Принц и инспектор Вест - Джон Кризи

— Давай проскочим мимо этой модницы, — сказал Роджер и отошел в сторону, к барьеру, ожидая, когда прекратятся вспышки и дама ответит на первые вопросы. Один из газетчиков начал проявлять интерес к Роджеру, который поспешно затолкнул Джанет в помещение таможни.

— Что случилось? — спросила она.

— Уайттекер из «Глоба» был там и мог узнать меня.

— Это что, так важно?

— Возможно, и нет. Он промолчал бы об этом, если бы я его попросил. Возможно, он был бы рад показать тебе Милан. Или ты предпочла бы красивого черноволосого итальянца с блестящими глазами?

— Мне кажется, нам нужно идти туда для таможенного досмотра, — сказала Джанет.

Таможенный досмотр оказался чистейшей формальностью, и они двинулись дальше. Когда Роджер и Джанет подошли к двери, им навстречу двинулся человек средних лет с усталыми серыми глазами:

— Синьор Вест?

— Да.

— Следуйте, пожалуйста, за мной. — Он улыбнулся и протянул визитную карточку, с которой, однако, не дал времени ознакомиться. Быстро переговорив на итальянском с носильщиком, он вывел прибывших из здания аэропорта. Жара была такая отчаянная, что Джанет в первый момент даже задохнулась. Встретивший их человек не спешил, но остановился у такси и открыл дверцу.

— Шофер доставит вас прямо к отелю «Муччи», синьор. — Он поклонился. — Синьор Северини скоро будет иметь удовольствие увидеть вас.

— Спасибо.

— Кто такой синьор Северини? — поинтересовалась Джанет, когда они уселись.

— Человек, который возглавляет расследование.

— Какое расследование? — спросила она.

Это был первый итальянский город, который они увидели. Вдоль улиц стояли высокие дома со стальными балконами; на веревках, свисающих из большинства окон, сушилось выстиранное белье. По пути попадались кварталы, выкрашенные в бледно-розовый, желтый или голубой цвета, — яркие, но от этого не менее уродливые. Окна были закрыты ставнями, отчего улицы выглядели оставленными людьми. Звон трамваев, маленькие машины, пересекающие блестящие трамвайные рельсы, уличные регулировщики в белом, жестикулирующие так боязливо, словно выступают перед королевским семейством, стук и лязг за занавесями из рафии, где строились новые сооружения, — все это казалось Джанет новым и необычным и приводило ее в восхищение.

Роджер продолжал смотреть в заднее окно. Он заметил маленький «фиат», похожий на тот, что видел у аэропорта. Он не был уверен. Таких небесно-голубых «фиатов», похожих на жучков, было много в Милане. Когда они добрались до центра города, движение стало таким интенсивным, что Джанет начала нервно оглядываться. Они завернули за угол, шофер остановил машину и указал рукой на что-то впереди.

У Джанет захватило дыхание, и она пробормотала:

— Посмотри!

В золотом свете дня перед ними сиял великолепный кафедральный собор. Каждая из тысяч скульптур, изображающих молчаливых умиротворенных святых, была величественна и прекрасна. Красный бархат на дверях добавлял последний штрих к почти варварскому великолепию. Боковые двери были открыты, и люди спешили по обширной площади к этим дверям, вспугивая голубей и не обращая на них внимания.

Шофер обернулся.

— Это замечательно, правда? — Он произнес с настоящим американским акцентом.

Роджер улыбнулся.

Маленький «фиат» следовал за ними до самого отеля, но Роджер не проявлял к нему никакого интереса.

С первого взгляда отель их разочаровал. Серое плоское здание, лишенное даже балконов, выходило на какое-то подобие парка, где стояли поникшие деревья и желтела трава. Когда Джанет и Роджер подошли, маленький мальчик, одетый в красно-коричневую форму, с улыбкой распахнул двери и поклонился.

Стойки для приема гостей и для обслуживания сверкали новизной. Клерки и носильщики выглядели скучными и усталыми.

Когда Роджер подошел к стойке, сонный служащий спросил:

— Могу я чем-нибудь быть полезен, сэр?

— Синьор Северини заказал для меня номер. Мое имя…

— Мистер Вест? — Скука с лица молодого человека исчезла, в его темных глазах проявился интерес, и он в одно мгновение занял свое место за стойкой.

— Мы рады приветствовать вас. Я лично провожу вас в комнату и выясню, не понадобится ли вам что-нибудь. Я имею честь быть помощником управляющего. Сегодня он свободен, что для меня является большой удачей! — Молодой человек сиял. — Ваша комната на третьем этаже. Она выходит на дворик.

Поднимались в новом лифте.

Коридоры устилали ковры, здесь уже ощущался налет роскоши, который не был заметен с первого раза.

