Брак по драконьему обычаю, или с Новым Гадом, наследница! (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

Мужчина не позволял мне отойти от него ни на секунду. Более того, казалось, что он просто вознамерился просверлить в моем черепе дыру!

— Что значит, свадьбы не будет, вы уже произнесли клятвы! По законам нашего мира, считайте, моя дочь — ваша жена…

Благообразный, слегка рафинированный мужчина в светлом странном костюме, напоминающим современные наряды некоторых шейхов — эдакие камзолы с запахом и широким поясом с кистями на конце, говорил вроде бы медленно. Но так… угрожающе, что я невольно передернулась.

Девица, обряженная в светло-розовый наряд, больше похожий на гламурный кошмар с наших показов мод, порывалась облапать моего… кого?

— Она, — одобренная магией Рода невеста, — кто-то громко скрипнул зубами, произнося эти слова, — увы, — меня прижали к горячему телу покрепче, — я не могу предусмотреть благословение Родовой Магии. Для меня это такой же неприятный сюрприз, как и для вас, уважаемые тирры, — губы надменного брюнета искривила усмешка.

— Но… вы все ещё можете взять мою дочь младшей женой, — едва не булькая от злости, заметил заботливый отец.

— Увы, но я не придерживаюсь старых обычаев, — в голосе крепко держащего меня за руку — хоть на землю опустил — мужчины звенела сталь, — Император неоднократно говорил, что пришла пора искоренять гаремы и проявить больше внимания к нашим женщинам. Я слишком уважаю вашу дочь, чтобы так её оскорбить, — кивок в сторону розовой курицы.

У той глаза на мокром месте — аж от своих покрывал избавилась, губки дрожат, щеки надуты, как у хомячка.

— Но я вас люблю-юю, — выдавила из себя несчастная, а её волосы замерцали, становясь — какая гадость, розовыми в тон платью! — вы же… меня опозо-орили… кто меня теперь возьме-ет в жены?

И я бы поверила. И даже от души посочувствовала, если бы не злость на дне чужих глаз. И расчетливость — тщательно запрятанная.

— Полагаю, мы обговорим эти вопросы с вашим отцом. А теперь я вынужден откланяться, тиры, тирры. Компенсацию от моего рода вам передадут, но, уверяю вас, уже завтра к прекраснейшей Мильгрим будут свататься лучшие женихи, — заметил мой брюнет уже без улыбки.

Кажется, девушку это не порадовало. А меня… подхватили на руки, как котенка, и вынесли из храма на свет. Потом меня куда-то тащили — голова кружилась все сильнее, мир расплывался. Ежики-кошики, что такое происходит, а? Кажется, была какая-то вспышка. Снова шаг — или бег по светлым коридорам, большая комната, пропахшая хвоей, снегом и солнцем.

Раздраженный рык.

— Дыргова магия! Да закреплю, закреплю я помолвку, что я, негодяй последний? Знаю, что незакрепленные обряды тянут силы из слабейшего!

Так это поэтому мне так плохо? Но разве мы проходили какой-то обряд?

Послышался подозрительный шорох. Надо мной склонились, а потом… чужие губы коснулись моих. Ни один поцелуй на Земле с этим не мог сравниться. Раньше я так и не могла понять, что люди могут находить в этом. А теперь… Я нежилась в мягких касаниях, едва не плакала от восхищенного, почти благоговейного прикосновения. От того, что чужие руки коснулись легонько полоски кожи на шее, пробежались по колену, обхватили плечо, обожгли спину.

От того, что между нами, казалось, не оставалось преград. Касание, шепот, терпкий вкус поцелуев, пахнущих сейчас рябиной, огнем и шоколадом.

В какой-то момент я растворилась во вспышке нежности и счастья. Возможно, потеряла сознание, или провалилась в сон.

Глава 2. Снежная пушистость, или мы в Академии.

Когда я пришла в себя — поняла, что я нахожусь одна.

Большая комната. Кровать у дальней от окна стены. Окно, кстати, почти во всю стену, но закрыто темно-салатовыми гардинами. Кроме постели и небольшой тумбы около неё есть также несколько книжных полок. Шкаф — видимо, одежный, у другой стены, неподалеку от двери. Шикарный ковер из неизвестной мне белой и мягкой даже на вид шерсти.

