Уильям Конгрив и его комедии - И Ступников

Книга Колльера вызвала горячую дискуссию. Много возражений возникло, конечно, со стороны драматургов {О возникшей полемике подробно см.: W. Heldt. A Chronological and Critical Review of the Appreciation and Condemnation of the Comic Dramatists of the Restoration and Orange Periods.Neophilologus, VII-VIII, 1922-1923.}, но памфлет Колльера оказал не только Эмоциональное воздействие на литературные и театральные круги - он привел и к практическим последствиям. Комедии типа тех, которые создавали Уичерли или Этеридж, едва ли могли теперь идти на подмостках английских театров. Постепенно господствующее положение на сцене заняли драматические произведения, чей пафос заключался в утверждении и восхвалении буржуазных добродетелей - бережливости, набожности, практицизма.

Сила Колльера заключалась в том, что его взгляды встретили поддержку у нового, третьесословного зрителя, который мало-помалу теснил светских щеголей и щеголих, прочно завоевывая свое место в театре.

И, надо отметить, зрители-буржуа умели весьма решительно выражать свое мнение по поводу того или иного спектакля, определять успех или неуспех любой пьесы. Положение английских театров в первые годы нового века было довольно тяжелым: хотя число памфлетов чисто "колльеровского" характера, полных нападок на современную сцену, и уменьшилось, жизнь различных трупп по-прежнему оставалась тревожной. Многочисленные общества по исправлению нравов зорко следили за репертуаром ведущих лондонских театров, угрожая даже таким знаменитым актерам, как Томас Беттертон, Элизабет Барри и Энн Брейсгердл, суровой расправой "в случае неповиновения и распространения непристойности и богохульства на сцене". Нередко ревнители нравственности от слов переходили к делу: летом 1702 г., например, на Варфоломеевской ярмарке были запрещены все спектакли и "прочие нечестивые зрелища".

Три месяца спустя Конгрнв ответил на обвинения Колльера в памфлете "Поправки к ложным и искаженным цитатам мистера Колльера" {Amendments of Mr. Collier's False and Imperfect Citations, etc. from The Old Bat-chelor, The Double Dealer, Love for Love and the Mourning Bride by the Author of the Plays. London, 1698.}, где изложил свои взгляды на искусство комедии, задачей которой, по мнению Конгрива, было не только развлекать, но и наставлять.

Премьера последней комедии Конгрива "Так поступают в свете" ("The Way of the World") состоялась 5 марта 1700 г. в театре Линколнз-Инн-Филдз. Спустя несколько дней Драйден писал другу: "Новая комедия Конгрива прошла с небольшим успехом, хотя заслуживает большего" {William Congreve. Letters and Documents, p. 102.}. Аристократический Лондон не мог простить драматургу тот сарказм, с которым он изобразил светское общество. Одним критикам казалось, что сатирические краски превалировали в общей цветовой гамме и пьесы и спектакля; другим - что Конгрив слишком много внимания уделил диалогу в ущерб более тщательной разработке сюжета. В "Посвящении" к комедии Конгрив не без сарказма писал: "Пьеса эта имела успех у зрителей вопреки моим ожиданиям; ибо она лишь в малой степени была назначена удовлетворять вкусам, которые, по всему судя, господствуют нынче в зале".

Расстроенный неудачей, Конгрив, должно быть открыто заявил, что не намерен более писать для театра: некоторое время спустя, анонимный автор книги "Сравнение двух сцен" писал, что не станет анализировать последнюю комедию Конгрива, поскольку ее автор "навсегда порвал со сценой и (в поэтическом смысле) умер..." {A Comparison between the Two Stages with an Examen of the Generous Conqueror; and Some Critical Remarks. London, 1702, p. 197. По этому же поводу позднее высказался Сэмюэл Джонсон: "Кажется, что силы покинули Конгрива, когда он порвал со сценой. Так обессилел Антей, отторгнутый от земли. Вызывает удивление тот факт, что ум столь могучий и изобретательный в области драмы оказался бесплодным и скудным в других сферах..." (Samuel Johnson. Lives of the Poets, p. 62).}

Действительно, Конгрив перестает писать для драматического театра. Что было тому причиной - неизвестно. Усталость и недомогание? Подагра и все ухудшающееся зрение? Возможно. Скорее всего, однако, нежелание вновь вступать в "непрерывную войну с плутами и глупцами" {William Congreve. Amendments of Mr. Collier's False and Imperfect Citations, p. 40.}, повадки которых драматург так точно запечатлел в своих комедиях.

Джон Драйден умер в мае 1700 г. В своем последнем сочинении - прологу к придворной "маске" - он обвинял век ушедший в стяжательстве и обмане, призывая новорожденное столетие "начать все заново".

