Тайна со дна реки - Энид Блайтон

— Фредерик! Бастеру придется уйти! — пыталась докричаться до сына миссис Троттвиль. — О, Господи, ни тот ни другой даже не слышат, что им говорят! Фэтти! Бастер! Фэтти!

Наконец из-под кучи одеял и подушек вынырнул Фэтти. Растрепанный, с горящими от возбуждения глазами, он так крепко прижимал к себе любимого пса, что тот, бедняга, не мог даже лапой шевельнуть.

— Мама, что делать с этим бешеным зверем? — спросил Фэтти. — По-моему, он совсем очумел, ей-Богу!

— Для начала спусти его на пол, — распорядилась миссис Троттвиль. — А ты, Бастер, не смей больше прыгать на кровать, понял? Не то я напущу на тебя кошку!

— Гав, — глухо отозвался Бастер, что должно было означать: «Испугался я вашей кошки!»

С кошкой у него были сложные взаимоотношения. С одной стороны, Бастер обычно придерживался железного правила собачьего этикета: «Друг моего хозяина — мой друг». А с другой… Слишком уж нахально и вызывающе вела себя эта когтистая привередница. Слишком бесцеремонно подходила к его миске, слишком вольно распоряжалась его любимыми игрушками. Нет, Бастер просто должен был время от времени ставить ее на место и показывать, кто в доме главнее. Что, правда, было делом отнюдь не легким. И не безопасным.

— А теперь послушай меня, Фредерик, — продолжала мама. — Уже время вечернего чая. Можешь встать, надеть халат и попить чай за столом, а не в постели. Бетс принесет его сюда минут через десять. Хорошо, Бетс?

Бетс с готовностью кивнула.

Миссис Троттвиль вышла из комнаты, и Бастер тут же снова вспрыгнул на кровать. Однако на этот раз он был уже не таким буйным. Пес успел выразить Фэтти накопившиеся в нем за время разлуки чувства и теперь мог ограничиться тем, что лежал рядом, время от времени облизывая руки хозяина, если они оказывались поблизости от его черного носа.

Бетс принесла Фэтти халат, шлепанцы, поставила перед камином кресло. Фэтти выбрался из кровати. Сначала он намеревался сделать это лихо, одним прыжком, но, как выяснилось, ноги почему-то отказывались подчиняться его желаниям. В коленках до сих пор ощущалась противная дрожь.

— А остальным ты скажешь о своем чревовещательстве? — спросила Бетс. — Ты их тоже научишь?

— Нет, вот как раз этого я не собираюсь делать, — покачал головой Фэтти. — Понимаешь, тут главная трудность не в том, чтобы «научить», а в тренировке. Для этого приходится издавать всякие странные звуки, и людям, представь себе, это не очень нравится.

— Это уж точно. Вряд ли нашей маме понравится, если Пип будет крякать или мяукать все дни напролет, — согласилась Бетс. — Она и так говорит, что от него шуму, как от целого птичьего двора. И потом у него оценки за семестр так себе… А если он еще и чревовещанием займется, родители наверняка решат, что именно это мешает его учебе.

— Жаль, — заметил Фэтти, приступая к тостам — аппетитным кусочкам поджаренного хлеба. — А мед у нас к тостам есть? Я всегда считал, что горяченькие тосты с маслом отлично идут с медом. Только почему-то обычно бывает так, что у тебя есть или одно, или другое. Да, я вижу, что меда нет, увы… — разочарованно заключил он, окинув взглядом поднос. — Слушай, Бетс, будь другом, сбегай, принеси снизу немного. Только смотри, не задерживайся там, а то мед станет уже не нужен.

— Почему это не нужен? — удивилась Бетс.

— Потому что тостов не останется — не на что будет намазывать. Давай, беги, — заторопил ее Фэтти.

— Ну и жадина ты, Фэтти, — возмутилась Бетс. — Попробуй только слопать все тосты! Они такие аппетитные — румяненькие, масляные — в жизни не видела ничего более соблазнительного!

Бетс побежала за медом. Фэтти взглянул на Бастера. Пес сидел рядом, с обожанием глядя на хозяина. Из открытого собачьего рта свисал розовый язычок — лохматому псу было жарко у камина. Фэтти отломил кусочек пропитанного маслом тоста и поднял его над головой Бастера. Несколько капелек растопленного масла упали на язык собаки. Бастер был приятно удивлен неожиданным лакомством. Он быстро сглотнул и снова высунул язык.

— Кря-кря-кря, — произнес Фэтти, не шевеля губами. Бастер со сдержанным любопытством посмотрел на него и повилял хвостом.

— Кудах-тах-тах, — закудахтал Фэтти. — Ну-ка, Бастер, где курица? Ищи, где курица?

Бастер постучал хвостом по полу. Но искать утку или курицу не стал — не на такого напали.

— Ишь ты, какой проницательный, — похвалил его Фэтти с набитым ртом. — Тебя не проведешь. Ты-то сразу понял, что это я, а никакая не курица. Кудах-тах-тах!

