Боль утраты - Клайв Льюис

В любом случае, мы обречены страдать

Что имеют в виду те, что говорят: «Я не боюсь Бога, потому что я знаю, что Он милосерден»? Они никогда не бывали у зубного врача?

Там не менее страдания нестерпимы. И ты лепечешь: «Если бы я смог принять эти муки, пусть самые ужасные, вместо нее». Но никто не знает, насколько серьезна такая высокая ставка, потому что в действительности ты ничем не рискуешь. И если бы такая возможность вдруг представилась, мы бы открыли для себя, насколько серьезно мы были готовы к такой жертве. Да и позволен ли нам подобный выбор?

Это было позволено только Одному, сказано нам, и я снова начинаю верить, что Он сделал все возможное во искупление грехов. Он отвечает на наш лепет: «Ты не можешь и не смеешь. Я мог и я посмел».

Сегодня утром случилось нечто неожиданное. По многим причинам , которые сами по себе отнюдь не таинственны, я почувствовал какую-то легкость на сердце, чего не чувствовал много недель. Во-первых, я думаю, что начинаю приходить в себя физически после огромного напряжения и усталости. Накануне я проработал 12 часов и не очень устал, ночью неплохо поспал; и после двух недель низкого серого неба и неподвижной влажной духоты, вдруг выглянуло и засияло солнце, подул свежий ветерок, и вдруг в тот самый момент, когда я впервые за все это время тосковал о ней меньше, я вспомнил ее особенно хорошо. И это, действительно, было нечто, почти лучше чем воспоминание; какое-то внезапное и необъяснимое видение. Сказать, что я увиделся с нею, было бы чересчур, тем не менее напрашиваются именно эти слова. Как будто кто-то приподнял завесу горя, и исчез разделявший нас барьер.

Почему мне никто не говорил обо всем этом? Как легко я осудил бы другого в такой же ситуации? Я мог бы сказать: «Он оправился после своей утраты. Он стал забывать свою жену», а истина вот в чем: «Он помнит ее лучше, потому что он частично оправился». И это факт. Мне кажется, я могу объяснить, почему это имеет смысл. Вы не можете ясно видеть, если ваши глаза затуманены слезами. И вы никогда не получите именно того, чего вы хотите, если вы слишком сильно хотите, а если даже и получите, то не сумеете толком распорядиться полученным.

«Нам необходимо серьезно поговорить» — подобное вступление заставляет всех погрузиться в молчание. «Сегодня я непременно должен хорошенько выспаться» — и вы, скорее всего, проведете бессонную ночь. Лучшие напитки бездарно переводятся, когда испытывают особенно мучительную жажду. Не происходит ли то же самое, когда мы думаем о наших умерших, и именно из-за нашего отчаяния опускается железный занавес, и нам кажется, что мы взираем в пустоту? Те, кто просит (тем более, кто очень просит), ничего не получат. И возможно, не сумеют.

И так же, наверное, с Богом. Постепенно я начал ощущать, что дверь приоткрыта, нет больше замка и засова. Может, моя отчаянная нужда была виновна в том, что дверь захлопнули перед моим носом? Может быть, как раз тогда, когда ваша душа вопит о помощи, Бог не может дать ее вам? Так же как тонущему трудно помочь, если он барахтается и хватается за все подряд. Может быть, вы оглохли от своих собственных воплей и поэтому не слышите голоса, который жаждете услышать?

С другой стороны, «стучи, да отверзнется». Но «стучать» не значит барабанить и пинать двери ногами, как безумный. И еще: «Воздастся тому, кто имеет». Прежде всего, нужно обладать способностью получать. Если у вас нет этого умения, то никто, даже самое могущественное существо, не сможет вам ничего дать. Может быть, именно страстность вашего желания временно разрушает вашу способность получать.

Любые ошибки возможны, когда вы имеете дело с Ним. Очень давно, когда мы еще не были женаты, однажды утром, когда она собиралась на работу, ее вдруг охватило необъяснимое чувство, что Он находится здесь, рядом, буквально за ее плечом, как бы требуя ее внимания. Конечно, не будучи святой, она подумала, как водится, что от нее требуется исполнить какой-то долг, или в чем-то покаяться. Наконец, она сдалась— мне известно, как мы стараемся это отсрочить — и предстала пред Ним. Оказалось, наоборот, Он хотел воздать ей, и ее мгновенно наполнила радость.

Мне кажется, я начинаю понимать, почему горе похоже на ожидание страха. Потому что нарушение целого комплекса самых разных импульсов становится привычным. Каждая моя мысль, каждое чувство, каждое движение души были связаны с Х. Она была их мишенью, ее нет больше. Я по привычке беру свой лук, прилаживаю стрелу, натягиваю тетиву и вдруг вспоминаю…и кладу лук на место. Столько дорог могут привести меня к ней. Я же упорно иду единственной, одной из многих. Но я наткнулся на пограничный заслон, дальше ходу нет. Передо мной открывалось столько дорог; теперь, куда не повернись — сплошной тупик.

