По пути - Ляля Фа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Галина позвала его, стоило открыть дверь. Рустам запихал грязную футболку в карман своей куртки и пошёл, ориентируясь не столько на голос хозяйки, сколько на аппетитный запах.
Кухня здесь была размером почти с половину его квартиры. Везде какая-то техника, в углу — высокий холодильник металлического цвета. Галина пригласила за стол. Он был сервирован по-простому, но изобильно: салат рыбный, салат мясной, салат ещё не пойми какой, гречка с тушёнкой… В центре на тарелке высилась горка фаршированных чем-то блинов. Галина заметила, что именно его заинтересовало, и два таких рулета оказались в его тарелке.
М-м-м, мясо! И кофе! Рустам жевал, поэтому лишь согласно кивнул, когда Галина приподняла прозрачный чайник от кофеварки, спрашивая взглядом, наполнить ли его чашку.
— Спасибо, Галя, вкусно.
Он вернулся было к еде, но тут в дверь позвонили.
— Я сейчас, — Галина поспешно встала и вышла в прихожую.
* * *
Галина закрыла дверь. Курьерская служба доставила продукты, заказанные час назад в онлайн-магазине. Пусть без машины жить было и не очень удобно, но с деньгами многие проблемы решались невероятно просто.
Вовремя доставка приехала. Пара минут наедине с собой Галине были необходимы, чтобы вернуть себе ощущение контроля. Деньги для этого и нужны — уверенность в себе, чувство безопасности и понятности ситуации. Есть отношения товарно-денежные, а есть… человеческие. Насколько всё было бы проще, согласись Рустам взять деньги за помощь накануне. Тогда бы она не готовила спозаранку блины и салаты, тогда бы не случилось в её ванной полуголого мужика.
«Боже ж мой, ну подумаешь, по пояс разделся! — Галина зажмурилась и потрясла головой, прогоняя возникший образ, а с ним и чувство неловкости и от ситуации, и от своей реакции. — Это просто эффект неожиданности», — оправдала она сама себя и пошла обратно на кухню.
— Вот, теперь к чаю есть тортик. Я редко готовлю выпечку, поэтому и ингредиентов дома не оказалось, пришлось заказать готовое. — Она поставила коробку с тортом на столешницу рядом с холодильником и повернулась к Рустаму. — Ой, Хвостик…
На коленях гостя вольготно расположился её рыжий кот. Рустам почесал кота за ухом, и тот заурчал от удовольствия. Чудеса да и только!
— Сама садись, тоже поешь, Галя, — сказал Рустам, возвращаясь к еде. — И потом про машину твою поговорим.
— Да я пока готовила, наелась. Тут попробуешь, там соль проверишь — и сытая. А вы… — Она встретила тяжёлый взгляд Рустама и таки исправилась: — А ты ещё вот этот салат попробуй, он с сыром и грецкими орехами. А я чаю попью за компанию.
Чайник как раз закипел, и Галина, залив кипятком в большой кружке заварочный пакетик, села за стол напротив Рустама. Тот с видимым удовольствием поглощал салаты, размеренно двигая челюстями и помогая вилке куском чёрного хлеба. Галина отметила лёгкую щетину на лице гостя и встретилась с ним взглядом.
— Удивительно! Обычно Хвостик совсем не жалует новых людей. А тут, надо же, сам пришёл!
— А почему «Хвостик», а не какой-нибудь «Наполеон»?
— Ну… почти, — улыбнулась Галина. — По паспорту его зовут Чингисхан. Но это уж чересчур.
— Родственник, значит… — Гость усмехнулся и пояснил: — Я, знаешь ли, Чингизид по происхождению. А вообще, про «незнакомых»… Вот, — Рустам потянулся к набедренному карману штанов, расстегнул молнию и, достав оттуда паспорт, положил его раскрытым на стол перед Галиной. — Закиров Рустам Фуадович, год рождения там написан, прописку листай, не стесняйся. Если есть вопросы — задавай.
О как! Галина немного опешила от такого подхода, а потом решила не тушеваться. Задавать вопросы всегда комфортнее, чем отвечать на них. Но сначала — вежливость.
— Соколова Галина Юрьевна. Мне пятьдесят два. И да, у меня есть вопросы.
Рустам лишь кивнул — мол, давай, задавай, — а Галина задумалась: с чего начать? Спросить, как он работает на «вахтовке», тогда как с его увечьем права на вождение даже личного транспорта сложно получить? Этот вопрос всплыл в сознании, как вполне нейтральный. Или всё же полюбопытствовать, что за конфликт у него с сыновьями? Нет, для таких откровений, наверное, рано. А для чего «не рано»? Какую литературу предпочитает читать? Читает ли вообще что-то, кроме дорожных указателей? Какую музыку слушает?
Она представила Рустама за рулём КамАЗа, слушающего «Времена года» Вивальди. Да он, небось, скрипку от виолончели не отличит!
Ей вдруг стало противно от самой себя. Когда это она стала таким жутким снобом? А может, всегда им была? Галина перевела взгляд на узловатые, жёсткие руки Рустама. Руки человека, привычного к физическому труду. Что у них общего? Зачем он здесь?
Была не была.
— Почему вы мне помогаете, Рустам?
— Да твою налево, Галя!.. — взорвался он. Чингисхан, недовольно мявкнув, сорвался с его колен и удрал из кухни. — А ты сама-то как думаешь?!
Щёки предательски налились жаром, и она отчеканила:
— Это не ответ.
— А тебе всё по полочкам разложить надо, да?! Без этого никак?!
Рустам какое-то время сверлил её взглядом единственного глаза, уперев локти по обе стороны своей тарелки. Галина некстати отметила, что радужка его глаза была голубого цвета, как зимнее небо в ясный день. Наверное до ранения многим нравились такие необычные глаза в сочетании с черными волосами. Какой он был молодым? Но тут Рустам откинулся на стул и ровно сказал:
— Принципы — это хорошо, Галя. Но не только у тебя они бывают. Кем ты там работаешь, что вот так сама себе фильмы крутишь в голове, а? Хотя мне это на фиг не интересно. Давай про машину. Я сказал тебе вчера, что помогу, так что вот варианты. Первый — отбуксировать твою «девятку» с тобой за рулём. Но трос нельзя — гололёд. И светиться мне перед гаишниками нельзя, Дмитрича подставлю. Он нарисовал мне «корочку», но глаз к ней пририсовать не в силах… Второй вариант — я могу договориться в гараже, отбуксируют машину до города за так. Но нужны документы на машину с доверенностью, либо тебе ехать сопровождать. И третий — тросик сцепления я тебе нашёл, доедем и на месте отремонтирую. Сегодня всего минус двадцать обещают, пойдёт. Ну, решай.
Как у него всё… Есть проблема — есть решение, даже несколько. А на вопрос-то он так и не ответил. И опять он предлагает, а ей решать. А это тяжело. Ей легче,
