Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны - Василий Песков

Тут у моря кончается нитка газопровода. Обычно газа хватало на всех. Но в этом году расходы его по всей магистрали были так высоки, что трубы на подходе к Одессе были уже пустыми — нечем было греть воду в котельных…

Морозы на бесснежной земле нанесли урон виноградникам и садам, в обширных районах придется весной пересеивать хлеб. В бедственном положении оказалась дикая природа.

Из бобрового заповедника под Воронежем сообщают: «Усманка промерзла до дна. Бобров, спасая от гибели, пришлось отлавливать». Нуждались в подкормке во многих районах олени, кабаны и косули. Но особенно драматично сложилась зимовка птиц.

Более десяти миллионов водоплавающей птицы (утки разных пород, гуси и лебеди), а также фламинго проводят зиму в заливах, лиманах, в дельтах рек Черноморья и Каспия. Тут, на богатой кормами мелкой воде, птицы благополучно переносят зиму, чтобы весной косяками уйти на север до самой тундры.

Жестокий мороз ударил 12 января. Прибрежная часть морей и в первую очередь мелководья замерзли. Нырковые утки, способные добывать корм с глубины, оттянулись от берега и какое-то время продолжали пастись. Но лебеди, гуси, благородные утки и фламинго сразу остались без корма — на глубокой воде добыть они ничего не могли. Наблюдатели-орнитологи говорят, что «птица на Каспии в этот момент заметалась». Подобно тому, как самолеты, лишившись места посадки, идут на запасные аэродромы, так и птицы огромными стаями снялись с привычных зимовок в поисках «запасных пастбищ» на юге и юго-западе Каспия. Но тщетно. Богатый кормовыми угодьями Кызылагачский залив тоже покрылся льдом, и местные птицы, смешавшись с прилетными стаями, полетели к Ирану. Но холод и там достигал тридцати градусов. Растратив силы, страдая от холода и бескормицы, птицы стали скопляться в привычных для них местах, у кромки растущих льдов.

Фламинго страдали в первую очередь. Они погибали от бескормицы и мороза. Многие утки, гуси и лебеди холода не боятся — была бы пища. Но все кормовые поля покрылись льдом. Сбиваясь в плотные массы, птицы сколько могли боролись за полынью, не давая воде заерзнуть. Рассказывают: лебеди покидали воду в последний момент, и лед сохранял следы лебединого взлета — удары лап по воде. Птицы стаями вышли на лед, и участь их была подобна участи путника, уставшего бороться с метелью и задремавшего на морозе. Более всех пострадали лысухи. Они неподвижно сидели на льду. При солнце днем под ними слегка подтаивало, а ночью птицы примерзали ко льду и подняться уже не могли.

История говорит: подобные бедствия время от времени повторяются. 764 и 801 годы обозначены летописцами: «Черное море замерзло».

В 859 году «замерзло Адриатическое море, и в Венецию можно было ходить пешком». В 1621 и 1669 годах замерзал Босфор. Можно без ошибки сказать: такие морозы были огромным бедствием для людей и катастрофичными для животных. Но то было время, когда природа, даже при очень больших потерях, могла и быстро восполниться. Численность птиц в год или два восстанавливалась. В те времена человек мог позволить себе охоту на терпящих бедствие. Сегодня птицам нелегко выжить даже в благополучные годы — много их гибнет при перелетах, все более беспокойны места гнездовий.

Нужны все меры, дающие птицам лишний шанс выжить. И, конечно, в дни бедствий природа ждет от людей благородства.

Как вели себя люди на этот раз? Вести из разных мест позволяют сказать доброе слово о людях. В Красноводске, как только стало ясно: без помощи птицы не выживут, «на пожар» «сбежались всем миром». Работники заповедников, студенты, моряки и учащиеся — все, кто мог и чем мог, помогали терпящим бедствие. С вертолетов рассыпали по кромке льда зерно, в местах скопления птиц бросали сверху печеный хлеб.

Буксиры Красноводского порта ежедневно ломали лед замерзающей полыньи. Спасению птиц было посвящено экстренное заседание Красноводского горкома партии. Секретарь горкома Владимир Васильевич Михайлов находил время контролировать и направлять спасательные работы. Из Москвы на Каспий срочно вылетели бригады студентов-биологов. Люди сделали все, что могли…

Так же много усилий было приложено для спасения птиц у побережья Черного моря. В Ягорлыцком заливе возле островов Круглого и Долгого в беду попало шесть тысяч лебедей-кликунов. Три недели работники Черноморского заповедника и местное население держали под контролем этих сбившихся в тесную группу птиц. На вертолетах на острова доставили корм и разложили его в удобном для лебедей месте. Постоянно велось наблюдение за состоянием птиц…

* * *

Позавчера я был в районе острова Долгого.

