Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Той победной весной - Гусейн Аббасзаде

Той победной весной - Гусейн Аббасзаде

Читать онлайн Той победной весной - Гусейн Аббасзаде

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Перейти на страницу:

Письма, которые принесла Тоня, были розданы адресатам. Я тоже получил письмо. От имени мамы мне написала сестра. Мама сообщала о том, что живут они хорошо и ни в чем не нуждаются. Но я прекрасно знал, что-это неправда. Ведь на рынке все стоило очень дорого, да и как можно было жить в достатке на четвертом году войны на небольшой заработок и на те деньги, что они получали от меня?! Так мама писала ради меня, она не хотела, чтобы на фронте я думал еще и об их нуждах. Я был самым младшим сыном в семье, и, наверное, поэтому она любила меня больше остальных, и эта материнская любовь согревала меня даже за тысячи верст от родного дома. Когда приходили письма из Баку от мамы, мне казалось, что я испытываю прилив сил. Тоня видела, как я радуюсь каждой весточке, и однажды смущенно спросила:

— Товарищ лейтенант, что пишет ваша девочка? Я неправильно понял ее и ответил, помнится, даже несколько резковато:

— Я еще не женат, откуда у меня быть девочке? Тоня прищурила голубые глаза и рассмеялась:

— Да я о вашей девушке говорю, о невесте.

Узнав, что, кроме как от мамы, я ни от кого больше писем не получаю, она поправила сползшую с плеча почтовую сумку и вздохнула:

— Вот и мне только мама пишет…

* * *

Рано утром привезли целую машину снарядов. Мы спрятали их в гуще леса, в воронке. Обратно я возвращался тропинкой, которая проходила мимо могилы Тони. Невольно замедлил возле нее шаг, остановился. Холмик весь покрывали еловые зеленые ветки. В изголовье стоял гладко выстроганный столбик с прикрепленной к нему дощечкой и пятиконечной звездой. На дощечке химическим карандашом были написаны имя и фамилия Тони, годы ее рождения и смерти.

Говорят, что люди на войне грубеют. Может быть, есть и такие, пе спорю. Но я не согласен с тем, кто считает это общим явлением. Напротив, готов утверждать, что в огне, в тяжелых испытаниях мы относились друг к другу еще нежнее, еще заботливее. Что бы ни было, человек всегда остается человеком. Конечно, я имею в виду настоящих людей, а не отребье. Когда в следующий вечер к нам пришел другой почтальон, мы еще острее почувствовали, что Тони с нами больше нет. Письма принесла рослая немолодая женщина. По ее манерам чувствовалось, что она давно служит в армии, многое видела, прошла, как говорится, огонь и воду. И странное дело — так ждущие весточки из дома бойцы не бросились к ней, не окружили ее, как бывало, Тоню. Почтальон отдала свежие газеты и письма старшине, попрощалась хриплым голосом и ушла. Письма солдатам раздавал старшина.

Я читал газету, когда из санчасти вернулся командир взвода Саша Коневский. Он был здоров, но когда наступало затишье, притворяясь больным, бегал на свидания к своей симпатии — черноглазой полтавчанке, которая служила в санчасти фельдшером. Я знал это, но не мешал младшему лейтенанту.

— Гасан, — спросил Саша, присаживаясь рядом, — ты знаешь, как в полку тяжело переживают гибель Тони?

— Да, — вздохнул я, — знаю… Бедная, погибла по глупой случайности. Ну, задержись она минут на пять — не попала бы под бомбежку… Видно, уж судьба такая…

— Она не могла задержаться, Гасан, — убежденно сказал Саша. — Если были письма кому-нибудь из нашей батареи, она в первую очередь спешила сюда.

— Почему?

— Из-за тебя.

— Из-за меня?! — удивился я.

— Да, чтобы увидеть тебя, Гасан. Ты разве не знаешь, что Тоня любила тебя?

Она была близкой подругой Сашиной полтавчанки. Полтавчанка и рассказала Коневскому, что Тоня интересовалась мной, что так часто к нам в батарею приходила из-за меня. Оказывается, подруги много говорили обо мне.

Слова Коневского оглушили меня, расстроили. Выходило, что я в какой-то степени был виновником Тониной смерти. Хоть и поздно, но я вспомнил, как Тоня, встречаясь со мной, каждый раз обращала внимание на свой внешний вид, как загорались ее голубые глаза, как терялась она, когда я заговаривал с ней. Вспомнил день награждения. Это было месяц назад. Нас вызвали в тыл полка. Группе солдат и офицеров, отличившихся при форсировании Одера, вручались ордена и медали. Тоня тогда стояла в сторонке и наблюдала. Все поздравляли нас. Она подошла последней. Маленькой горячей ручкой пожала мне руку, мягко улыбнулась: «От всего сердца поздравляю, лейтенант. Вы даже не знаете, как я рада этому, — она кивнула на орден Красной Звезды у меня на груди. — Честное слово, будто это мне его вручили…» Тогда я почувствовал, что слова ее искренни, идут от души, но разве я мог подумать, что сказаны они человеком любящим!

