Кружным путем - Джеймс Сигел

– А разве раньше мы не должны были друг друга поддерживать?

Джоанна вздохнула и отвернулась.

– Ладно, забудем.

Но было ясно: ей вовсе не хотелось, чтобы он забывал.

– Слушай, – примирительно сказал Пол, – я не очень понимаю, кто из вас был прав. У нас появился ребенок, и мы за него в ответе. Галина, судя по всему, понимает, что делает. Я хочу сказать, что это ее работа.

Полу пришло в голову, что процесс создания семейного круга может оказаться не таким простым. А ведь сколько уже было огорчений, пока они старались завести ребенка.

Например, занятия любовью.

Они явно деградировали с тех пор, как Пол и Джоанна решили обзавестись семьей.

Пол хорошо помнил тот момент. Они лежали, напившись калифорнийского каберне, на роскошной кровати под балдахином. Это было в Амагансетте на Лонг-Айленде. Джоанна сказала: «Я не вставила спиральку», а он не ответил: «Хорошо, я подожду». И она не встала и никуда не ушла.

Они были женаты шесть лет. Им исполнилось по тридцать два года. Оба подвыпили, были возбуждены и влюблены друг в друга.

Это был их последний непринужденный акт зачатия.

Через месяц у Джоанны наступили месячные, и они немедленно решили попробовать еще.

На этот раз не было ни калифорнийского каберне, ни амагансеттского прибоя. Но результат оказался тем же самым.

Старая «подружка» явилась строго по расписанию. Опять. Только теперь она перестала быть «подружкой». Было такое ощущение, что родственницу выставили вон из дома, но вот отворили дверь, а она сидит себе на крыльце.

В семье Брейдбартов менструальное напряжение переродилось в постменструальное.

Вскоре начались изнурительные хождения по врачам, их вечные уклончивые ответы, и секс начал медленно, болезненно превращаться из акта любви в производство ребенка.

Настал момент, когда за час до сношения нужно было пичкать жену всякими лекарствами, и оно сделалось обязательным упражнением, которое требовалось выполнять в различные периоды дня и ночи. Время определялось всевозможными физиологическими факторами, и ни один из них не имел ничего общего с подлинной страстью.

В результате началась тонкая игра в обвинения.

Когда анализ спермы Пола подтвердил, что его показатели хуже среднего – число сперматозоидов и их активность были ниже нормы, – он почувствовал некоторое изменение атмосферы. В речи Джоанны как будто чаще стало появляться местоимение «ты». И она произносила его с каким-то новым оттенком, в котором Пол улавливал укоризненные интонации.

Но он наверстал свое, когда тщательное исследование яичников Джоанны выявило небольшое отклонение, которое при определенных обстоятельствах могло воспрепятствовать зачатию. Все это было жестоко и непростительно.

Однако и остановиться они не могли. Ни Пол, ни Джоанна.

Но не только они сами действовали друг другу на нервы – другие тоже. Например, подруги Джоанны, чье преступление заключалось только в одном: они способны были забеременеть. В том числе ее лучшая подруга Лиза, которая жила напротив и имела двух светлоголовых близняшек. Сводили с ума и совершенно посторонние люди. Через три секунды после знакомства они неизменно задавали сакраментальный вопрос: «У вас есть дети?» Пол недоумевал, почему это не считается недопустимым. Ведь не выпытывают же у незнакомых людей, есть ли у них машина, или пристойный счет в банке, или бассейн в подвале?

Долгий путь их тщетных усилий, естественно, привел к новой величайшей надежде всех бездетных пар. Оплодотворение в пробирке, иначе известное как «последний шанс». Это была своеобразная рулетка для игроков, не скупившихся на высокую ставку (между прочим, десять тысяч долларов за одно вращение). Пол наизусть помнил актуарный расчет своих возможностей – 28,5 %. И с каждой новой попыткой этот шанс становился все меньше.

У Пола взяли сперму, у Джоанны яйцеклетку. Их формально представили друг другу. Надеялись, что из этого получится любовь. Но любви не получилось.

Они попробовали раз.

Они попробовали два.

Они попробовали три.

Потратили почти сорок тысяч и прикидывали, на сколько еще хватит, когда произошла удивительная вещь.

Это случилось после особенно отвратительного вечера.

Их скрытые упреки друг другу стали желчными и взрывоопасными. Видимо, это закономерно: всякое дыхание несет в себе окись углерода, поэтому только и ждет спички. В данном случае роль спички сыграл крик – настоящий ор, – а о чем они орали, лучше умолчать. Джоанна залилась слезами, а Пол мрачно удалился смотреть бейсбол, но команда «Нью-Йорк никс» в последнее время играла так скверно, что его настроение нисколько не улучшилось.

