Именем революции - Михаил Шатров

Голубев. Не знаю… Но раз явочная квартира, должны прийти, паразит-заразы… Ты чего задержался?

Сеня. С Феликсом Эдмундовичем на шестой склад ездили… Взрывчатка у них пропала — шесть тонн — и капсюли-детонаторы…

Голубев. Пропала… Теперь жди диверсию…

Сеня (достает кулек). Тоня прислала… Две картошки…

Голубев. Молодец дочка, заботливая… Бери одну… Бери, бери, чего нос воротишь! (Съедает картошку.) Значит, так… остаешься на наружном наблюдении. Часа через три я тебя сменю… В издательство «Революционная мысль» поедешь.

Сеня. Ко мне Тоня на подмогу с ячейкой придет…

Голубев. Соскучился? Ведь недавно видел…

Сеня. Соскучился…

Голубев. Ты мне амуры на работе не разводи… И Тоньке пропишу…

Сеня. Что вы, дядя Вася, ребята помогут… Без всяких амуров… Это дело у нас в ячейке запрещено…

Голубев. Тоже верно… Распределишь их по улице — пусть смотрят… Если что, сами не рыпайтесь… Сбегаешь за мной… Я в райкоме… Ну, бывай… Подожди. Здесь на ветру не стой, опять кашлять будешь… Вот в том парадном дверь с окошками… Пошли.

Уходят. Светает. Из афишной тумбы доносится какой-то грохот, шум. Отодвигается один из фанерных листов, которыми обита тумба. Показывается голова Пети.

Петя. Утро… Светло как…

Петя, за ним Вася вылезают из тумбы. Они грязные, оборванные, на них чужая одежда.

Я и не заметил, как ты вчера пришел, заснул…

Вася. Да книжки всё таскал — с одного конца на другой… А последняя пачка так у меня и осталась… Новый адрес дали… Сегодня отнесу…

Петя. А денег еще не заплатили?

Вася. Пока нет…

Петя. Вот гады! Давай за это книжки продадим!

Вася. Нельзя. Это из богатых библиотек новую народную собирают… А книжки интересные… Писатель Тургенев. Все про отцов и про детей пишет. (Достает пачку книг.) Вот они…

Петя. Много их… (Подходит к тумбе, отрывает кусок плаката, лижет его с обратной стороны, бросает.) Я думал, они мукой клеены. (Достает окурок.) Покурим?

Вася закуривает, потом отдает Пете.

Васька, а почему все люди такие злые?

Вася. Не все… Помнишь, которые в лесу были, разве злые?

Петя. А здесь все, как собаки… Даже подходить страшно…

Вася. Воровать я не буду… Пойду попрошу, может, дадут чего…

Петя. Не получится у тебя…

Вася. Попробую… Только ты не вылезай, а то заберут…

Петя залез обратно в тумбу.

Смотри не выглядывай…

Слышатся мерные шаги и постукивание трости. Появляется старик, на нем темное пальто, шляпа.

(Бросается к старику.) Дедушка, помогите чем-нибудь… Голодаю очень. Брат у меня маленький заболел… Не уходите, дедушка, помогите…

Старик молча уходит. Вася посмотрел ему вслед, махнул рукой и ушел. Снова слышатся шаги и постукивание трости. Появляется старик. Оглядывается. Подходит к тумбе, распахивает пальто. Видна висящая на груди банка с клеем и кистью. Быстро наклеивает на тумбу листовку. Озирается. Вдруг справа доносится мерный шаг идущих. Слышен властный женский голос: «Патруль штаба самообороны! Предъявите документы!» (Через секунду.) «Проходите!» И снова шаги идущих. Старик дрожащими руками запахивает пальто; не знает, что делать с листовками, которые у него в руках. Замечает на тумбе отошедший край фанеры, отгибает его еще больше, кидает листовки в тумбу, бросается к парадному дома, скрывается за дверью. Слева быстро выходит Сеня, следивший за стариком, подходит к парадному, прислушивается, тихо открывает дверь, скрывается за нею. На сцену выходит патруль. Во главе патруля Тоня — высокая красивая девушка в кожаной куртке с маузером на боку. За ней идут Борис, в летней гимназической форме; из всех карманов торчат газеты, за поясом книга, на боку револьвер, и Степан — молодой рабочий с маузером.

