Тени исчезают в полночь - Руслан Белов

Аль-Фатех послушал их минут пять, потом щелкнул пальцами, и на столе появился жаренный на вертеле баран и несколько бутылей настоящего грузинского вина. Пиршество продолжалось до глубокой ночи. По окончании банкета (так назвал мероприятие Баламут) Ольге и ее друзьям постелили на втором этаже башни.

А я, голодный и злой, слушал-слушал гуляющие по округе веселые выкрики пирующих, потом плюнул в их сторону и ушел искать место для ночевки. Найдя на берегу речки ввиду башни небольшой стожок сена, зарылся в него, распугав полевок, и очень не скоро заснул. – Проснулся в шесть часов утра. Башню окутывали свинцовые облака, спустившиеся с перевала; в их холодных объятиях она казалась неприступно-безжизненной, совсем как окружающие горы. Подозрение закралось в мою душу, и я, крадучись, направился к башне. С каждым шагом мое сердце билось все тревожнее и тревожнее.

Последние пять метров я бежал. Распахнув дверь, увидел, что башня пуста...

6. Что он мог придумать? – Следы на дороге. – Согласиться на Антарктиду? – Неожиданная находка

Осмотрев все помещения башни вплоть до самого ее верха, я не нашел ничего, что могло бы подсказать мне возможные пути развития вечерних событий. Надежда, что товарищи оставили записку или хоть какой-нибудь знак, оказалась тщетной и не могла быть иной – если бы им угрожала опасность, они дали бы знать мысленно.

Значит, либо они, прельщенные мировым господством, встали на сторону Аль-Фатеха, либо этот умник придумал что-нибудь этакое...

"Что он мог придумать?.. – напряженно думал я, выйдя из башни и сев на камень лицом к древней, еще языческой башенке-склепу. Один угол у нее вывалился, и было видно, что вся она заполнена выбеленными временем человеческими костями, включая и черепные. – Что же Фатех мог придумать... Он повязал их во сне! Или убил...

Нет, вряд ли... Только мы знаем, где спрятан научный архив сумасшедших. А с Худосоковым каши не сваришь, зажует задолго до готовности...

Нет, все-таки этот араб убил их! Если бы не убил, товарищи дали бы мне знать. Нет, не убил. Они все-таки вошли с Аль-Фатехом в сговор и потому молчат. Нет, надо начинать с самого начала. Начинать надо с двери".

И я, вернувшись к башне, стал внимательно изучать следы на тропе, ведущей к автодороге в Грузию. Их было много, но среди них я не нашел следов ботинок Баламута и Бельмондо (я хорошо запомнил их, когда вслед за ними подымался на перевал). Через полтора километра тропа вышла на грунтовку, и на ней я сразу обнаружил следы протекторов "ГАЗ-66" и еще двух легковых машин.

"Из Грузии сразу после нас приехали. И в Грузию рванули", – подумал я, устремив глаза в сторону перевала.

Что же делать? Сигналов о помощи нет. Значит, ребята и в самом деле ввязались в аль-фатеховскую авантюру. А я в такие игры не играю. Не тот характер. Но, может быть, спасти все-таки от них человечество? Или ну его на хрен? Поеду к своей белотелой верноподданной Милочке, надену любимый халат с павлинами, поем фаршированного дикобраза под красным соусом и залягу на нее до утра. Раздену, положу на край постели, пристроюсь сзади с фужером... И так далее... А через годик-другой приедет Ольга с Аль-Фатехом и предложит мне место генерального директора Африки. Нет, Африку себе Бельмондо заберет, он шоколадок любит. Мне они, гадом буду, Антарктиду предложат. А на фиг мне мерзлая Антарктида с пропахшими рыбой пингвинами?..

...Интересно, с кем трахается Милка? С сантехниками? Нет, наверное, с самоуверенным Трахтенгерцем из отдела маркетинга. На этом сраном банкете в честь десятилетия моей сраной фирмы она так на его задницу смотрела... А он гад, но чистенький, триппера мне не подарит! Ой-ой-ой!

Похоже, я опять превращаюсь в Евгения Евгеньевича! Атас! Полный назад!!! Вернее, полный вперед в Приморье! Еще неизвестно, кто первый до подземного музея с мировым господством доберется!

И я встал, забросил за спину автомат и решительно направился в сторону Грузии. Но что-то дернуло за душу, и я обернулся, чтобы бросить последний взгляд на встречающую утреннее солнце красавицу-башню... На башню, в которой мог встретиться с Ольгой. На глаза навернулись слезы, застыдившись их, я хотел было продолжить свой путь, но тут из бурьяна на обочине дороги что-то блеснуло. Подойдя и пошарив ногой в траве, я наткнулся на золотой медальон с порванной цепочкой. Медальон Ольги, когда-то принявший на себя пулю Худосокова...

