Белая ладья. Черная пешка - Сьюзан Вейд

Он открыл тунца и вышел на крыльцо с банкой, коробкой кошачьего корма и большой миской из кабинета — одна из старых Анниных мисок для кукурузных хлопьев, заметил он с острой болью. Чертенка не было на его обычном месте за лилиями.

— Чертенок! — позвал Эллиот.

Он услышал скрипучий звук мурлыканья за собой и обернулся. Чертенок свешивался с навеса над крыльцом рядом с кормушкой для колибри.

— Присматриваешь за птичками, а, приятель? Лучше спускайся и поешь вот это.

Он поставил тунца за кустом жимолости и открыл коробку с кормом.

Чертенок мягко спрыгнул на траву и пристально посмотрел на Эллиота.

— Я уезжаю в Даллас на пару деньков, дружище, — сказал он. — Прости за сухой кошачий корм. — Он щедро сыпанул корма в миску, поставил ее рядом с тунцом и отошел в сторону. — Когда я вернусь, получишь еще тунца.

Чертенок медленно подошел к кусту, все еще внимательно глядя на Эллиота.

— Я должен повидать мою девочку, — объяснил Эллиот. — У меня есть билеты на бейсбол — будут играть «Рейнджеры». Анни понравится. По крайней мере она всегда любила бейсбол.

Чертенок принялся за еду, его уши были повернуты в сторону Эллиота, как будто он прислушивался к каждому слову.

— Жаль, что Райан больше не устраивает вечеринок, — сказал Эллиот. — Иначе Анни не смогла бы устоять. Он ее герой. Но в последнее время она изменилась. Ну, ты понимаешь — с тех пор, как они уехали в Даллас.

Чертенок жадно ел тунца, аккуратно и размеренно опуская и поднимая голову.

— Так что, Чертенок, сегодня вы собираетесь надрать кое-кому хвосты? — спросил Эллиот. — Хорошие парни должны победить?

Уши котенка шевельнулись.

— Отпустит Рита Анни со мной на игру? — мягко спросил Эллиот. — Нам удастся договориться?

Роджер Уоллер и его жена владели самым бросающимся в глаза домом в Хайленд-Парке. Эллиот почувствовал смущение, когда парковал свою раздолбанную машину перед особняком в колониальном стиле. Движение в Далласе было напряженным, а ведь уже почти восемь часов.

Не уверенный, как его примут, он оставил сумку с вещами в машине и подошел к двери.

Когда он нажал на звонок, колокольчики прозвонили два такта из «Колоколов Святой Марии».

Дверь открыла Анни.

— Папочка! — завизжала она и бросилась к нему.

Восторженный Эллиот подхватил ее и закружил.

— Как поживает моя девочка? — спросил он, и не успела она ответить,

добавил: — Я очень скучал по тебе.

Она положила головку ему на плечо и удовлетворенно вздохнула.

— Я тоже, папочка.

Затем она выскользнула из его объятий.

— Пойдем посмотрим на моих Барби, — потребовала она и за руку потащила его в дом.

— Ладно, — сказал он. — Через секундочку. Сначала я должен поговорить с твоей мамой.

Она остановилась и озадаченно посмотрела на него.

— Но…

— Только на минутку, Анни, девочка моя, — сказал он твердо. Роджер

Уоллер появился в дверях холла.

— Эллиот, — сказал он спокойно и протянул руку.

— Добрый вечер, сэр, — ответил Эллиот, пожимая его руку. — Я как раз объяснял Анни, что должен поговорить кое о чем с Ритой, прежде чем смогу посмотреть на ее Барби.

Боюсь, что Риты сейчас нет дома, — сказал Роджер.

— У нее свидание, — выпалила Анни.

Роджер, нахмурившись, посмотрел на нее.

— Анна, ты не права. Беги наверх и поиграй. Твой папа скоро придет к тебе.

Анни отправилась наверх без возражений, что удивило Эллиота. Она остановилась наверху лестницы и громко прошептала:

— Поскорее, папочка.

— Да, родная, — ответил он и посмотрел на тестя.

Роджер сделал приглашающий жест в сторону кабинета.

— Давай выпьем кофе, Эллиот. Нам нужно поговорить.

На ночь Эллиот остановился в «Марриотте», заплатив 120 долларов за комнату, — в ближайшем отеле к дому Уоллеров. Роджер согласился без колебаний, когда Эллиот предложил взять Анни на бейсбол. Роджер пошел еще дальше, предположив, что она захочет остаться с отцом в субботу, чтобы пойти на Шесть Флагов.

Когда Эллиот упомянул, что на игру у него три билета, а не два, Роджер сказал:

— Прекрасно. Конечно, я не могу говорить за Риту, но я думаю, что ты поздновато решил наладить с ней отношения. Она отправилась на игру со своим старым другом. Я полагаю, она пытается убедиться, что не так уж несчастна без тебя.

Растерянный Эллиот промямлил:

— Спасибо, сэр.

— Не за что, — ответил тесть. — Я расскажу Рите о том, что ты взял

Анну. Приходи завтра на обед — ты сам сможешь пригласить Риту на игру.

Вот и все, что Эллиот смог сделать. Теперь, сидя за столом, покрытым льняной скатертью, он жалел, что вместо этого не пригласил Риту и Анни куда-нибудь в ресторан.

Мэриэн как раз разложила по их тарелкам аккуратные горки креветочного салата в половинках авокадо, кресс-салата и маленькие горячие сырные крекеры.

Эллиот пытался прижать вилкой авокадо, чтобы его можно было порезать, но кусок скользил по тарелке, пока не оказался в опасной близости от ее края. Он уже представил липкое пятно, которое останется на белоснежной скатерти Мэриэн. Решив лучше съесть немного кресс-салата, он посмотрел на жену.

Ее волосы были великолепного темно-рыжего цвета, а кожа была бледна и совершенна. Сегодня под ее глазами лежали тени, а уголки губ то и дело опускались.

Когда они впервые встретились, этот налет трагической хрупкости привел его к сумасшедшим вершинам ухаживаний. И почему сейчас это его так чертовски раздражало?

Он так и промучился весь обед над скатертью Мэриэн. Рита отказалась идти с ним на бейсбол.

Игра была не такой уж плохой, Анни изменилась не настолько, чтобы не получить от нее удовольствия. Что касается Эллиота, для него было мало вещей более чудесных, чем живой бейсбол. А этот день был чертовски близок к совершенству: толпа была полна энтузиазма, и «Рейнджеры» играли от души.

Но в его дочери произошли едва уловимые изменения. Во-первых, она была одета в платье. Это было простое красное платье, но туфельки на плоской подошве сочетались с ним. А еще у нее появилась сумочка.

Зачем, черт побери, Анни могла понадобиться сумочка? Раньше ее всегда устраивали карманы. Одна из его домашних обязанностей заставляла Эллиота опустошать карманы Анниной одежды перед стиркой — обязанность, которая появилась у него с тех пор, как Рита наткнулась на живую змею в кармане Анниных бриджей. Это случилось после одной из их охот за окаменелостями вдоль рукава Шоал. Анни потом рассказала ему, когда он пришел утешить ее, запертую в своей комнате, что, найдя трилобита, она отвлеклась, просто засунула змею в карман и забыла о ней.