Степан (указывая на скамейку). Здесь и посидим…

Тоня. Сеня сказал, у того угла…

Степан. А мы его и отсюда увидим… Чего там Женя задерживается?

Борис. Подъезд пошла проверять…

Степан. Женя стоящая девушка… А ведь из богатых…

Борис. У нее дед — управляющий банком. Она уже неделю как из дома ушла.

Степан. Ну да?

Борис. Ушла… С отцом и дедом окончательно поругалась: мы, говорит, с вами классовые враги и нам не по пути! И всю эту неделю ночевала на чердаке… А Тоня велела, чтобы в ячейке…

Степан. Правильно, там места много… (Ласково.) С бантиками… Молодец, Борис, что привел ее к нам…

Борис. Мы с ней давно дружим…

Степан (сокрушенно). Один я холостяк. Ты с Женей, Сеня с Тоней…

Тоня. Не болтай, чего не знаешь…

Справа выходит Женя. Женя в поношенном гимназическом платье, в косах бантики, на боку маузер малого калибра.

Степан. Ничего, как в мировом масштабе победа будет, обязательно влюблюсь. И только в девушку, которую будут звать Наташей… Наташа… И чтобы непременно дочь родилась… И назовем ее Аигой…

Борис. Как, как?

Степан (гордо). Аига…

Женя. Это почему же?

Степан. Газету читала? Англичане в Мурманске высадились. Вот и выходит: английскому империализму гибель… Аига…

Женя. А если французы высадятся?

Степан. Ну и что же? Можно и так: французскому империализму гибель… фи… (Замолкает.) Да брось ты, Женя, я ведь серьезно…

Женя. И я серьезно…

Ребята смеются.

Степан. Смейтесь, а я пока сосну… Сеня как придет — разбудите…

Тоня. Пока он придет, успеешь выспаться…

Степан (лукаво улыбнувшись, напевает). «Ты не плачь, не плачь, моя Маруся»… Не переживай ты, Тоня, за него… Сенька — парень верный…

Тоня. Не родился еще такой, чтобы я за него переживала… Пойду навстречу… (Уходит.)

Степан (подходит к тумбе, читает). «По поручению Театральной секции Отдела просвещения Московского Совета в ближайшее время открывается новый народный театр под руководством Евгения Вахтангова. Театр помещается у Большого Каменного моста в доме…», а дальше оторвано…

Борис. Новый народный театр… Всей ячейкой пойдем! (Подходит к тумбе, замечает листовку.) Степан, листовка! «Долой большевиков!»

Степан (отдирает листовку). Только что ее сюда шлепнули… Клей свежий… Надо парадное осмотреть. Пошли… (Приближается к двери.)

Открывается дверь, появляется Сеня.

Сеня. Тихо! Идите сюда! (Отводит ребят в сторону.) Здесь явочная квартира эсеров. Один туда уже прошел. Женя, Борис, садитесь на эту скамейку, наблюдайте за дверью. Чтоб никого не спугнуть, изображайте влюбленных. Степан, каждого, кто оттуда выйдет, задержишь. Черного хода там нет. Я в райком за дядей Васей.

Степан. Тоня тебе навстречу пошла.

Сеня. Сейчас я ее догоню… Вот что… Зайди к дворнику, возьми фартук и метлу, а то вид у тебя больно заметный, — сразу понятно, что из ячейки… Я быстро! (Убегает.)

Степан. Дела… (Уходит.)

Борис. Надо спрятать оружие…

Прячут оружие, садятся на скамейку.

Женя. Я очень волнуюсь, а вдруг придется стрелять?

Борис. Ну и что же? Это ведь для революции!!

Женя. Я знаю… А если не смогу? Тогда я никому не нужна, тогда я просто интеллигентская тряпка…

Борис. Нет, Женя, ты не тряпка, ты сильная, хорошая…

Женя. Сегодня для меня самое главное испытание… Борис, ты не думай, я не струшу… Я постараюсь…

Борис. Честное слово, все будет в порядке… Только, Женя, если кто-нибудь пойдет мимо и мне придется объясниться тебе в любви, ты не обращай внимания и не обижайся… Это все неправда. То есть нет, вообще-то правда, но сейчас неправда. Понимаешь, теоретически…

Женя. Понимаю.

Борис. И я вот так положу руку, как будто обнимаю тебя, но на самом деле я тебя не обнимаю… Понимаешь? Ты не подумай, что я хочу обидеть тебя…