"Она носила его с собой? – удивился я. – Он же был в лепешку смят пулей!"

Но, повертев медальон в руках, я обнаружил, что золотое сердечко починено, вернее, переделано искусным мастером так, что могло выполнять свое непосредственное предназначение. Разобравшись с нехитрым замком, я открыл медальон и увидел там свою фотографию! Фотографию, которая когда-то лежала в моем паспорте на всякий случай (для удостоверения там какого-нибудь) и которая мне не нравилась – очень уж я там получился хмурым и, главное, зрелым...

Сердце у меня потеплело, и я улетел мыслями к Ольге. Повитав вокруг нее минут с пятнадцать, одернул себя: "Размечтался, старый хрыч... Это она просто от ностальгии фотку в медальон сунула... И у меня ностальгия... Причем в острейшей, хронической форме. Нет, надо срочно чесать в Приморье, на родимую Шилинскую шахту. Она будет там! Непременно! Вольно или невольно, но будет!

В Тбилиси я немного загудел. Настроение было совсем никуда. Эйфория, охватившая меня после того, как я нашел Ольгин медальон, постепенно прошла, и я понял, что Аль-Фатеху не было никакой надобности сохранять своим пленникам жизнь.

"Зачем ему очеловеченные зомберы? – думал я, еще трясясь в попутной машине. – Которые осознают свои поступки и сами решают, что делать? Тем более что с ними всегда необходимо держать ухо востро? А шилинский архив? Вооружась современными геофизическими средствами поиска, Аль-Фатех в два счета найдет его... А медальон? Как он был потерян? Судя по всему, Ольга дорожила им и так просто обронить его не могла. Скорее всего он оборвался, когда ее тело (безжизненное?) грузили на машину... И сигналов никаких нету. А вдруг они еще здесь, в Грузии?"

И, не зная, что делать, я пошел по злачным местам...

7. Похищение "под газом". – Финиковая пальма и последние желания. – Шансы – 0,1%

После того как Ольга с Бельмондо и Баламутом взяли пуховые спальные мешки, предложенные им услужливым Али-Бабой, и ушли спать на второй этаж башни, Аль-Фатех сел думать. Хотя все было обдумано и решено заранее, еще в Лондоне, и вроде ничего особенного, что могло бы изменить его планы, не случилось, он, родившийся под созвездием Весов, привык тщательно готовить каждый свой новый шаг.

Черный был прав – очеловеченные зомберы Аль-Фатеху были не нужны и даже смертельно опасны. До сегодняшнего вечера он не был уверен в том, что во время сна они не чувствуют опасности. Но, внимательно понаблюдав за ними и увидев в их глазах слабую тень озабоченности, он понял, что его "новые друзья" не вполне уверены в своей безопасности. Убивать их в башне Аль-Фатех не решился – кто-нибудь из них в агонии мог послать сигнал оставшемуся на воле товарищу, и тогда жизнь Аль-Фатеха оказалась бы под угрозой, какой-никакой, но угрозой. И он решил оторваться с пленниками от болтавшегося где-то вокруг башни Чернова. Сделать это надо немедленно – еще полдня без хирургической операции, и он останется без руки.

Для эвакуации пленников у него был заранее приготовлен баллончик с усыпляющим на сутки газом. Убедившись, что обитатели второго этажа башни крепко заснули (вино, поданное к столу, было с транквилизатором), Аль-Фатех надел изолирующую маску, жестами приказал подчиненным прикрыть носы и рты мокрыми платками, затем просунул в щель потолка конец присоединенной к баллону трубки, открыл вентиль и сел ждать.

Когда весь газ вышел из баллона, Аль-Фатех" поднялся наверх удостовериться в том, что его жертвы надежно отключились. Посидев для удовольствия над побежденными врагами, он надел на них специальные маски, поддерживающие сон, и спустился на первый этаж башни. Там он увидел, что большая часть его подчиненных, надышавшись газом, спит сном новорожденных.

Но и это было предусмотрено Аль-Фатехом.

Усмехнувшись, он достал из дорожной сумки коробку с одноразовыми шприцами, отдал ее вовсю зевавшему Али-Бабе и приказал сделать всем, в том числе и оставшимся на ногах, по возбуждающему уколу. Затем вынул из нагрудного кармана мобильный телефон и, дозвонившись до своего базового лагеря, приказал немедленно подать к условленному месту машины.

Ольга с товарищами находилась под наркозом два дня. За это время Аль-Фатеху вставили протез локтевого сустава (сделал это срочно вызванный в Тбилиси личный врач одной из королевских особ арабского мира).

Оклемавшись после операции, Аль-Фатех приказал готовить перелет его личного двухмоторного самолета в Северную Корею.