Глава V

МИСТЕР ГУН СЛЫШИТ СТРАННЫЕ ГОЛОСА

Три дня спустя вся команда юных сыщиков была снова в сборе. Возможно, этому помогла неожиданно выдавшаяся среди зимы восхитительная солнечная погода. Все они почувствовали, что им просто необходимо побыть на солнце, даже если на улице довольно холодно.

В первый раз за эти каникулы они вместе вышли на прогулку. Как приятно было пройтись на свежем воздухе после многодневного сидения дома. Правда, по-настоящему хотелось резвиться, пожалуй, только одной Бетс.

— Я за то, чтобы зайти в кондитерскую и выпить по чашке горячего шоколада, — предложил Фэтти, когда они свернули на Хай-стрит. — А ты, Бастер, уймись, что толку облаивать кошек, когда они преспокойно сидят на подоконниках в полной безопасности. Они ведь не спустятся сюда, вниз, чтобы доставить тебе удовольствие их погонять? Удивительно, что такая умная собака, как ты, не усвоила еще для себя эти элементарные истины!

Друзья вошли в маленькую кондитерскую и уселись за один из столиков. Летом они обычно пили здесь молочный коктейль со льдом или лимонад. Зимой крошечное заведение бойко торговало горячим шоколадом, молоком и какао.

К ним подошла за заказом невысокая полноватая хозяйка.

— А, это вы! — приветливо улыбнулась она. — Что-то давненько вы к нам не заглядывали. Я уже думала, вы опять разъехались по своим школам. Что вам принести?

— Горячего шоколада, имбирного печенья и булочек со смородиновым вареньем, пожалуйста, — заказал Фэтти.

Он вытащил из кармана пригоршню мелочи. У Фэтти в карманах всегда было полно денег!

— Я заплачу, — остановил его Ларри. — Я еще не истратил и половины моих рождественских денег. А ты всегда платишь за нас всех!

Фэтти не стал возражать. Он понимал, что Ларри чувствует себя неловко, когда ему приходится так часто угощаться за чужой счет. И потом, всегда можно заплатить за второй заказ.

— Похоже, после гриппа у меня появился просто волчий аппетит, — похлопал себя по животу Фэтти. — Я вот уже два дня никак не могу наесться.

— Хорошо, что у тебя всегда найдется еда, — заметил Пип. — А вот если бы у тебя в доме не было ни крошки, тебе бы вряд ли понравился твой волчий аппетит.

Никто не нашел, что ответить на эту реплику. Внезапно Бастер вскочил и бросился к двери, оглашая маленький зал пронзительным лаем.

— Тихо! — прикрикнул на него Фэтти. — Веди себя прилично, Бастер! Зачем ты облаял почтенную старую даму?

— Это не дама, — неожиданно сообщила Бетс, разглядывая со своего места через окно кафе внушительную фигуру нового посетителя. — Это мистер Гун.

— Хоть бы он поскорее убрался отсюда, — проговорил Пип, откусывая от булочки со смородиновым вареньем. — Вкуснотища эти булочки! Свеженькие, только что из печки!

Бетс рассеянно оглядывала комнату. Каминную доску украшала статуэтка коровы высотой фута в два. Голова у нее была устроена таким образом, что, если ее качнуть, она потом долго кивала ею вверх и вниз. Бетс встала и подошла к камину.

— Симпатичная корова, — сказала она. — Я ее сейчас запущу — пусть кивает. Посмотрим, хватит ли ей одного толчка на все время, пока мы здесь.

Она толкнула коровью голову и вернулась за стол. Бастер снова залаял, и все пятеро тут же повернулись к двери.

Там стоял Пошелвон собственной персоной. Он успел за зиму так растолстеть, что пуговицы на его мундире грозили вот-вот оторваться.

— А ну, забери собаку! — приказал он Фэтти. — Посади ее быстро на поводок, чтобы она тут не мельтешила у меня под ногами.

— О, мистер Гун! Зашли выпить стаканчик горячего молока? — любезно поинтересовался Фэтти, послушно сажая Бастера на поводок и загоняя его под стул. Фэтти и на самом деле надеялся, что Пошелвон останется в кафе, чтобы согреться стаканом молока. У главы детективного клуба родилась блестящая идея, и ему хотелось немедленно воплотить ее в жизнь!

Пошелвон шумно ввалился в крошечный зал и уселся за столик через один от ребят. Он заказал чашку какао с булочкой.

— Опять на улице холодно, уважаемый мистер Гун, не так ли? — приветливо проговорила толстая хозяйка, ставя перед краснолицым полицейским заказанную еду.

Мистер Гун не удостоил ее ответом. Он мрачно уставился на детей.

— Ну что? Похоже, в эти ваши каникулы мне выдалось наконец спокойное времечко, — начал он. — Никто не сует нос в чужие дела, никто не нарушает закон. Вот что значит грипп! Вам-то небось не нравится? Как же — за все каникулы не ввязаться ни в одну историю!