Что-то настойчиво зудело в голове, пока я осматривалась. И, наконец, достучалось. Молодец, Терри! Только теперь я осознала, что лежу в постели в чужой большой рубашке, а где все мои вещи — неизвестно. Заодно вспомнила и попадание в храм, и срыв чужой помолвки, и крепкие объятья, и безумные поцелуи, и…

Взгляд упал на кончик татуировки. Я задрала рукав, медленно вглядываясь в мерцающие линии. Они затухали, оставаясь темным узором, сейчас почти незаметным, словно нанесенным одними штрихами.

— Ну ты и горазда спать, хозя-ушка! — Тявкнули над самым ухом.

И рядом со мной, заставив выдохнуть сквозь стиснутые зубы, приземлилась моя пушистая спасительница. Все ещё безымянная. Мне правда стыдно!

— Буду называть тебя Ихме! — Выпалила. — С одного из языков моего мира это переводится как «чудо»!

— Я очень чудесная! Вот уважила, госпожа, я самый счастливый дух в этом измерении! — С гиканьем моя лисичка против всех правил закружилась в воздухе, то и дело рассыпаясь на снежинки. — Ихххх-ме! Ух ты!

Лишь спустя несколько минут плутовка успокоилась и приземлилась на постель. Посмотрела на меня серьезными бирюзовыми глазенками и изрекла важно:

— В общем, пропала бы ты без меня, хозяюшка! Что ни день у тебя — то те ещё приключения!

— Так, а можно немножечко поподробнее? — Ласково поинтересовалась, примериваясь к пушистому уху. — Например, что это такое в том Храме было? Почему тот мужчина мою татуировку брачной назвал, утащил меня с собой, да ещё и раздел? — Щеки вспыхнули от воспоминаний.

Нет, ну что за безобразие! Такие страсти — а я почти без сознания! Да и целуют не потому, что хотят и любят, а из-за какой-то татуировки!

— Понравился тебе, Терри? — Лукаво протявкала паршивица, обтираясь пушистым хвостом. Все одеяло уже в её шерсти!

— Красивый мужчина, — согласилась серьезно, стараясь не облизывать губы, — и чужой. Давай уже, выкладывай, нечего сводней подрабатывать!

Ещё придет кто… А мне, признаться, не очень-то уютно было оставаться здесь в таком виде.

— В общем, — облизнулись на меня укоряюще розовым язычком. Намек понят — мы голодные, нас надо кормить! А не только пушить! — мужик нереально крутой попался, Терри-тявк! — Что за лексикон, дорогая? От меня набралась? — Неймир Айто, ректор Академии Крови, Сангрэ, Изменчивый.

О нет, опять эта раса! Наверное, я даже застонала обреченно. Но живо взяла себя в руки.

— Иии… милая, давай, договаривай, — пушистое пузико было взято заложником и защекочено.

— Айто, похоже, сам не знает, откуда на тебе брачная татуировка его рода… Это что-то вроде договора о намерениях, — заторопилась моя лисичка, — пока ещё не брак, но… если сами стихии подобрали идеальную кандидатуру, то магия может просто не позволить вам расстаться, это серьезно, за это можно получить такие откаты, что не обрадуешься!

Все магия… Это все магия! Вот ведь так и знала, но немного по-женски обидно. Ладно уж, Терри, сама знаешь, что та ещё красотка, недоразумение временами кудрявое.

— И… как нам теперь сбежать? — Спрашиваю. — Как вернутся на землю? Ведь меня незаконно сюда перенесли! Здесь вообще известно о других мирах? — Кажется, лорд Айто что-то там стонал о попаданках, но я тогда была немного не в себе.

— Известно, разумеется, — важно чихнула Ихме.

И рассказал мне, что удалось узнать, шныркая по огромному замку, в котором мы находились и который, оказывается, и являлся той самой Академией Крови, широко известной в узких кругах. Обучали здесь как магии, так и другим наукам, на совесть. Все для одаренных студентов, поступишь — обучение бесплатное.

Попадали в этот мир частенько. Но не сюда, а, чаще всего, в другую Академию, Каэрта. Говорят, что лорд Айто раньше был ректором именно там, а потом… то ли наскучило ему там, то ли ещё что, но он перешел в другое учебное заведение. Так вот попадали в Каэрта и из технических миров (но пореже), и из магических. Таких попаданцев обучали, если они были неопасны и адекватны, а после обучения возвращали по их желанию домой. Правда, попаданцев из технических миров, где магии нет или относятся к ней настороженно, либо отрицательно, увы, оставляли здесь. Во избежание.