Я люблю тебя, Патрик Грин (СИ) - Бер Игорь М.

— Решил, что тебе понадобиться моя помощь.

— Как ты узнал?

— Догадался, что Нельсон будет искать виноватых во вчерашней выходке. И, конечно же, решит обвинить во всем тебя.

«И не без основания», подумала я, но не стала говорить об этом вслух.

— Спасибо, — кивнула я, при этом чувствуя, как от широченной улыбки у меня начинает болеть рот.

— Еще я хотел сказать, что сегодня буду работать на мойке допоздна. Но мне бы очень хотелось увидеться с тобой. Я освобожусь в одиннадцать. Это не слишком поздно?

— Тебе лучше уйти, Патрик. В любой момент Роберт может пожаловаться на тебя, и кто-то из учителей может вызвать полицию.

— Не пожалуется, — уверено заявил Патрик. — Он будет молчать. Разве что попросит у тебя прощения сегодня в столовой.

Боже, у меня уже жутко болели щеки, зубы покрылись пылью, а я все никак не могла заставить себя прекратить улыбаться.

— Я буду ждать тебя в одиннадцать, — пообещала я.

Патрик удовлетворенно кивнул в ответ. Махнул мне на прощание рукой и направился к выходу с территории школы.

Я провожала его взгляда до самых ворот и не вошла в здание школы даже тогда, когда прозвенел звонок на первый урок.

Как и обещал, в столовой Роберт Нельсон вышел в центр и попросил минуточку внимания. Кто-то его послушал и отложил в сторону еду, кто-то продолжил есть, но все же повернул голову в его сторону.

Роберт с минуту стоял глядя себе под ноги и заговорил, только когда кто-то выкрикнул нетерпеливо: «Давай уже!».

— Все вы знаете меня…или почти все. Мое имя Роберт Л. Нельсон. И я хочу прилюдно попросить прощения у Валери Стоун. — Мое имя он произнес еле внятно.

— Не слышно ничего! — раздался все тот же подгоняющий голос.

— У Валери Стоун! — уже гораздо громче повторил Нельсон.

Что и следовало ожидать, все разом повернулись в мою сторону. Мне хоть и было неловко, все же я чувствовала себя некой местной знаменитостью, которая купалась в лучах своей славы.

— Я был не прав, когда донимал ее и называл «легкодоступной». Это не так. Она очень правильная и умная девушка. Я ее оклеветал. Впрочем, не я один…но я был более жесток, в отличие от остальных.

— И что тебя заставило ее оклеветать? — на этот раз с ним в диалог вступила девушка. Я же продолжала слушать и хранить молчание, стараясь сидеть за столом прямо. Ни дать, ни взять — вылитая королева Великобритании, к которой пришли на прием заморские послы.

— Она…вернее я…В общем, она мне нравится.

По столовой поползли смешки и бурные голоса. Я же впала в ступор и не могла понять: правду только что сейчас сказал Роб или же произнес первое, что пришло на ум.

— Такие девчонки как она не замечают таких как я…вот я и решил обратить на себя внимание таким подлым способом. — Он вытер нос рукавом, продолжая исследовать пол под своими ногами. — Прости меня, Валери Стоун.

Роб поднял голову и посмотрел в мою сторону. Все присутствующие в столовой глядели пристально на меня, ожидая моего вердикта: казнить или помиловать.

Не произнеся ни слова, я поднялась из-за стола и покинула столовую. Стук моих каблуков — единственное, что звучало в наступившей внезапно тишине.

5

Я была на седьмом небе от счастья. Еще никто и никогда не заступался за меня. Также мне льстило желание моих одноклассниц разузнать от меня как можно больше подробностей: когда мы с Патриком начали встречаться и почему я об этом никому не рассказывала? В некоторых глазах я читала скрытую, а иногда откровенную — зависть. Как оказалось, все считали Патрика жутко сексуальным и мужественным. Одна девица даже посетовали на свою нерасторопность:

— Жаль, что ты опередила меня, — так и заявила мне белокурая черлидерша Фэй Петерсон, и это несмотря на то, что встречалась с популярным малым — квотербеком футбольной школьной команды. Эти слова мне польстили, но и разозлили заодно.

