Письмо от русалки - Камилла Лэкберг

— Даже не знаю, что мне делать с Луизой, — проговорил Эрик и поднялся со стула. — Если бы не дети…

Он горестно покачал головой и взял пальто.

Кеннет понимающе кивнул. На самом деле он прекрасно знал, в чем загвоздка. И дело тут было не в детях. Эрику не давало развестись с Луизой то простое обстоятельство, что в этом случае она забрала бы с собой половину капитала.

— Пойду пообедаю. Какое-то время меня не будет. Продолжительный обеденный перерыв.

— Хорошо, — кивнул Кеннет. Не впервые компаньон уходил на продолжительный обеденный перерыв.

— Он дома?

Эрика стояла на лестнице виллы семьи Тюдель.

Несколько секунд Санна колебалась, но потом сделала шаг в сторону, пропуская ее.

— Он наверху, в своем кабинете. Сидит перед компьютером и смотрит в одну точку.

— Можно мне подняться к нему?

Санна кивнула:

— Да. Мои слова до него не доходят. Может быть, у тебя лучше получится.

Голос ее прозвучал горько, и Эрика бросила на нее внимательный взгляд. Вид у Санны был усталый. Усталость — и нечто еще, к чему Эрика пока не могла подобрать слов.

— Посмотрим, что я могу сделать, — проговорила Эрика и стала тяжело подниматься по лестнице, придерживая рукой живот. Теперь даже такое небольшое усилие совершенно изматывало ее. — Привет!

Она осторожно постучала в открытую дверь, и Кристиан обернулся. Он сидел на стуле перед своим рабочим столом. Монитор компьютера был погашен.

— Ты вчера так нас напугал, — начала она, усаживаясь в кресло в углу.

— Ничего особенного, я всего лишь немного переработал, — пробормотал Кристиан. Однако от Эрики не укрылось, что вокруг его глаз пролегли глубокие морщины, а руки по-прежнему слегка дрожали. — И потом, меня тревожит вся эта история с Магнусом.

— Ты уверен, что дело только в этом? — проговорила она, и ее голос прозвучал жестче, чем ей хотелось бы. — Вот это я нашла вчера и принесла с собой.

Порывшись в кармане, она достала сообщение, которое было прикреплено ко вчерашнему букету.

— Должно быть, ты уронил его.

Кристиан уставился на карточку.

— Убери это!

— Что означают эти слова? — спросила Эрика, с тревогой поглядывая на человека, которого уже почти начала воспринимать как своего друга.

Он промолчал. Эрика повторила более мягким тоном:

— Кристиан, что все это значит? Вчера твоя реакция на это послание оказалась очень бурной. И не пытайся убедить меня, что ты просто переработал.

Он продолжал молчать, но тишину внезапно нарушил голос Санны, возникшей в дверях.

— Расскажи о письмах!

Она так и осталась стоять на пороге в ожидании ответа мужа. После некоторой паузы Кристиан вздохнул и, выдвинув нижний ящик, выложил на стол небольшую стопку писем.

— Некоторое время назад я начал получать вот это.

Эрика взяла письма в руки и осторожно просмотрела. Белые листы, черные чернила. Почерк, вне всяких сомнений, тот же, что и на открытке, которую она принесла с собой. Да и слова казались знакомыми. Разные формулировки, но всего лишь вариации на одну и ту же тему. Она прочла вслух первое письмо:

— «Она идет рядом с тобой, Она преследует тебя. Ты ни на что не имеешь права. Твоя жизнь принадлежит Ей».

Эрика оторвала взгляд от листа и с удивлением уставилась на Кристиана.

— Что имеется в виду? Ты понимаешь, о чем тут речь?

— Нет, — ответ прозвучал поспешно и решительно. — Понятия не имею. Я не знаю никого, кто желал бы мне зла. И я понятия не имею, кто такая «Она». Нужно было их выкинуть, — добавил он и потянулся к письмам, но Эрика не сделала ответного движения, чтобы отдать их ему.

— Тебе следовало бы обратиться в полицию.

Кристиан отрицательно покачал головой:

— Нет, наверняка это просто кто-то развлекается. Чья-то злая шутка.

— На шутку что-то не похоже. И тебе, по-моему, не очень весело.

— Вот и я говорю то же самое, — вставила Санна. — Мне кажется, все это довольно жутко. Учитывая, что у нас дети, и все такое. Вдруг это какой-нибудь сумасшедший, который…

Она покосилась на Кристиана, и Эрика поняла, что дискуссия такого рода происходила в их семье не в первый раз. Но он снова энергично потряс головой.

— Я не желаю предавать все это огласке.

— Когда это началось? Скажи более точно.

