И даже ветер ведет себя ночью совсем по-другому, он, словно пуховое одеяло, ласкает вашу кожу.

Кафе "КК" разместилось в здании заброшенной станции техобслуживания вблизи железной дороги. Несколько лет назад отсюда убрали бензоколонки и резервуары, а загрязненную землю закатали асфальтом. Но сейчас, в жаркие дни, асфальтовое покрытие размягчается, выделяя токсичную смолистую жидкость, которая превращается в дымку, а это значит, что на площадке того и гляди может вспыхнуть пламя. Зимой асфальт от холода растрескивается, и над площадкой стоит запах серы. Так что это совсем не то место, где хотелось бы походить босиком.

Я остановила машину перед кафе, под ярко-красной неоновой вывеской. Здесь, на улице, воздух пах кукурузными лепешками, жаренными на свином жиру, а внутри стоял запах соуса и табачного дыма. Я услышала писклявый вой миксера, смешивавшего лед и текилу. Владелец "КК" именовал свое кафе "настоящей мексиканской харчевней", о чем, по его мнению, свидетельствовали прибитые над дверями мексиканские сомбреро. Освещение в кафе было очень плохим, так что никаких других мексиканских атрибутов и не требовалось. Все блюда в меню были американизированными, но названия их звучали очень заманчиво – салат "энсанада", макароны "по-мексикански", лапша "бамбини" и тому подобное. Музыка – исключительно в записи – обычно звучала слишком громко, и создавалось впечатление, что на время еды к твоему столу специально приставлен оркестр.

Чини Филлипс сидел за стойкой бара лицом ко мне. Моя просьба о свидании его явно заинтриговала. Ему, наверное, было слегка за тридцать, белый парень с растрепанной копной темных курчавых волос, карие глаза, волевой подбородок с колючей двухдневной щетиной. Такого типа вы можете увидеть в мужском журнале мод или в разделе светской хроники местных газет в сопровождении какой-нибудь появляющейся впервые в свете девицы, разодетой, как невеста. Стройный, среднего роста, одет он был в шелковую спортивную куртку табачного цвета поверх белой рубашки и кремовые габардиновые брюки. Его уверенный вид предполагал наличие денег из тайных источников, а на всем облике лежал отпечаток частных школ и престижного колледжа. Но это чисто мое предположение, и я понятия не имею, насколько оно верно. На самом деле я никогда не интересовалась у Чини, как он стал полицейским. Насколько я знаю, его отец и дед служили в правоохранительных органах, а все женщины в семье работали в тюремной администрации.