На следующее утро они отправились прогуляться в Центральный парк и шли, почти не разговаривая, пока не поравнялись с игровой площадкой у 66-й улицы. Детский смех особенно ранил в то утро, надрывая душу и напоминая о том, чего они сами лишены.

Пол готов был повернуться и пойти в обратную сторону, когда мимо них пробежала маленькая девчушка с розовым шариком. Это была невероятно миловидная смугленькая латиноамериканка.

– Где твоя мама? – спросила Джоанна.

Но ее больше интересовал другой вопрос: «Кто твоя мама?» Запыхавшаяся женщина, которая через несколько секунд догнала беглянку, мягко пожурила ее за то, что та от нее удрала. Женщина оказалась светлокожей блондинкой примерно их возраста. Она подхватила дочь на руки, прижалась губами к ее шее, улыбнулась Джоанне и Полу и удалилась обратно к качелям.

До этого момента они ни о чем подобном не задумывались.

Не задумывались о том, чтобы взять на воспитание ребенка.

Наверное, требовалось воочию увидеть эту картину.

Когда они вернулись домой, Джоанна попросила Пола вынести мусор. И тот с удивлением увидел в ведре шприцы, термометры, препараты, стимулирующие зачатие, аккуратно заполненные дневники и все прочее, что накопилось в их доме, пока они старались родить ребенка. Пол с удовольствием вывалил все это в бак. А когда возвратился в квартиру, они занялись любовью, как прежде, и это было просто потрясающе после недавнего кошмара.

На следующий день они обратились к адвокату.

И вот теперь он слышал подле себя в темноте Джоанну и тихое дыхание Джоэль.

Он повернулся и поцеловал жену в губы.

– В следующий раз обязательно тебя поддержу. Договорились? – И почувствовал, как она улыбнулась.

Все шло к тому, чтобы вернуться в царство сна.

Кроме одного – проснулась Джоэль.

И заплакала.

Глава 7

Все началось на следующий день.

Галина уложила Джоэль, чтобы та днем поспала. И мурлыкала над кроваткой мелодичную колыбельную. Пол высунулся из ванной и слушал ее красивый голос. А когда вышел, свежевыбритый и лишь отчасти проснувшийся, няня предложила им прогуляться на свежем воздухе. Ребенок пока поспит, и она несколько часов побудет с девочкой.

Хотя стояла календарная зима, даже расположенная на высоте Богота была настолько близко к экватору, что здесь стояла умопомрачительная теплынь. Поэтому прогулка казалась именно тем, что доктор прописал.

Они вышли из вестибюля гостиницы и вскоре оказались среди магазинов, покупки в которых были по карману только туристам и в лучшем случае одному проценту колумбийцев.

«Гермес».

«Вюиттон».

«Оскар де ла Рента».

Они гуляли рука об руку, и Пол поздравил себя с успешным тактическим маневром, который ему удался прошлой ночью в постели. Отношения между ними явно налаживались.

Утром, пока он занимался порученными ему пеленками, Джоанна покормила девочку. Потом они попеременно сюсюкали с Джоэль и все время обменивались друг с другом впечатлениями: какая она замечательная, потрясающая, какое у нее невероятно выразительное личико и как мило она сложена. В действие вступили некие естественные законы, превратившие двух относительно умных людей в слюнявых идиотов.

Но Полу нравился такой идиотизм.

Он взял Джоанну за руку и, когда они задержались у витрины художественной галереи, поцеловал в шею. В галерее выставлялся Ботеро, латиноамериканский художник, который изображал всех раздутыми, толстыми и разъевшимися, словно воздушные шары на День благодарения.[15]

Через несколько кварталов Пол почувствовал, что скучает по дочери. Это было совершенно новое ощущение: идти куда-то и сознавать, что оставил дома частицу себя. Он был словно нецельным. Семейный круг требовал замкнутости.

– Хочешь вернуться? – спросил он Джоанну.

– Я только что собиралась предложить тебе то же самое, – ответила жена.

– Я буду звать ее Джо, – заметил Пол, когда они перешли улицу и повернули обратно к «Эспланаде». Две парочки на мопедах поддали газу и пронеслись мимо, окатив их синим облаком дыма.

– Ух! – сморщилась Джоанна, но явно не на клубы ядовитого газа.

– Тебе не нравится Джо?

– Когда ты пытался называть меня Джо, я грозила тебе членовредительством. И помнится, выполнила свою угрозу.