— Когда ты взялся писать книгу, — проговорила Санна, за что муж наградил ее раздраженным взглядом.

— Да, примерно в это время, — подтвердил он. — Полтора года назад.

— Может тут быть какая-то связь? Описываются ли в книге реальные люди или события? Возможно, кто-то воспринял твою книгу как личную угрозу…

Эрика не сводила глаз с Кристиана, который беспокойно ерзал на стуле. Сразу бросалось в глаза, что этот разговор ему в высшей степени неприятен.

— Нет, это художественно-литературное произведение, — проговорил он и поджал губы. — Никто не может сказать, что его изобразили в этой книге. Ты ведь читала рукопись? Похоже, что книга автобиографическая?

— Да нет, не сказала бы, — проговорила Эрика и пожала плечами. — Но я знаю, что писатель всегда невольно вплетает в повествование нити из собственной жизни, осознанно или неосознанно.

— Я же сказал — нет! — выпалил Кристиан, поднялся и оттолкнул стул.

Эрика поняла, что пора откланяться, и попыталась выбраться из кресла, однако законы физики были против нее, и единственным результатом ее усилий стали звуки, напоминающие лошадиное пофыркивание. Суровое лицо Кристиана несколько смягчилось, и он протянул ей руку.

— Наверняка это просто какой-то сумасшедший, который прослышал, что я пишу книгу, и у него возникли странные идеи, — произнес он уже куда спокойнее.

Эрика сомневалась в правдивости этих слов, но это было лишь смутное чувство, без всяких доказательств. Идя к машине, она в душе надеялась, что Кристиан не станет пересчитывать письма и не заметит, что их стало пять вместо шести. Уходя, Эрика тайком засунула одно из них к себе в сумочку. Она удивлялась собственному поступку, но раз уж Кристиан не хочет ничего рассказывать, она разберется в этом деле сама. Тон писем показался ей угрожающим — похоже, ее друг в опасности.

— Тебе пришлось отказать кому-нибудь из клиентов? — пробормотал Эрик, дотягиваясь губами до соска Сесилии. Она сладко застонала и растянулась на своей кровати. Ее парикмахерский салон располагался на идеальном расстоянии — на первом этаже того же дома.

— Тебе бы это точно понравилось, если бы я начала отказывать клиентам, чтобы освободить для тебя место в своем расписании. Откуда такая уверенность, что ты важнее всех?

— Но разве есть на свете более важные занятия? — усмехнулся он, щекоча языком ее грудь, и она притянула его к себе, будучи не в силах сдерживаться.

Потом она лежала рядом, положив голову на его руку, и жесткие волоски слегка щекотали ее щеку.

— Мне было так странно столкнуться вчера с Луизой и с тобой.

— Угу, — ответил Эрик и закрыл глаза. В постели с любовницей он не испытывал никакой потребности говорить о жене и своих отношениях с ней.

— Я очень хорошо отношусь к Луизе, — проговорила Сесилия, трогая волоски у него на груди. — И если бы она узнала…

— Но она не узнает! — резко оборвал ее Эрик и сел. — И никогда не узнает, будь уверена.

Сесилия подняла на него глаза, и он уже заранее понял, к чему она ведет.

— Рано или поздно ей придется обо всем узнать.

Эрик мысленно вздохнул. Ну почему всегда так некстати начинаются дискуссии о будущем? Он спустил ноги с кровати и стал натягивать на себя одежду.

— Ты уже уходишь? — спросила Сесилия, и обиженное выражение на ее лице еще больше рассердило Эрика.

— У меня много дел на работе, — сухо ответил он и застегнул рубашку. Его ноздри ощущали характерный запах, остающийся после занятий сексом. Впрочем, он сможет принять душ в офисе. У него в шкафу хранился запасной комплект одежды — как раз на такой случай.

— Ты считаешь, что все так и должно быть?

Сесилия полулежала на постели, и Эрик не мог отвести глаз от ее обнаженного тела. Большие темные соски на ее упругой груди снова набухли от прохладного воздуха в комнате. Он быстренько прикинул в уме. На самом деле на работе у него не было никаких срочных дел, и он ничего не имел против продолжения. Правда, теперь придется пуститься в уговоры, но возбуждение, уже возникшее в теле, подсказывало ему, что овчинка стоит выделки. Он присел на край кровати, смягчил голос и выражение лица, протянул руку и погладил Сесилию по щеке.

— Сесилия… — проговорил он, и далее с его языка стали легко срываться слова, которые он уже так много раз говорил ей раньше. Когда она в ответ крепко прижалась к нему, он почувствовал сквозь рубашку прикосновение ее груди и начал снова расстегивать пуговицы.