Словно повинуясь совету признанного мэтра драматургии, Конгрив "начинает заново" и обращается к жанру доныне ему незнакомому: он создает либретто к оперно-балетному представлению, "маске", "Суд Париса". Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Стихия музыки всегда была близка Конгриву. Он обучался игре на различных инструментах еще в годы пребывания в Тринити-колледже, стал участником любительского оркестра юридической корпорации Миддл-Темпл. Тесная дружба связывала Конгрива с такими композиторами эпохи, как Генри Перселл, Джон Эккелз, Годфри Фингер, Джон Уэлдон. Частыми и желанными гостями в доме Конгрива были певцы Джеймс Бауэн и Арабелла Хант. Даже в частной и деловой переписке Конгрива нет-нет да и мелькнет "музыкальный образ": то он сравнивает застывшие и красные от мороза носы лондонцев с фаготами, то бездушных и черствых людей - со скрипками, у которых оборваны струны {William Congreve. Letters and Documents, p. 13}.

В 1700 г. "Лондон газетт" объявила конкурс на лучшую музыку к либретто Конгрива, установив первую премию в размере 200 фунтов. Победителем конкурса стал известный композитор Джон Уэлдон, вторую премию получил Джон Эккелз, который и ранее сотрудничал с Конгривом, сочинив музыку к комедиям "Любовь за любовь" и "Так поступают в свете" {Об этом см. подробно: И. В. Ступников. Английская драматургия и музыка конца XVII столетия. В кн.: "Литература и музыка". ЛГУ, 1975, с. 53-74.}. Премьера "Суда Париса" состоялась в 1701 г. в театре Дорсет-Гарден. Конгрив с радостью сообщает об успехе спектакля своему другу Джозефу Килли, описывая театр, публику, актеров {К жанру оперного либретто Конгрив возвратился еще раз в 1707 г., написав текст и стихи к опере "Семела", музыку к которой сочинил Джон Эккелз. Впоследствии либретто Конгрива использовал Гендель (1744, театр Ковент-Гарден).}. Роль Венеры исполняла любимая актриса драматурга Энн Брейсгердл, вокальные способности которой не уступали ее драматическому таланту.

В 1703 г. в личной жизни Конгрива происходят значительные изменения: он знакомится с Генриеттой, герцогиней Мальборо, леди Годолфин, и становится ее близким другом. Чувство было взаимным. Несмотря на протесты матери, энергичной и влиятельной герцогини Сары Мальборо, Генриетта навсегда связывает свою жизнь с Конгривом. Спустя несколько лет у них родилась дочь {См. подробно: Kathleen M. Lynch. A Congreve Gallery. Cambridge (Mass.). 1951. p. 59-90, 91-109.}.

Жизнь Конгрива поистине начинается заново. Вялость, апатия сменяются подъемом душевных сил. Вместе с Джоном Ванбру и Уильямом Уолшем Конгрив принимается за перевод комедии Мольера "Господин де Пурсоньяк" {Английский вариант комедии назывался "Сквайр Трелуби".}; пишет прологи и эпилоги к драматическим и оперным спектаклям, сочиняет стихи.

В декабре 1704 г. Конгрив вместе с драматургом и архитектором Джоном Ванбру становится владельцем Театра Королевы в Хеймаркете, выстроенного по проекту самого Ванбру. В королевском указе отмечалось, что новая труппа комедиантов создается с единственной целью "исправить пошатнувшиеся нравы века и способствовать очищению английской сцены от безнравственности и порочности". Комедианты должны были исполнять "для удовольствия и на радость ее королевского величества комедии, трагедии, оперы, интермедии, а также другие театральные и музыкальные представления" {A. Nicoll. A History of English Drama. 1660-1900. Cambridge, 1969, vol. II, p. 275.}. В помещении Хеймаркета работали практически две труппы - драматическая, возглавляемая Томасом Беттертоном, и оперная, состоявшая в основном из певцов-итальянцев, прочно обосновавшихся к тому времени в Лондоне и пользовавшихся популярностью, главным образом, в придворных и аристократических кругах. Но театр в Хеймаркете не оправдал надежд своих владельцев: его акустика годилась лишь для оперных спектаклей, голоса драматических актеров звучали, по словам Колли Сиббера, как "эхо в куполе собора во время многолюдной службы" {Colley Gibber. The Apology, p. 173.}. Вскоре драматической труппе театра пришлось вернуться в помещение Линколнз-Инн-Филдза.

Связи Конгрива с "Кит-Крт" клубом не прекращались. Благодаря помощи друзей-вигов он получил акциз на продажу вина, а несколько позже, в 1714 г. - место секретаря по делам Ямайки, что приносило 700 фунтов в год, сумму по тем временам немалую.

В десятые годы Конгрив много работает: сочиняет оды, новые прологи к своим комедиям, переводит третью книгу "Науки любви" Овидия, пишет теоретический трактат о пиндарической оде.

В эти же годы Конгрив сближается с участниками литературного объединения, известного под названием Клуба Мартина-Писаки, зародившегося в 1713 г. В состав этого объединения входили Свифт, Поп, Арбетнот, Болинброк, молодой Гей. Конгрив нередко присутствовал на заседаниях клуба. Для создания внутреннего единства необходимо было найти тот центр, вокруг которого располагались бы все литературные материалы. Этим стержнем явился образ Мартина-Писаки (заимствованный членами клуба из комедии Джона Драйдена "Мартин-Недотепа"), "...человека не без способностей, который занимался многими науками и искусствами, но ни в чем, однако, не достиг совершенства". Мартин-Писака становится автором многочисленных пародий, сатирических обозрений. Его подпись стоит под трактатами невежественных авантюристов.