Тяжелое время кончилось. Потепление вскрыло участки моря. Птицы держались на прежних местах, но, окрепнув, уже не пускали людей так близко, как это было месяц назад. Гибели тут не замечено, не считая случаев, когда задремавших на льдине птиц настигали лисицы.

Несколько слабых птиц взял из стаи к себе во двор наблюдатель Черноморского заповедника Николай Аполлонович Бородин. Я застал этих птиц в камышовом сарае. Птицы вполне окрепли и при виде людей держались доверчиво и спокойно. Они не метались, когда Николай Аполлонович брал их в руки поочередно, только с любопытством озирались по сторонам. Я приложил ухо к боку одного лебедя — сердце стучало часто и сильно, почти так же сильно, как человеческое, — птицы все-таки волновались.

На лапы лебедям надели алюминиевые кольца, вынесли птиц на берег, и тут состоялась церемония выпуска птиц на свободу. Вот на снимке — один из моментов. Над заливом теплая предвесенняя хмарь. Посиневший лед — в разводьях воды. У горизонта виднеется полынья. Взмахи широких крыльев — и прямо туда улетает тяжелая сильная птица…

Скоро лебединая стая покинет спасительную полынью, чтобы лететь на север. Не пропустите момента, когда белые птицы проплывут над вашим жильем.

Особое слово к охотникам. В последние годы охоты весной у нас ограничены. В этом сезоне охоту на пролетную дичь надо запретить повсеместно. Ни единый выстрел не должен побеспокоить птиц, летящих к гнездовьям после трудной зимовки.

Фото автора. 5 марта 1972 г.

Костер на снегу

(Окно в природу)

Незнакомые птицы пролетают над странной рощей… В конце заметки будет сказано, что это значит, а сейчас два слова о костре на снегу.

Когда на лыжах по лесу пройдешь километров пятнадцать, то есть потребность полчаса посидеть. Снимаешь заплечный мешок и в затишье, где-нибудь у валежины, зажигаешь маленький огонек. Костер на снегу — половина радости воскресного путешествия. Спиралька электрической печки и голубые языки газа при всех удобствах такого тепла вряд ли кого заставят стоять и глядеть на этот огонь. Но мы не можем глаз оторвать от пылающих в печке дров, костер же имеет волшебную силу. У костра, горящего где-нибудь на поляне, мы готовы скакать, как первобытные дикари, или сидеть, притихшие, молчаливые. Трещит валежник. Щекочет ноздри дымок. Столб горячего воздуха стоит над огнем, и в нем кружатся: пепел, сухие хвоинки, обрывок бумаги, в который ты заворачивал хлеб. Кружки колбасы, если на прутике их подержать над огнем, становятся обжигающим рот шашлыком. Особый вкус обретает согретый над костром хлеб… красные языки пламени на снегу — как цветы. И в эти минуты сидения у огня по-особому чувствуешь праздник, название которому — жизнь.

В марте, когда стволы у берез и тени от каждой былинки становятся синими, когда звенящей синевой наливается небо, а солнце уже не только ослепительно светит, но и греет так, что впору снимать рубаху и загорать, костер раскладываешь не ради тепла, а ради уюта. После еды и горячего чая приятно, прислонившись спиной к нагретой солнцем березе или сосне, оглядеться вокруг… С криком ныряют друг за другом сороки, по-весеннему кланяясь в такт своей песне, орет ворона, ямщиком свищет поползень. На снежной равнине по какой-то надобности ползет черная, волосатая гусеница.

Большую поляну пересечь для нее все равно, что человеку переплыть огромное озеро. Но она ползет, собирая тепло темным колючим телом.

Возле костра на снегу видишь все, что скопилось за зиму, опадая с деревьев. Забавы ради собираешь в кучу ершистые еловые шишки. Поставил их возле проталины и сам удивился — шишки похожи на рощицу елок! Под березой снег желтоватый от россыпи мелких семян.

Каждая из чешуек очень похожа на птицу. Немного терпения сложить чешуйки в нужном порядке — и вот на снегу можно снять «торопливую стайку птиц»…

Костер подернулся пеплом. Солнце склонилось к закату — и мороз сразу же выполз из ельников. Лыжня стала жесткой. Тени длиннее. Синева на снегу погустела. Надо спешить, чтобы засветло выйти к дороге…

Снимаешь дома одежду и чувствуешь, что она сохранила запах лесного костра.