Помощник управляющего открыл дверь, ведущую в маленькую гостиную; за ней находилась спальня, а дальше — ванная и туалет. Молодой человек показывал все это с церемонной сосредоточенностью. Очевидно, этот номер соответствовал высшему стандарту, и глаза Джанет радостно сияли. Помощник управляющего подошел к окну, открыл ставни и театральным жестом вытянул руку.

— Для прохлады, — сказал он, — есть фонтан. Теперь я закажу для вас чай. Пожалуйста, извините меня.

Он вышел, оставив их вдвоем.

Посмотрев вниз, они увидели фонтан из белого мрамора с золоченым шпилем. Золотые рыбки плавали в его огромной чаше. Участки ярко-зеленой травы, орошаемой разбрызгивателем, разбивались цветными мозаичными дорожками, которые казались еще ярче от сверкающего голубого неба. Одна стена была почти полностью закрыта виноградными лозами, с которых свешивались маленькие упругие кисти ягод, светло-зеленых на фоне густой зелени листвы. Солнце освещало верхнюю часть одной стены, отбрасывавшей ослепительный блеск, но остальная часть двора находилась в тени, создавая иллюзию прохлады.

Именно отсюда девушка видела, как было совершено убийство.

В противоположной стене Роджер заметил арочный проход. Стена была высотой около двенадцати футов, верх ее покрывал голубой кафель. За стеной проходила дорога. Он слышал шаги и шум машин. С трех других сторон стены были очень высокими. У каждого окна были деревянные ставни, выкрашенные в ярко-зеленый или лимонно-желтый цвет и крошечные балкончики. Окна защищали от солнца навесы, которые нужны были лишь, когда оно находилось в зените. Большинство ставней было закрыто, что придавало отелю такой же покинутый вид, как и улицам. Но кое-где ставни оставались открытыми и были закреплены за стену, были открыты и некоторые окна.

— Здесь божественно, — сказала Джанет.

— Высший класс, — заметил Роджер. — Впредь не жалуйся, что ты жена полицейского.

— О, я ничего не имела бы против, если бы ты был итальянским полицейским. — Джанет немного помолчала. — Дорогой…

— Ну что?

— Интересно, в какой комнате был убит Барнетт?

— Хочешь, чтобы я узнал и сказал тебе?

Она задумалась.

— Нет, конечно. Просто я не хочу, чтобы это была именно та комната. — Она отвернулась от окна. — Я хочу принять душ и надеть чистое платье, а затем ты можешь взять меня куда-нибудь.

Она оставила его, чтобы исследовать сверкающий фарфор и сияющий никель ванной комнаты.

И Роджер был рад этому.

В окне соседней комнаты появилась девушка. На мгновение она задержалась, всматриваясь вниз во дворик. Из описания, которое у него было, Роджер понял, что это Энн Пеглер. До этого момента он не представлял, насколько она была потрясена: на ней буквально не было лица, и она выглядела очень нездоровой.

Внезапно из прохода внизу в стене появился человек.

На лице девушки отразился испуг, и она отпрянула от окна, вытянув руку, словно хотела защититься.

Роджер слышал всплески душа.

Затем кто-то постучал в дверь комнаты.

5. УЖАС

Джанет все еще плескалась в ванной под душем и напевала. Великодушный слушатель узнал бы отрывки из «Трубадура». Роджер подождал около двери в ванную, стук повторился. Перед ним все еще стояло лицо девушки, столь же четко он запомнил человека, вошедшего через дверь в стене, — короткий, темноволосый, быстро двигающийся на толстых ногах.

Роджер встал сбоку от двери и открыл ее.

Человек, стоявший в коридоре, прикоснулся к своему лбу.

— Привет, полицейский, — сказал он. — Не хочешь ли благословить мою руку серебром?

— Я хотел бы благословить другую часть твоего тела плеткой, — ответил Роджер, но в голосе его не было злости. — Входи и не шуми.

Он впустил пришельца и закрыл дверь в коридор как раз в то время, когда Джанет запуталась где-то на верхних регистрах.

— Не будь таким самоуверенным, — сказал вошедший, — у моей жены также бывают приступы. Именно поэтому мы особенно хорошо ладим, когда она в Лондоне, а я в Милане. Не можешь ли ты поделиться чем-нибудь с полуголодным газетчиком? Может, есть что?

У него было приятное лицо с пухлыми щеками, хотя тело выглядело довольно худым в тесноватом костюме из серебристо-серого тропика. Волнистые светло-каштановые волосы окаймляли небольшую лысину. Круглые, очень яркие голубые глаза и полные губы со вздернутыми уголками завершали его портрет. Коричневые ботинки сверкали, а в руке он вертел легкую тропическую шляпу. Это был Уайттекер из «Глоба», и не было никаких сомнений в том, что именно он находился в «фиате», который преследовал Роджера по дороге из аэропорта.