Крестьянин - Константин Шаров

Хакобер задумался, жадность подстегнула воображение, и к нему тут же пришла просто гениальная идея! Что специально предназначено для поиска космических кораблей? Даже в трудных условиях, когда корабли специально пытаются остаться необнаруженными? Ответ очевиден — мина! Военные алгоритмы поиска и анализа стационарной космической мины на порядок превосходят возможности гражданских сканеров. С дальностью обнаружения у нее, конечно, не очень, зато какая экономия!

Бонусом идет возможность ее взорвать, если дела приняли совсем уж неприятный оборот, так что ставим галочку в пункте «вооружение». Оно присутствует. Система защиты, к сожалению, тоже необходима. Не терять же оборудование и средства просто потому что где-то недалеко что-то неожиданно взорвалось? «Крейсерский» генератор щита с небольшим ресурсом (то есть ушатанный в хлам) у него был, вот только чем его питать…. а впрочем, со слабыми всплесками справится и запитка от аварийных батарей, а от сильных генератор раньше сдохнет, чем батареи разрядятся.

Осталось только одно — системы жизнеобеспечения. Тут, на первый взгляд, сэкономить ни на чем было нельзя…, но только на первый взгляд! Берем еще один контейнер из под мусора, кидаем туда два патрона для аварийного восстановления воздуха, ведро с крышкой, пакет с сухими пайками длительного хранения и большой мешок с пакетами для отходов (он же кровать).

Хакобер любовно оглядел трехмерную модель получившегося… корабля, которую по привычке составлял параллельно с размышлениями.

Он представлял собой три параллелепипеда мусорных контейнеров. К первому был приделан ничем не защищенный блок двигателя с оплавленными кусками силового каркаса линкора, из которого он был варварски вырван. Между первым и вторым контейнером была смонтирована неровная сфера генератора щита, окруженного четырьмя накопительными батареями. Второй контейнер был замотан отражающей пленкой на которой уродливым шрамом выделялась крышка аварийного шлюза (причем не аварийного не было). Передняя крышка третьего контейнера была срезана. В отверстии виднелся бок стационарной мины, и торчали ее антенны.

— Красота! — Умилился Хакобер.

Иван чувствовал себя… необычно. Туман, порожденный вечным соперничеством с его вторым «Я», через который он раньше наблюдал действительность, стремительно рассеивался. Окружающие предметы, события, действия получали законченное логическое обоснование. Все вокруг стало таким интересным, познавательным. Хотелось часами рассматривать каждый предмет в обширной коллекции станции, разобраться, как это было сделано, для чего предназначено.

Формирование его сознания, остановленное в раннем детстве, под воздействием нейростети и специально подобранных «игр» браслета продолжилось с все возрастающей скоростью. Вместе с ним росли и его возможности. Уже сейчас медицинское освидетельствование показало бы неплохие для Содружества 107 балла интеллекта. А работа биороботов была еще далека от окончания. Вместе с тем, новыми возможностями Иван пользовался с осторожностью. С детства ему говорили что делать, как делать и во всем слушаться старших. Следуя этой стратегии, он выживал, хотя и далеко не благоденствовал.

Сейчас же он очень осторожно начал «прощупывать» новые пути действий. Огромной, на его взгляд, победой закончилась попытка «повышения» зарплаты. Ее он получать не стал, но зато пищевой рацион значительно улучшился как по количеству, так и по качеству.

Между тем, странности окружающего его мира делились на две группы. Первая группа — то, что он мог хоть как-то логически обосновать. Вторая группа осмыслению не поддавалась. Однажды, проходя мимо биочанов, в которых ему ранее довелось провести несколько незабываемых часов, он поймал себя на мысли, что они очень напоминают промышленные биосинтезаторы, только были намного проще. Надо добавить, что до этого момента он не знал даже такого слова «биосинтезатор», а сейчас мог бы рассказать об этих сложных приборах и процессах в них протекающих больше, чем любой ученый его родной планеты.

Хакобер страдал. Он потратил три дня на разработку своего проекта и теперь, когда он был близок к окончанию, понял, что не учел одну «ма-а-аленькую» мелочь. Квалификацию пилота. В Содружестве и сопредельных мирах никто не мог пользоваться хоть сколько-нибудь сложным прибором, если не имел выученной базы знаний, включающей его полное описание. И если проблему с интеллектом он смог решить, то баз знаний у него просто не было. Точнее не было баз по требуемым направлениям! Эта мысль появилась у него как озарение.

Дело в том, что производители космического оборудования в большинстве случаев добавляли в ЗИП к нему обучающие базы знаний, которые содержали необходимую информацию по его ремонту и, самое главное, некоторую сопутствующую информацию по использованию этого типа оборудования.

Так как космическое оборудование было достаточно большим по размерам, то ЗИПы обычно помещали в герметичные контейнеры прямо на нем. Оттуда его почти никогда не доставали, так как покупатели часто требовали, чтобы комплектация ЗИПа соответствовала заводской. Никто не хотел сдохнуть в космосе от того, что кто-то вынул из ЗИПа запасной управляющий модуль гипердвигателя.

Следующие сутки были посвящены вдумчивому потрошению ЗИПов двигателей, генераторов, систем управления, да, в общем, и всех остальных доступных ЗИПов на станции. В ходе поисков помимо искомых баз знаний были найдены несколько совершенно пустых ящика (хотя по документации они были полными) и три тайника контрабандистов.

В результате «поисковой операции» Хакобер стал счастливым обладателем четырех баз знаний второго уровня по двигателям, трех — по генераторам щитов, двух — по энергосистемам, шести — по различным системам управления, навигации и обнаружения.

Все вместе это с некоторой натяжкой тянуло на квалификацию «техник малого корабля» уровня 2–3, но чтобы стать пилотом было все-таки недостаточно. Хакобер чувствовал, как у него екнуло сердце, когда терминал сообщил ему об успешной оплате покупки двух баз знаний:

1. Навигация — 2 уровень.

2. Пилотирование малых кораблей — 2 уровень.

Денег было жалко до слез, но приложенных усилий было еще жальче. Хакобер под это дело даже внес изменение в конструкцию «корабля». До этого момента передний контейнер с миной был жестко прикреплен к кораблю. Теперь же его можно было отстрелить в сторону противника. Так как боевой контур у мины был неизвлекаем, то теперь была очень слабая надежда повредить врага ее подрывом. Раньше такая попытка тоже была возможна, но для этого нужно было ее подорвать вместе со всем кораблем, став космическим камикадзе.