Все было прекрасно, да только я сама пока не имела понятие: какие именно отношения связывали меня с «ирландцем»? Вроде бы у нас уже было два свидания, но какой-то конкретики все еще не было. Он не предложил открыто встречаться, не называл прилюдно своей «девушкой», мы ни разу не целовались. Не говоря уже о большем. Господи, да мы и держались за руки только когда убегали вначале от охраны карьера, а затем — от мистера Нельсона, сразу после бомбардировки его дома куриными яйцами.

При третьем нашем свидании, которое должно было состояться сегодня вечером, я решила потребовать от Патрика прояснить наши с ним отношения.

Я не успела дойти до дома, как уже пыталась мысленно торопить время. Мне хотелось поскорее увидеть своего зеленоглазого рыжего красавца.

Как всегда с небес на землю меня спустили родители, дожидавшиеся моего возвращения из школы. Судя по суровому лицу отца и пылающим от гнева глазам матери, меня ждал очередной серьезный разговор:

— Что-то произошло? — спросила я, запирая за собой дверь.

— Не строй из себя дурочку, Валери Элизабет Стоун! — выпалила мать, подпирая костлявые бока ладонями.

— Я бы и не строила, если бы вы не зачастили с нравоучениями.

— Следи за своим языком, юная леди! — подхватил отец.

Мне оставалось только закатить устало глаза. Да что все это значило? Что было опять не так? В последнее время они слишком часто придирались ко мне по пустякам.

Я развела руками и склонила голову набок, мол, я вас внимательно слушаю.

— Мистер Нельсон звонил нам сегодня днем. Он сообщил, что ты закидала его дом яйцами. При этом была не одна.

Я сомневалась, что мистер Нельсон разглядел меня во мраке. Видимо, его сынишка — Роб — рассказал ему о своих подозрениях на мой счет, представив все, как неопровержимый факт. Впрочем, в своих подозрениях он оказался прав.

— И вы ему верите?! — попыталась я изобразить возмущение. — Верите ему? Даже не удосужившись услышать моих слов?

— После той выходки на вечеринке, не думаю, что мы сможем тебе доверять как прежде! — выпалила мать.

«Ну, все! С мен хватит!», разозлилась я. «Пора валить из этого сумасшедшего дома!».

— Тогда откажитесь от меня! — закричала я.

— Дочка, не говори глупостей, — пошел на попятную отец. — Мы просто хотим знать, зачем ты это сделала и кто с тобой был.

— Кто со мной был? — переспросила я.

— Наверняка это была не твоя идея. Ты просто попала под дурное влияние человека, от которого мы с матерью хотим тебя оградить.

— Спасибо, что был откровенен со мной, папа. Теперь я уж точно не стану говорить, кем был тот человек. А теперь, если позволите, я пойду в свою комнату. Мне еще уроки надо делать.

— Мы еще не закончили! — воскликнула мать.

— Нет уж, мы закончили.

Я поспешила в сторону лестницы, никак не реагируя на крики матери, требующую меня вернуться немедленно обратно.

Я заперла дверь на ключ, боясь, что мать последует следом за мной. Но этого не произошло. Видимо ее остановил отец.

Я упала на кровать лицом в подушку. Мне хотелось кричать от злости. Ну почему я родилась в семье, в которой родители вспоминали о том, что у них есть дочь, лишь тогда, когда надо было на кого-то накричать и обвинить во всех своих бедах?! Моя младшая сестренка была сейчас рада, что всех собак спускают на меня, а не на нее. Но она просто понятие не имела, что когда я обзаведусь своей семьей (а это должно было произойти по моим подсчетам года через два), все родительские претензии и сожаления о плохом воспитании польются на нее, как из рога изобилия.

Кое-как сделав домашнее задание и поняв, что на ужин меня сегодня точно не позовут, я пришла к выводу, что дома мне делать нечего. Уже привычно я выбралась из своей комнаты через окно, прихватив немного денег из своих резервов: вот уже на протяжении двух лет я была счастливой обладательницей заработанных собственным трудом денег. Я занималась два раза в неделю игрой на пианино с восьмилетней дочерью миссис Мерфи. Какое-то время я интенсивно изучала тонкости игры на этом музыкальном инструменте и у меня очень даже неплохо получалось. Но чуть более двух лет назад я бросила учебу, не видя перспектив у этого увлечения. Моя мать настаивала, чтобы я продолжила играть на пианино, наверное, видя меня в будущем, выступающей в Карнеги-холле. Я же была непреклонной. Если не ошибаюсь, то именно после этого случая моя мать завела привычку придираться ко мне по всяким пустякам.