Как же слеп я был! Как ничего не почувствовал, ни о чем не догадался! Ну почему время не возвращается вспять?!..

ВЫГОВОР

Я не находил себе места. Командир полка в присутствии нескольких офицеров отчитал меня, как мальчишку, а потом еще и выговор объявил в приказе. И главное, за что? Не чувствовал я особой вины в случившемся. Ну, даже если и можно было считать меня виноватым, то не настолько, чтоб объявлять такое строгое взыскание. Произошло же вот что…

Отбив у немцев поселок Росселвис, мы взяли в плен немецкого капитана. В сумке пленного оказалась карта, на которой были обозначены места расположения гитлеровских частей этого направления. Видно, капитан был важной птицей или офицером связи. Кроме карты мы могли бы, наверное, получить от него ценные сведения. Я составил рапорт на имя командира полка и направил пленного в штаб под конвоем одного из своих солдат. Вскоре после этого мне позвонили и сообщили, что пленный в пути бежал и в штаб доставили только карту.

Ознакомившись с картой, полковник пришел под вечер к нам в батарею. Он был хмур и очень сердит.

— Эх, лейтенант, лейтенант! — в сердцах бросил он. — Знал бы ты, каким нужным для нас человеком был этот офицер! Мы многое могли бы выведать у него. Разве такого пленного направляют в сопровождении одного конвоира?!

«И чего он так расстроился? — недоумевал я. — Все равно фашисты доживают свои последние дни. Ну, сбежал капитан, так ведь карта осталась. А сам он что может нам сделать, чем навредить?»

Но полковник, видно, был иного мнения — он еще долго ругал меня при моих товарищах, а потом уехал. Через несколько часов я получил из штаба пакет. В приказе мне объявлялся выговор…

После этого всю ночь шел бой. Не прекратился он и утром. Больше того, разгорелся с новой сплои. Почти сутки мы дрались, не имея и минуты на отдых. Только к вечеру наконец наступило затишье. Меня к этому времени буквально качало от усталости, и я решил воспользоваться передышкой — пошел в дом, где обосновался старшина. Здесь стояла кровать с двумя большими тюфяками из лебяжьего пуха. Сняв сапоги, швырнув их под кровать, прямо в обмундировании я упал на эту райскую постель.

— Товарищ лейтенант, вы хотите вздремнуть? — спросил старшина Папков, направляясь к коробке с продуктами, стоявшей в углу комнаты.

— Да, пока тихо, передохну, — сказал я. — Потом, наверное, опять не будет возможности.

Старшина взял коробку и вышел. Я обнял подушку и закрыл глаза.

Заснул мгновенно, но тут же и проснулся. Разбудил меня кашель. Я сел на постели и огляделся. В комнате никого не было. «Странно, — удивился я. — Не приснилось же, что кто-то кашляет. Может быть, это Коневский подшутить так решил…»

Я со смехом встал и посмотрел под кровать. Но, кроме моих сапог, там ничего не увидел. Снова лег. «Наверное, кашляли на улице, а мне показалось, что в комнате».

Но сон уже пропал. Как будто это не я совсем недавно валился с ног. Но хоть и не спалось, вставать не хотелось — я лежал на постели и думал. Выговор никак не выходил у меня из головы. Да и не скоро, наверное, выйдет. Сознаюсь, не мог выносить, когда меня ругали, не любил выслушивать нотации и старался, чтобы у меня всегда было все в порядке, чтобы не за что было ругать, а тут выговор! Конечно, то, что пленный бежал, — плохо, такого нельзя было допускать. Но кто же мог подумать, что конвоир окажется раззявой? Он наказан по заслугам. Ну, а мне-то за что попало? Да еще так! За то, что отправил пленного с одним конвоиром, хватило бы и порицания…

Должен сказать, что по натуре своей наш командир был добрым человеком, заботливым, но очень легко мог вспылить, частенько выходил из себя из-за пустяка, и я, наверное, попал ему под горячую руку…

Снова кто-то кашлянул. На этот раз я не спал и вполне мог определить, что кашляли не на улице. Кашель, раздался в комнате. Я снова оглядел ее всю.

Взгляд мои остановился на большом шифоньере, который стоял напротив кровати в другом конце комнаты. И словно кто-то толкнул меня: «Встань, посмотри там!»

Я надел сапоги и шагнул к шифоньеру, распахнул дверцу и — инстинктивно отпрянул в сторону, так как в тот же миг грохнул выстрел и мимо уха вжикнула пуля. Я выхватил пистолет, выпустил в открытую дверцу шифоньера три пули подряд. Из-за одежды, висевшей на вешалке, послышалась брань, потом медленно открылась другая дверца шифоньера, и из него на пол вывалился человек в форме гитлеровского офицера. Он снова закашлял, пальцы его судорожно зашарили по полу, словно ища, за что бы зацепиться.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Той победной весной - Гусейн Аббасзаде торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит