Своя жизнь - Сергей Ким

Бундесвер тоже моментально надулся от гордости за одного из своих бывших бойцов и под фанфары оформил пожизненное возвращение обер-лейтенанта в резерв армии с формулировкой "за исключительную верность долгу". Просто фантастика, учитывая стукнувшие немцу в этом году девяносто три года, а ведь даже просто из резерва исключали в шестьдесят пять…

Эх, видать, неплохо живётся в Германии пенсионерам, раз уж в таком возрасте проявляют подобную шустроту… А может, просто передо мной был натуральный уникум…

Немец поднялся на сцену, где его уже ждал официальный представитель ООН. Совбез не поскупился и в качестве раздатчика слонов прислал ни много ни мало, а самого генерал-губернатора Зоны-11 Косэцу Урабэ. Очень высокий для японца худой мужчина лет сорока в безукоризненном чёрном костюме и в очках.

Кстати, занятная у нас Зона-11 получается — самая маленькая из всех. Если Первая, например, включает в себя территорию Венесуэлы и Колумбии, то наша занимает лишь территорию префектуры Канагава. А вот внимания и финансирования одиннадцатой ОАЗ уделялось едва ли не больше всех, ведь Ангелы атакуют только один-единственный город на Земле — Токио-3. Ну, а где располагается этот город, уточнять, думаю, смысла нет…

А вообще, ничего необычного в том, что наблюдается такой разброс в размерах Зон, нет. Достаточно вспомнить те же административные субъекты в России — тут тебе и Республика Саха размеров в несколько Франций, и Питер с Москвой… Токио-3 тогда по аналогии тоже чем-то вроде города… эээ… планетарного подчинения считать можно.

— …Младший лейтенант Ото Кафуса.

— …Младший лейтенант Сато Даймару.

— … Лейтенант Хьюга Макото.

— Давай, твой выход, — толкнула локтём в бок своего зама Кацураги.

— Скоро вернусь, командир, — весело произнёс Макото, поднимаясь с места и направляясь к проходу.

— …Нужно обмывать, — уверенно заявила Кацураги, когда лейтенант вернулся. — Уже третья ооновская награда как-никак у тебя.

— Синдзи, это всё твоё дурное влияние, — рассмеялся Хьюга, усаживаясь на место.

— Моё?! — неподдельно удивился я.

— Научил Мисато плохому — раньше она таких поводов не находила и…

— …Ага, пила без всякого повода, — закончила с ухмылкой майор. — Вот только не надо из меня алкоголичку делать-то!

— Что вы, майор! Как можно!..

— …Лейтенант Икари Синдзи.

О, а вот и моя очередь подошла.

— Вперёд! — напутствовала меня Мисато. Придавать ускорение как Макото она всё же не стала — видимо решила сделать скидку на не до конца зажившие раны.

Осторожно встал и поковылял к сцене. Поднялся по ступенькам, остановился перед генерал-губернатором, вытянулся по стойке «смирно».

— За храбрость, проявленную в бою, а также за выдающийся вклад в уничтожение Пятого Ангела, вы награждаетесь Крестом ООН с мечами. Поздравляю.

Урабэ пожал мне руку, взял у подошедшего ассистента открытую металлическую коробочку, в которой покоился уже знакомый серебристый тевтонский крест на бело-голубой ленте, протянул мне.

Принял орден, козырнул своим любимым "служу человечеству" и уже собрался было идти обратно на своё место…

— Постойте, лейтенант, — остановил меня генерал-губернатор. — Мне также поручено зачитать вам императорский рескрипт от двадцать седьмого года эпохи Хэйсэй.

Спина словно бы сама по себе выгнулась по стойке «смирно» и покрылась холодным потом. Я нутром почуял что-то необычайно серьёзное.

Урабэ взял протянутую помощником внушительного вида грамоту, увенчанную массивной печатью, и начал читать.

— "Многие поколения минули со времён принятия Императором Дзимму Тенно власти над Империей из рук божественного Нигини. Испокон веков воевала Империя, защищая себя и своих верноподданных, и всегда её надёжной опорой были Наши верные и храбрые солдаты. Мир изменился — и, следуя велению времени, Империя отказалась от войн и агрессии. Лишь великая трагедия Второго Удара заставила нас вновь вернуться на путь меча. Мы радуемся, видя, что и сегодня Наши верноподданные готовы отдать свои жизни ради Империи, ради общего блага и мира. Не жалея себя и презрев смерть, защитить соратника и исполнить свой долг — вот высшая добродетель, достойная всяческого подражания. За выдающиеся военные заслуги во славу Императора, за проявленную в бою исключительную верность и отвагу Мы награждаем доблестного воина Империи — лейтенанта Икари Синдзи — Орденом Золотого Коршуна четвёртой степени. Мы твёрдо уверены, что и в будущем он не подведёт Империю и всё Человечество, а его подвиг станет примером для всех Наших подданных".