Ибо хорошая жена соединяет в одном лице всех, кто тебе необходим на жизненном пути. Кем она для меня не была? Она была мне дочерью и моей матерью, моей ученицей и моим учителем, моей слугой и моим господином. И всегда, соединяя в себе все эти качества, она еще была мне верным товарищем, другом, спутником, однополчанином. Моей возлюбленной; и в то же время она давала мне все то, чего мне не могла дать никакая мужская дружба (а у меня было немало друзей). Более того, если бы мы никогда не влюбились друг в друга, мы все равно были бы всегда вместе и наделали бы много шуму. Это я имел в виду, когда однажды похвалил ее за «мужские достоинства». Она немедленно заставила меня замолчать, спросив, как мне понравится, если она сделает комплимент моим женским качествам. Это был хороший ответный выпад, моя дорогая. Но тем не менее, было в ней что-то от амазонки, от Пентесилии и Камиллы. И ты, как и я, гордилась этим и была рада, что я заметил и оценил это.

Соломон называл свою жену Сестрой. Можно ли считать женщину совершенной женой, если хоть один раз, в определенный момент , в определенном настроении, мужчина не почувствует потребности назвать ее Братом?

Меня все время тянет сказать о нашем браке: это было слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно.. Хотя на это можно посмотреть по-разному. Если посмотреть пессимистически — как только Бог увидел, насколько счастливы Его создания, Он сразу решил положить этому конец. «Не разрешается!». Так хозяйка званого вечера, пригласившая вас на шерри, немедленно разлучает двух гостей, как только те увлеклись по-настоящему интересным разговором. А с другой стороны, это может означать: «Они достигли совершенства. Это стало тем, чем должно было стать. Посему дальше продолжать не имеет смысла». Как будто Бог сказал: «Молодцы! Вы достигли мастерства. Я очень вами доволен. А теперь переходим к следующему упражнению». После того как вы научились решать квадратные уравнения , вам даже нравится их решать, но тема пройдена, учитель переходит к очередному материалу.

Потому что мы выучили что-то и достигли какой-то цели. Между мужем и женой всегда происходит скрытая или явная борьба полов, до тех пор, пока совместная жизнь не стирает все противоречия. Считать женскую верность, прямоту и храбрость признаками мужественности — такое же высокомерие, как нежность и чувствительность мужчины называть женственностью. Какой же несчастной и извращенной частью человечества должно быть большинство мужчин и женщин, допускающих подобную самонадеянность! Брак излечивает ее. Соединяясь в браке, двое сливаются в одно полноценное человеческое существо. «Он сотворил их по образу своему и подобию». Как это ни парадоксально, но торжество сексуальности приводит нас к тому, что гораздо выше пола.

И вот один из них умирает. И мы думаем, что любовь срезали на корню; так танец прерывается посреди па, или сорван только распустившийся цветок, что-то вмешивается извне и нарушает естественное развитие вещей. Не знаю. Если, как я упрямо предполагаю, мертвые испытывают боль разлуки не меньше, чем живые (это может быть одним из испытаний, которым мы подвергаемся в чистилище), тогда для всех любящих без исключения горе — универсальная и неотъемлимая часть любовного опыта. Оно следует за браком так же, как брак является естественным следствием периода ухаживания, как осень сменяет лето. Это не конец процесса, а очередная его фаза, не прерывание танца, а следующее па. Мы отдаем часть самого себя своей любимой, пока она жива. Затем мы начинаем исполнять следующее, трагическое па нашего танца, когда мы должны научиться отдавать часть самих себя, несмотря на то, что исчезла телесная оболочка партнера, научиться любить саму суть покойного, а не нашу память, или собственное горе, или освобождение от него, или нашу собственную любовь.

Теперь, когда я возвращаюсь мыслями назад, я вижу, что совсем недавно я был больше всего озабочен памятью и опасениями, не обманывает ли она меня. Непонятно почему (единственное, что приходит на ум — Божие милосердие), я перестал об этом беспокоиться. И что интересно, как только меня перестал занимать этот вопрос, я стал встречать ее на каждом шагу. «Встречать» — может, слишком сильно сказано. Я не имею в виду, что я вижу ее или слышу ее голос, ничего подобного. Я даже не имею в виду особенно сильное эмоциональное переживание в какие-то определенные моменты. Скорее, это постоянное неясное, но глубокое чувство, что она всегда со мной — факт, который требуется принять во внимание. «Принять во внимание» — возможно, неудачная формулировка. Звучит так, как будто она была этакой бой-бабой. Как бы выразиться поточнее? Как насчет «серьезная реальность», «упрямая реальность»? Как будто все пережитое говорит мне: «Так уж случилось, что ты страшно рад, что она — есть. Но помни, она есть и будет всегда, хочешь ты этого или не хочешь. Твои желания в расчет не принимаются».