— Ещё раз поздравляю вас, лейтенант Икари, — с этими словами генерал-губернатор протянул мне чёрную лакированную коробочку, в которой лежала весьма почётная и редкая по нынешним временам награда.

— Тенно хейко банзай! — в полном обалдении рявкнул я. Что нужно отвечать в случае вручение награды от Его Величества Императора, мне уже было известно…

— Банзай! Банзай! Банзай! — все японцы в зале в едином порыве вскочили на ноги и с воодушевлением поддержали меня.

Многое могло измениться в этом мире, но вот почтение к Императору — никогда. Он был, есть и будет живым знаменем всего японского народа. Его воля священна, приказы подлежат обязательному выполнению, а награды от Него — бесценны.

Вернулся на место.

— Поздравляю, Синдзи, — серьёзным тоном произнесла Мисато, пожимая руку. — Наградой от Императора нужно гордиться — не каждый удостаивается подобной чести.

— Поздравляю, Синдзи, — протянул мне руку и Макото. — Это действительно великая честь.

— Поздравляю, Синдзи, — присоединилась к общим поздравлениям Рей и, немного подумав, тоже протянула мне руку, повинуясь общему примеру.

— Спасибо, — смущённо покраснел я и присмотрелся к ордену повнимательнее.

Красивый… Два скрещенных старинных синих самурайских щита, поверх которых красуются золотистые нагинаты и алые знамена. В верхней части расположен золотой коршун с расправленными крыльями, восседающий на рукояти меча. Вся композиция окружена множеством красных лучей-лепестков, подвешена на бело-зелёной ленте и в целом напоминает Андреевский крест.

Насколько я знаю, сия награда имеет очень непростую судьбу. После Второй Мировой она была упразднена как пережиток милитаризма, хотя до этого считалась весьма престижным воинским орденом. А восстановили её только лишь десять лет назад, в связи с официальным возрождением японской армии и флота, но вручали очень неохотно — требовалось действительно совершить подвиг, чтобы заполучить «коршуна»…

Круто. Действительно круто. Наверное, я тщеславный — люблю всякие ордена и медали… Ладно, зато будет чем перед девчонками выпендриться… Когда-нибудь. Но не сейчас, это точно.

— За нашу победу!

Дружно чокнулись бокалами с шампанским. Нам с Рей налили совсем чуть-чуть, буквально по одному глотку, приняв во внимание наш возраст. Кацураги к тому же лично проконтролировала процесс наполнения бокалов. Конечно, на этом коротком банкете по окончанию награждения нажраться было весьма проблематично, но майор решила перестраховаться — получать новые выговоры за спаивание несовершеннолетних ей совершенно не улыбалось.

Компания у нашего столика собралась небольшая — я, Аянами, Мисато, Рицко, Аоба, Майя, Макото и замы Кацураги. К моему удивлению даже Акаги сегодня щеголяла в уставной форме, что для меня стало подлинным шоком. Впрочем, изумрудная форма ей была очень даже к лицу, хотя и смотрелась наша Менгеле в ней совершенно непривычно. Все сияли новенькими свежевручёнными наградами — уже ставшими привычными Стальными Крестами и медалями "За заслуги перед ООН". Объединённые Нации явно этих наград не жалели, жадность распространялась только на мечи к крестам — из всех принимавших участие в уничтожении Пятого Ангела особые знаки различия получили только русские (с маленькой добавкой немцев) артиллеристы, ну и, естественно, мы с Рей.

Для Аянами подобная награда стала первой в жизни, и она первое время поглядывала на неё с некоторым недоумением. Первой показался довольно странным сам факт вручения каких-то специальных знаков отличия за простое выполнение поставленной задачи. Успешное завершение миссии уже являлось для Рей высшей похвалой. Впрочем, решив, что так надо, она приняла всё как должное и теперь, старательно следуя общему примеру, отмечала награждение.

Ну, Аянами, конечно, в своём духе — всё чётко и по пунктам, главный из которых "Делай, как другие".

Ладно, гуляем, хлопцы…

Одним махом заглотил свою порцию шампанского, в правом боку ожидаемо кольнуло. Быстро заел каким-то небольшим бутербродиком. Рей лишь слегка пригубила из своего бокала и поставила его на столик.